– Илья, Ирина, Александр! – представил Сергей.
Дмитрий Михайлович подошел ближе, всмотрелся в растерянные лица Ильи и Ирины. Поднявшийся вдруг ветер обсыпал их сухими дубовыми листьями, и лежащая на траве торама отозвалась, загудела сама по себе.
Ребенок на руках Ирины заплакал.
Дмитрий Михайлович опустился на колени, а за ним – все сельчане. Он протянул руки к младенцу и поклонился:
– Шумбрат, будущий Тюштян!
Глава 18. Невыполнимое дело
Три года спустя
Варя
Новый день опять начался рано. Лунный свет мешался с утренними сумерками, и этот полумрак окликнул Варю, вытащил из сна. Она спустила ноги с теплой кровати и замерла.
Спиной к ней, у окна, склонившись над тазами с крупой, сидел полуобнаженный мужчина с гладкой, словно отполированной кожей. Вдоль его позвоночника тянулась узорчатая чешуя, мерцающая при каждом движении быстрых жилистых рук. Короткие волосы лежали своенравными прядями, будто перья на голове лесной птицы. Вокруг торса лениво извивался мощный хвост.
Почувствовав взгляд, он по-совиному, одной головой, обернулся. Серое утро пронзили два золотых огня.
– Доброе утро, кельгомай[100]. – Знакомый низкий голос захлестнул Варю горячей волной.
– Доброе утро, Куйгорож.
Огни поплыли навстречу. Гибкое, бесшумно двигающееся тело мгновенно оказалось у кровати. Варя протянула руки и приняла в объятия мифического совозмея, своего мужчину, забранного у той, чей взгляд тяжелее свинца, вырванного оттуда, где шумела крона Великого дерева… Надолго ли?
– Мам, прости, но нет, в этот раз мы, наверное, не заглянем! Гор не сегодня завтра уже уезжает, ему собраться надо.
Мама вздохнула в трубку.
– Гор-Горыныч. Придумала же так Егора звать. Как скажешь. Передай ему привет. И чтоб в следующий раз надолго к нам в Саранск приехал.
– Хорошо, мам!
– И Сергей пусть заглянет! Он мне книжку обещал принести. И вообще – на чай.
– Ладно, – засмеялась Варя. – Если дозвонюсь, то передам! Он сейчас каждый свободный день на стройке своего дома. В лесу вечно связь пропадает.
– Как построит, приеду посмотреть. Так ему и скажи! На работе у тебя все нормально?
– Идеально. Дали личную колонку! Этнографическую.
– Ух, этнограф Варя! Горжусь! Это тебе не московский криминал…
Варя сунула телефон в карман куртки, взлетела по ступенькам, открыла дверь и тут же услышала глухой звук – будто по полу волокли что-то тяжелое. В коридоре появился Куйгорож и развел руками. Его хвост меньше чем за день вырос примерно до двух метров.
– Кажется, мы сегодня никуда не пойдем. – Он обмотал хвост вокруг талии и стал похож на зефирного мишленовского человечка.
– Даже под самым широким свитером будет заметно, – покачала головой Варя. – Я, кстати, только что отказала маме… Она привет тебе передавала… Почему все так быстро на этот раз? Надо было брать отпуск еще раньше.
– Дали?
– С завтрашнего дня.
– Завтра утром мне надо будет уже уйти.
Варя хотела обнять Куйгорожа, но он отстранился, разворачивая тяжелый хвост.
– Плохо слушается. Не хочу рисковать.
Она прошла в гостиную. На стенах поблескивали зеленым новые обои.
– Красиво получилось. Празднично. – Варя опустилась в кресло.
– В ванной новая плитка.
– Даже это успел?
– И еще вот. – Куйгорож показал на коробку с аккуратно сложенными свитерами, шарфами и шапками, взял незаконченное вязание и тут же замелькал спицами так, что кружилась голова смотреть.
– Кошмар.
– Зато успокаивает.
– И пальцы до мяса стирает, да? – Она попыталась взять его руку в резиновой перчатке.
Куйгорож дернулся в сторону.
– Только не приказывай показать. Ничего приятного ты не увидишь.
– Прости, пожалуйста. Я не знала, что ускорение уже сегодня начнется.
– Ничего. Мне не больно. Давай лучше дальше думать, что именно будем пробовать в этот раз.
– Я думала о книгах.
– Прочитать все? Невыполнимо.
– Почему?
– Пока я буду читать те книги, которые есть, люди напишут другие. И потом, это задание касается не тебя, а значит, оно слабое, даже если вдруг окажется выполнимым. Хвост все равно будет расти, а проклятие – набирать силу.
У Вари завибрировал телефон.
– Наверное, снова мама… Ан нет, Сергей звонит.
– Зачем он только вернулся! Нигде от него покоя нет, – пробурчал Куйгорож.
– Шумбрат! – закричал в трубку Сергей, как только Варя приняла вызов. – Ну че? Как вы там сегодня?
– Шумбрат! Аштетяно, таго арсетяно од тев ланга[101].
– С эрзянским у тебя все лучше, одобряю. А Куйгорожа на завод отправь! Или как перпетуум-мобиле пусть работает. Электричество производит, в капоте фурычит вместо двигателя.
– Сергей!
– Ладно-ладно. Я че звоню-то. Был у Трофимыча. Говорит, вам надо что-то выполнимое, но нематериальное. Чтоб на всю жизнь.
– Нематериальное у нас уже есть, если он про любовь. Не помогает, как видишь… Как они?
– Нормально. Дело против них с Пашкой закрыли окончательно. Спасибо тебе за красочное вранье в статьях. Ну и мне за убедительность, – хохотнул он. – А новое дело как возбудили, так и не перевозбудили. Три года прошло – они всё ищут, в какой деревне киднепперы нас держали.
– Ну, пусть ищут, пока не надоест. Кстати, убийцу Скалкина посадили наконец-то. Читал?
– Бывшего шеф-реда твоей бывшей газеты? Читал, как же, как же. Молодец. Восстановила справедливость.
– Им будет что потом обсудить в Тоначи…
– Да уж. Слушай, на днях опять следак звонил, снова про Илью с семьей выспрашивал, выходили ли на связь, когда планировали вернуться… Настырный такой попался – никак не успокоится. Тебе не звонил?
– Звонил, – вздохнула Варя. – Не нравится ему эта история с письмом о переезде в другую страну, конечно. Хотя, как по мне, электронные письма убедительнее, чем та замызганная записка твоего с Иван Трофимычем сочинительства.
Сергей фыркнул.
– Как думаешь, привыкли они там?
– Нет, конечно! У них же всего несколько месяцев прошло. Привыкнут, куда денутся… Надо будет их как-нибудь навестить, когда следователь отстанет. Ну все, не мешаю вам. Ищите свое нематериальное.
– Попробуем.
– Привет от меня совозмею! И ты это… не доводи в этот раз до последнего, Варь. Ладно?
Куйгорож уложил готовый свитер в коробку, ушел в ванную. Вернулся с забинтованными руками, замер у двери в гостиную. Хвост забился, Куйгорож сжал кулаки.
– Думаю, мне пора, кельгомай.
– Почему?! Почему так быстро? Мы же ничего не успели. Вообще ничего! – Обида и злость не давали Варе заплакать, но перед глазами уже все расплывалось.
– Проклятие чувствует, что мы пытаемся его обмануть. Или испытывает нас. Я не знаю. Поэтому ускорение наступает все раньше.
– Я не готова! – закричала Варя.
Хвост сорвал обои. Глаза полыхнули огнем – Куйгорож закрыл их и медленно открыл снова.
– Говори, Варя. Сергей прав: не надо доводить до последнего. Не хватало тебе пожара.
– Что – «говори»? Про перпетуум-мобиле?! Про мир во всем мире? Что?
Куйгорож схватился за дверь и тут же выломал ее.
– Успокойся. Твоя ярость передается мне. Говори.
– Нематериальное – это то, чего нельзя купить. Счастье? Никому не под силу сделать человека счастливым навсегда! Здоровье? Невозможно!
– Говори, я больше не могу.
– Исполнение всех мечтаний? Даже одну мечту – и ту не исполнить!
Куйгорож полыхнул изнутри огнем, пламя перекинулось на сорванные обои, но Варя тут же набросила на вспыхнувшие обрывки плед.
– Говори, Варя! Что я могу для тебя сделать?
– Я хочу, чтобы ты… – Она закашлялась от дыма.
– Любая мечта…
Варя подошла ближе, коснулась рукой щеки Куйгорожа, сквозь которую уже пробивался огонь. Боль пронзила ладонь, но Варя прижалась лишь крепче.