– Это и есть твой дом? – пискнул сверху тот же голос.
Совсем рядом кто-то расхохотался. Смех нарастал, становясь все громче, истеричнее, и не прекращался до тех пор, пока Варя не поняла, что это смеется она сама.
– Нет, но я очень хочу домой, очень, – отдышавшись, прошептала она то ли себе, то ли своей галлюцинации.
Варя пришла к внутреннему компромиссу: самое лучшее для нее сейчас – считать голос именно галлюцинацией. Слуховой.
– Фух! Значит, это не твой дом. А то я успел испугаться, что мне тут с тобой теперь жить… – Галлюцинация замялась: – А чего не идешь домой-то?
Варя с трудом подавила очередной приступ истерики и произнесла, уже чуть громче:
– Не получается у меня домой-то. Пыталась вчера уйти, но вернулась сюда же. А сейчас… а сейчас мне кажется, что я даже из этого дупла не смогу вылезти… – Варя почувствовала, как перехватывает горло. – У меня нет ни сил, ни воды, ни еды, ни экипировки… Ничего… Ни… че… – Она стала судорожно всхлипывать.
– Беда-а-а! – протянула галлюцинация и, помолчав, добавила: – Тогда у тебя для меня много дел, да?
– Ка… ких дел?
– Ну… Ты же только что их перечислила, хозяйка! Пить, есть, выбраться…
– Ты можешь… можешь достать мне воды? – оживилась Варя.
– Могу!
– Тогда принеси, пожалуйста… Когда выберусь, я тебя отбла…
– Будет исполнено, хозяйка! Бросай сюда бутыль-то!
Варя, не веря, что действительно собирается это сделать, отстегнула бутылку от шлевки джинсовки и подбросила так высоко, как только могла. Маленькая тень молниеносно перехватила ее на лету и исчезла. Несколько минут Варя простояла с задранной головой, затем прислонилась к стенке, опустила взгляд и принялась ковырять грязные ногти. Перед глазами снова все расплылось.
– Вот дура!.. – прошептала она. – Я же только что отдала непонятно кому самое ценное, что у меня оставалось…
Прошло около четверти часа. Она села на землю и уставилась в поросшую мхом древесную поверхность, на которой копошились мелкие жучки. Варю передернуло. Как скоро она начнет их есть и обсасывать стебли травы и листья, чтобы хотя бы смочить губы?
– Лови! – раздалось сверху, и возле нее бухнулась бутылка. – Пока немного, а то росы на поляне мало осталось, но потом я еще принесу. Больно долго ты дрыхла, хозяйка! Вся трава почти уж сухая.
Варя с жадностью схватила бутылку и выпила все до капли. Вода была сладковатой на вкус, свежей и прохладной.
– Еще! – крикнула она и снова подбросила бутылку.
– Будет сделано, хозяйка!
Бутылка словно испарилась в полете. Послышались легкий топоток и шелест, и вскоре все стихло.
На этот раз Варя ждала около получаса, зато бутылка вернулась к ней наполовину полная.
– На поляне всё, ни глотка не набралось! Пришлось в тени пошнырять. Долго спать – питья долго ждать!
Варя лишь кивнула и, не раздумывая, опрокинула «питье» себе в рот. Если неведомый благодетель и подмешивал в него какую-то отраву, она поздно спохватилась.
Варя подкидывала бутылку еще раза четыре, и та снова и снова возвращалась к ней полной на треть или наполовину в сопровождении язвительных комментариев о продолжительности и крепости Вариного сна.
– Эй!.. как тебя там… а на поляне или в лесу никаких ягод съедобных нет?
– Может, и есть.
– А ты не мог бы… если не устал, конечно… посмотреть?
– Сделаю, хозяйка!
Через пару минут голосок крикнул сверху:
– Ягод мало, но есть!
Варя протянула ладони, но ничего не произошло.
– Так ты принес их?
– Нет, ты просила только посмотреть.
– Это ты серьезно сейчас? – Она опустила руки. – Ты же видишь… видишь, в каком я состоянии? – От возмущения и обиды Варю бросило в жар.
– Вижу, – согласился голосок. – Прикажи – и я все сделаю.
– Кто я тебе, чтобы приказывать? Я даже не видела тебя ни разу. Если взялся помочь – помоги, а не насмехайся.
– Ты мне хозяйка, и я тебе помогаю. Разве нет? А смотреть на меня ты сама отказалась…
– Я… боюсь!
– Да не страшный я. Ну, кроме хвоста. Хвост у меня… такой… не очень.
– Хвост? У теб-бя есть х-хвост? – От неожиданности Варя начала заикаться.
– И тебе придется его увидеть, если тебе нужна еда.
– Нужна! Еда нужна! – поспешно выкрикнула Варя. – А… он какой? Хвост? Как у обезьяны?
– Как у змеи. Или ужа. На то я и Куйгорож.
– Уж… Куйго…
– Куйгорож. Немного сова, немного змея. И – довольно много – человек, потому что ты меня высидела. Ну, сама знаешь.
– «Высидела»? – Пульс у Вари участился.
– Ну не высидела, а пригрела…
«Как змею на груди», – подумала Варя.
– Только плохо грела. Чуть не издох от холода ночью.
– П-прости… – Варя сразу почувствовала укол совести.
– И на том спасибо. Так что ты с едой-то решила?
– Неси! Неси, что найдешь!
– Сделаю, хозяйка!
Варя оперлась рукой о стенку дерева и выдохнула. Поморгала, побила себя по щекам, потрясла головой. Заглянула в бутылку. Там оставалось немного воды. Или росы. Или того, что принес этот Курга… раш? У ее галлюцинации было имя! Галлюцинация исполняла ее просьбы и имела змеиный хвост! И сейчас Варя должна будет увидеть этого Кургараша, или как там его, что переведет галлюцинацию из разряда слуховой в разряд визуальной.
– Держи! – донеслось сверху.
Варя протянула руки и тотчас отдернула их. Темно-серый, влажно поблескивающий змеиный хвост обвивал кулек из лопуха, висевший у края дупла.
– Давай быстрей! Сейчас выскользнет!
Варя, преодолев страх и брезгливость, коснулась пальцами кулька, и тот тут же упал ей в ладони. Хвост быстро исчез. Варя развернула лист, перевязанный длинной травинкой, и чуть не запрыгала от радости: внутри были ягоды малины, ежевики и даже несколько недоспелых лесных орехов с предусмотрительно расколотыми скорлупками.
– Чем богаты! – прокомментировало существо. – Чего молчишь-то? Ну как?
– Ошень, ошень вкусно все! Шпашибо! – уверила Варя с набитым ртом.
– Я, вообще-то, про мой хвостик.
Варя чуть не поперхнулась.
– Нормальный. Ловкий такой.
– Не страшный же?
– Да не… – Варя с трудом сглотнула сладковатую от ягод слюну.
– Ну тогда я и сам покажусь! Я красивый! – обрадовался собеседник.
Прежде чем Варя успела возразить, вниз по дереву по-беличьи сбежало существо размером с ладонь. Непропорционально длинный чешуйчатый хвост, извиваясь, скользил следом, словно сам по себе. Зверек устроился на древесном выступе напротив Вари и выжидающе уставился на нее крупными ярко-желтыми глазами. В полумраке дупла они светились, как у совы. Да и само существо напоминало совенка, если бы не хвост и тонюсенькие лапки вместо крыльев. Все тельце было покрыто густым пухом желтовато-охристого оттенка, на большой голове топорщились пестрые перья. Мордочка имела как птичьи, так и вполне человеческие черты: костяной клюв нависал над капризно изогнутым маленьким ртом; глаза, обрамленные веером ресниц, смотрели разумно и любопытно.
– Ой… – только и смогла произнести Варя, отступая к стенке и оседая.
– Сразил наповал! – довольно захихикал совенок, подбоченясь.
Он оттолкнулся хвостом и спрыгнул на колени сползшей на землю Варе.
– Не надо! – сдавленно закричала она, отбиваясь свободной рукой.
– Ты что, совсем? – заверещал совенок, едва не ударившись о стенку: Варя задела его. – Если боишься, так и скажи!
Она открыла было рот, но снова закрыла, не найдя оправданий.
– Я тебе воду принес?
– Принес.
– Я тебе еду принес?
– Принес.
– Я тебя предупредил, что хвост может тебе не понравиться?
– Предупредил.
– Я тебе сказал, кто я?
– Сказал.
– И кто я?
– Кур… гараш. Кажется.
– Ясно! – В зрачках совенка вспыхнул недобрый огонь. – Куй-го-рож! Я Куйгорож! И если не знаешь, кто я такой, так и не надо было делать вид, что знаешь!
– А я и не делала…
– Так как же ты… – Куйгорож