Варя схватила обертку, жадно вытряхнула в рот сладковатые крошки, забившиеся в уголки, опустилась на колени и бессильно заплакала. Где-то в чаще хрипло заворковал лесной голубь, словно потешаясь над ее горем. Все тяготы и лишения прошедшего дня случились с ней лишь для того, чтобы вернуть ее туда, откуда она ушла. Аномалией был не только грибной круг, но и весь проклятый лес. И Варя хорошо знала, кто здесь заправлял всей этой чертовщиной. Пора было признаться себе в том, что она упорно отрицала все это время.
– Ну что, ВИ-РЯ-ВА? Довольна? – закричала она охрипшим голосом.
– …вольна-вольна… – как в насмешку, ответило эхо.
– Сегодня я проиграла!
– …играла-играла, – согласилось эхо.
– Но завтра мы еще посмотрим!
– …смотрим-смотрим-СМОТРИМ, – раздалось в ответ из леса.
Выплеснув накопившиеся отчаяние и злость, Варя быстро взяла себя в руки, утерла слезы и решительно подошла к дубу с зияющим дуплом. Уж если замыкать круг, так окончательно. Да и где самое безопасное место в ночном лесу, как не внутри крепкого дерева, высоко над землей? Вот только как забраться в дупло?
Варя медленно обошла дуб в поиске сучков и выступов на стволе, опираясь на которые можно было подняться. В Москве она целых полгода таскалась за Русланом на скалодром, пока не признала, что ненавидит это занятие. Да, она весьма недурно вычисляла путь наверх по прикрученным к стенке пористым выступам, понимала, как его преодолеть, но удовольствия не получала: подводили слабые руки. Вот и сейчас Варя без особого труда рассмотрела «дорожку», ведущую к дуплу, однако самый нижний сучок находился слишком высоко. Она ни за что не смогла бы подтянуться на пальцах так, чтобы затем опереться о сучок стопой. Если бы она не потеряла веревку, протянутую лесником, можно было бы перекинуть ее через крепкую ветку рядом с дуплом, связать концы и соорудить петлю, чтобы встать в нее ногой, как на ступеньку. Но веревки не было, а ремень на брюках слишком короткий. Зато сами брюки… Варю осенило. Она сняла ботинки, стащила с себя штаны, выдернула из шлевок ремень. В пряжку ремня продела брючину и завязала на ее конце узел. Подергала импровизированный жгут в месте соединения и осталась довольна. Теперь нужно было перекинуть всю конструкцию через ветку.
Варя уже почти перестала верить в успех своего предприятия, когда кончик ремня перевесился через ветку так, что она смогла ухватить его и перетянуть вниз. Свободные концы «жгута» она связала, затем поставила ногу в получившуюся петлю и осторожно перенесла вес на нее. Конструкция натянулась, начала вращаться, но Варя оперлась рукой о ствол и удержала равновесие. Рывок – и она ухватилась за ветку, свободной ногой нащупала сучок. Сработало! Прижимая живот к поверхности дерева, она переместилась еще выше и забралась на край дупла. Вот только дотянуться до брюк теперь было невозможно. Что ж, придется сидеть в дупле в трусах. Главное, чтобы какой-нибудь зверь не спер ночью штаны. Варя нервно рассмеялась от этой мысли.
Она осторожно развернулась и начала спускаться ногами вперед, заранее с содроганием представляя, как будет выбираться обратно полуголой, задевая неприкрытой кожей жесткую кору. Не успела она спрыгнуть, как со дна дупла послышался суматошный шорох, ее ног коснулось что-то мягкое, скользнуло вверх вдоль спины и вылетело наружу, тронув волосы. Варины пальцы разжались от неожиданности, и она рухнула вниз, в темноту, поцарапав предплечья. Лишь отдышавшись, поняла, что, скорее всего, спугнула какую-то птицу.
Дно дупла показалось ей мягче, чем она его помнила. Варя пошарила руками и нащупала ворох травы и какой-то пух. Жаль, что теперь нет ни фонарика, ни телефона. Когда глаза немного привыкли к темноте, ей почудилось, что у стенки дупла что-то светится. Она наклонилась ниже. Точно: какой-то округлый предмет источал зеленоватый свет. Варя осторожно взяла его пальцами. Это было яйцо, чуть теплое. Получается, она спугнула не просто птицу, а птицу, которая высиживала яйцо. Варино сердце заколотилось. Если Вирява сыграла с ней такую злую шутку за то, что она не поделилась орешками с белками, то какой будет месть за погибшего птенца?
Варя бережно накрыла яйцо второй ладонью и свернулась клубочком. Надо попробовать сохранить яйцо в тепле ночью, а утром, когда она покинет свое вынужденное убежище, птица наверняка вернется и продолжит высиживать птенца. Не раздавить бы только скорлупу и самой не замерзнуть без брюк. Благо внутри было намного теплее, чем снаружи, а от яйца как будто тоже исходило легкое ответное тепло. Только успела она подумать, что, наверное, стоит снять с себя джинсовку, чтобы укрыться ей, как провалилась в глубокий и на удивление безмятежный сон.
– Так приглянулась, что решил спасти?
– Мне просто понравился запах из ее рюкзака.
– И поэтому ты предстал перед ней в зверином обличье?
– Да, чтобы не пришлось с ней общаться и оправдываться за погром.
– Овто…
– Вирява…
– Ты же знаешь, что люди пятятся от страха, когда видят тебя.
– Да? Никогда не обращал внимания.
– Кенгелькай![40]
– А зачем мне врать? Если бы приглянулась, я бы пришел и попросил тебя ее мне отдать.
– Ты так уверен, что я бы это сделала, Овто?
– Ну, я бы долго просил…
– Чтоб тебя… Еще раз рядом с ней почую, не жди пощады!
– Не серчай, Вирява, по глупости я…
– «По глупости»… – пробормотала Вирява, вырастая вровень с деревьями и всматриваясь в ночной лес. – Сердобольные все какие пошли…
Глава 7. Куйгорож
То ли Варя вскочила, потому что раздался писк, то ли писк раздался, потому что она вскочила, но удар головой о выступ в дупле оказался сильным. Когда боль немного утихла, Варя окончательно пришла в себя. Внутрь дерева широкими снопами пробивалось солнце, подсвечивая витающую пыль и мошек. Видимо, она проспала так долго, что давно начался день. Руку закололо, и Варя, спохватившись, разжала пустую ладонь. К пальцам прилипло несколько острых осколков скорлупы. Ну конечно, она раздавила яйцо. Разве могли быть какие-то сомнения? Писка больше не слышалось. Видимо, Варя стала свидетельницей агонии искалеченного птенца.
– Себе помочь не могу, а других бросилась спасать. Бедный птенчик! Как же так?.. – прошептала она, чувствуя подступающие слезы.
– Я не птенчик! – прозвучал откуда-то сверху тоненький, но громкий голосок.
Варя закричала. Истошно и отчаянно. Заскребла ногтями по влажной древесине, тщетно пытаясь подтянуться и вылезти наружу, замахала руками, а потом сжалась в комок, обхватив голову, и замерла на дне дупла.
– Вай, припадочная, никак… – разочарованно протянул голосок.
Варя зажала уши и принялась раскачиваться вперед и назад.
– Хочешь, я тебе покажусь? Я не страшный.
– Не-е-ет! Тебя нет! Я схожу с ума! – С крика она перешла на шепот, а потом тихонько завыла.
– Ну ладно. Нет так нет, – подозрительно быстро согласился голос. – Ты… э-э… тогда просто дай мне дело какое-то… И я уйду. На время.
– Убирайся! Убирайся отсюда! И… из моей головы убирайся! – захрипела Варя.
– Хорошо, хозяйка!
Топоток, легкий шелест – и из дупла что-то выскочило наружу.
Варя посидела еще немного и осторожно поднялась. Хозяйка? Колени и пальцы мелко