Конечно, на слово ему не поверят. Понадобится соответствующая теория. Но за предстоящие годы работы Гален вполне мог такую теорию разработать! И проверить его будет просто некому, на Объекте нет специалистов его уровня! Все инспекторы будут смотреть на практический результат — а уж практику Гален им обеспечит. Вполне можно сконфигурировать генерирующий массив таким образом, чтобы при наличии выходного отверстия он работал стабильно, а в отсутствие такового — начинал капризничать.
«В своё время, Орсон, ты обманул меня с этим же генератором, выдав его за проект послевоенного восстановления Галактики. Теперь моя очередь! Ты говорил, что моя слабость в том, что я не умею манипулировать людьми? Вполне возможно, зато я умею манипулировать уравнениями».
— Моё имя Тиаан Джерджеррод, — представился подтянутый молодой человек. — Я тут занимаюсь архитектурой.
— Разве ею занимается не Лемелиск? — вяло удивился учёный, который уже немного устал знакомиться с новыми и новыми специалистами каждые пять минут и слышать восхищённое «О, тот самый Гален Эрсо!».
— Безусловно, но Лемелиск больше теоретик. Он создаёт чертежи конструкций, а моя обязанность, как инженера-прикладника и военного, командующего стройкой, проследить, чтобы они воплощались в жизнь вовремя и без всяких отклонений. Хотя боюсь, меня скоро уволят — за ненадобностью.
— Почему же?
— С тех пор, как появились эти новые, безумные схемы… думаю, Лемелиск вам на них уже жаловался. Дело даже не в том, что я их не понимаю, это полбеды. Но за исполнением теперь следят наперегонки директор Кренник, Лорд Вейдер и гранд-мофф Таркин. Чуть ли не лично отдают приказы геонозианцам. Мне остаётся только брать под козырёк, когда они пробегают мимо.
— Похоже, я тут единственный, кто ещё не пожаловался на эти новые безумные планы, — выдавил улыбку Эрсо.
— Пожалуетесь ещё, — уверенно пообещал Джерджеррод. — Реформы Таркина добираются до каждой области, это лишь вопрос времени.
— Не сочтите за хвастовство, но гранд-моффу будет затруднительно найти другого специалиста в этой области моего уровня. Это не из тех вещей, что преподают в институтах.
— Изучение кайбер-кристаллов ведётся уже много тысяч лет.
— Да, с точки зрения описательной науки. Но вам ведь нужно больше, чем список свойств, которые они проявляют, верно? Я был первым, кому удалось заставить их работать, не обращаясь к Великой Силе.
— Если вы так гордитесь своими достижениями, доктор Эрсо, то почему же сбежали, не доведя проект до конца?
— Я не горжусь им. Скорее уж стыжусь. Я был бы рад, если бы Империя нашла мне замену, но увы, это нереально.
Могло показаться, что постоянными жалобами Гален наводит на себя подозрения, но на самом деле всё было наоборот. Пока человек ноет, он не будет бунтовать по-настоящему. Естественно, это правило действует только в тех ситуациях, когда он ноет по поводу старых, давно существующих проблем. Если возмущение касается чего-то, что появилось или усугубилось недавно — оно наоборот может быть предвестником решения «дальше так жить нельзя».
— Не сочтите за оскорбление, Гален, я в курсе вашей трагедии — но всё же это в определённой степени иронично, вы не находите? Миллиарды людей и инородцев готовы пожертвовать всем, что имеют, лишь бы попасть сюда — в самое засекреченное место Галактики, в место, где творится её будущее. И только вы, человек, благодаря которому это стало в принципе возможным — считаете это не наградой, а наказанием.
— В курсе⁈ То есть вы знаете, что моя жена похищена, и при этом ещё удивляетесь моей реакции⁈
— Но ведь вы относились так же к этой разработке задолго до похищения Лиры, разве нет? Идея взять вашу семью в заложники пришла в голову Креннику лишь потому, что вы упорно отказывались сотрудничать на любых других условиях. Вот я и пытаюсь понять, чем же это продиктовано? Вы так ненавидите Кренника за его обман с проектом «Небесная мощь»? Но опять же, ему бы не пришлось вас обманывать, если бы вы согласились продолжать исследования кайбер-кристаллов на любых других условиях. В чём причина изначального неприятия вами этой идеи?
— Я пацифист, — коротко ответил Гален, ему не хотелось вдаваться в разглагольствования на эту тему.
— Я тоже, — кивнул Джерджеррод. — Как и многие присутствующие здесь.
— Вы смеётесь надо мной? Пацифист, добровольно и с радостью участвующий в создании самого смертоносного оружия в истории?
— Убивает не оружие, доктор Эрсо. Убивают люди.
— Я знаком с этим сомнительным афоризмом. Но именно люди меня и пугают. Получив возможность применить оружие, они всегда находят повод. Не хотите ли вы сказать, что такие люди, как Кренник и Таркин, получив этого технологического монстра, отведут его на орбиту какой-нибудь удалённой планеты и оставят пылиться там, просто на всякий случай? Извините, не верю. Если в начале голофильма на орбите висит пушка, то к концу она должна выстрелить.
— О, она выстрелит… с технической точки зрения. Несколько испытаний на необитаемых планетоидах, разумеется, провести придётся. Не думаю, что в этом есть что-то особо ужасное — планетарных тел в Галактике много, а шахтёры скажут нам спасибо за возможность добраться до их ядер. Но применять Объект по живым мирам, тем более с разумным населением… Зачем? Какой в этом смысл? Никто не будет продолжать сопротивление, увидев, что Объект направляется к нему. Это поможет сохранить миллионы жизней — как наших, так и вражеских солдат.
— Слишком идеальная картинка. Для этого командовать станцией — и оккупационными силами — должен человек с идеальным самоконтролем. Готовый применить оружие — и при этом имеющий соответствующую репутацию — но при этом не желающий его применять. Если командовать будет кто-то вроде меня — хотя в реальности такому человеку станцию просто не доверят, но допустим — предполагаемые мятежники просто плюнут ему в лицо. А если кто-то вроде Кренника — он сорвётся и прикажет применить суперлазер. Если и не сразу, так после первой же атаки на его драгоценный Объект.
— Это так, — согласился Джерджеррод. — Но помимо крайностей, типа вас и Орсона Кренника, существует и золотая середина. Есть люди с описанными вами качествами — и самоконтролем, и репутацией — и один из них, скорее всего, получит командование Объектом.
— И кто же это? Уж не сам ли Лорд Вейдер?
— У Лорда Ситхов свои соображения, нам непонятные. Не думаю, что