— Звезда Смерти? Так ты решил назвать своё чудовище?
— Твоё чудовище, Гален, твоё в первую очередь. Я всего лишь технический директор. Идея, которая принесёт в Галактику мир и порядок, принадлежит тебе.
— Ох, Орсон, и ты ещё меня обвинял в наивности? Тысячи миров восстанут против вас, едва узнав о существовании такого оружия!
— Я так не думаю. И что ещё важнее — так не думает Император.
— Добро пожаловать, коллега, — полный мужчина с высоким гребнем волос протянул Галену широкую мягкую руку. — Я Бевел Лемелиск, главный инженер проекта. Формально вы будете работать под моим началом, но на самом деле всё будет наоборот — это мы будем исполнять все ваши капризы, потому что конструкция суперлазера зависит от свойств кайбер-кристаллов, а не наоборот. Надеюсь, вы поможете мне понять, что за безумие тут творится.
— Безумие? — приподнял бровь Гален. Имя Лемелиска он слышал, но при всём уважении к талантам этого человека, не мог понять и принять его одержимость орудиями уничтожения. Если только подумать, какие города и заводы мог бы создать великий архитектор…
Это что же должно тут на Геонозисе происходить, чтобы сам Бевел обозвал это безумием⁈
— Неделю назад геонозианцы, работавшие под моим началом, получили какие-то спущенные сверху — откуда-то с самого верха, чуть ли не лично от Императора — новые планы строительства. И сейчас они работают, как проклятые, а я смотрю на эти планы, и пытаюсь понять, кто же сошёл с ума — я, или их разработчик?
— Они неэффективны? — предположил со скрытой надеждой Эрсо. — Или не будут работать, когда строительство завершится?
— Они должны быть неэффективны, коллега. Если я что-то понимаю в строительных работах — они просто не могут быть эффективны! Никто так не проектирует, никто так не строит! Нет, сами идеи конструкций, безусловно, блестящие, хоть и не гениальные. В принципе, разработчик использует мои же схемы, хотя и в довольно неожиданных — и очень интересных — сочетаниях. Может быть, при других обстоятельствах я бы и сам сделал нечто подобное. Но то, как он оформляет техзадания, в каком порядке производит сборку… Я говорил моффу Таркину, что этот тип запорет всё через сутки, что придётся сносить и строить заново целые уровни… но я оказался неправ. Это работает. Строительство идёт втрое быстрее, чем предполагалось по изначальным планам… и я в упор не могу понять, как и почему.
Лемелиск понизил голос до громкого шёпота:
— И судя по некоторым неофициальным отчётам, которые я получаю от других коллег, от Умака Лета в частности… в общем, Гален, если в вашей сфере деятельности, в вопросах кристаллотехники, начнёт происходить та же мистическая ерунда — дайте мне знать, хорошо?
Мозг Галена Эрсо был величайшим предателем, какого знал учёный. Даже Орсон Кренник был порядочным человеком в сравнении с той сволочью, которая сидела в его, Галена, собственной голове. Он надеялся только имитировать продуктивную работу, но со временем доказать Орсону свою бесполезность. Он не был столь наивен, чтобы полагать, что его после этого отпустят — учёные, которые утратили полезность для «Передовых оружейных исследований», просто исчезали. Но надеялся, что к тому времени Лира будет в безопасности. Налёт на имперскую тюрьму — сложное, но в принципе осуществимое предприятие, и Геррера как раз достаточно безумен, чтобы на него решиться.
Увы, проклятый мозг разрушил этот прекрасный план, едва добравшись до своей любимой интеллектуальной пищи. Гален просто не смог остаться в стороне от работ, которые тут производились, не смог быть равнодушен к энтузиазму и любопытству сотен молодых учёных в лаборатории кристаллотехники.
Поскольку кристаллы для суперлазера ещё не были доставлены, Гален полдня занимался теоретическими расчётами для них, а вторую половину — участвовал в работе группы энергогенератора Объекта. Здесь кристаллы были более мелкие, но их было несравнимо больше — вероятно, по общей массе это было самое крупное скопление кристаллизованного кайбера в Галактике. При этом задачи были прямо противоположны. Если в суперлазере нужно было «научить» кристаллы взаимодействовать друг с другом и с оборудованием конструкции, то в генераторе их следовало «отучить» от этого — заставить каждый работать независимо от всех остальных, и при этом не наводить помехи на электронику и на близко расположенный реактор.
«Они ведут себя, точно группа гиперактивных детишек в детском саду! — сказал однажды раздосадованный Амес Ураван. — Постоянно что-то замышляют и сговариваются за спиной воспитателя!»
Разумеется, решение они нашли — его нашёл сам же Гален, ещё до того, как бежал на Ла-Му. Разнести кристаллы достаточно далеко друг от друга, окружить их «клетками» из кортозиса, который будет поглощать слишком сильные выбросы квазиплазмы. Подставки из ультрахрома, которые одновременно являются и теплоносителями, выводя энергию из клеток и направляя её к термоэлементам. Но то, что годилось для гражданской энергостанции, было далеко не оптимальным решением для станции боевой. Да, кортозис идеально удерживает квазиплазму, вне зависимости от её количества и температуры. Щит из кортозиса можно поставить хоть перед выходным отверстием суперлазера и дать залп на полную мощность — луч просто исчезнет, никто ничего не заметит. Но при этом как материал он крайне хрупок. Обычный ядерный или даже достаточно мощный химический взрыв, не создающий квазиплазму, мог запросто снести сотни или даже тысячи «клеток». Кайбер-кристаллы при этом не пострадают — они чудовищно прочны, почти неразрушимы. После чего потоки разрушительной энергии от них сольются в один, и от станции останется одно лишь воспоминание.
Хм! Гален вдруг понял, что это прекрасная идея! Оставался лишь один вопрос — как именно произвести инициирующий взрыв в полусфере энергогенератора? Лемелиск не дурак, он снабдил эту часть станции самой толстой бронёй, даже более прочной и многослойной, чем наружная обшивка, а также собственным защитным полем и многочисленными демпферами. В генератор мог бы врезаться Звёздный Разрушитель на полном ходу — и оставить лишь небольшую вмятину.
Но главный специалист по кайбер-кристаллам — он, Гален Эрсо! И если убедить Лемелиска, что для стабилизации массива кристаллов необходим