Осознав, что ему грозит реальная опасность, попаданец попытался оправдаться:
— Я просто. Не знал, что это может повлечь за собой такие последствия. Я всегда думал только о том, чтобы изменить историю к лучшему!
— К лучшему? — Геращенков неприятно усмехнулся. — Теперь история может пойти совсем по-другому. Ты не понимаешь, что играешь с силами, которые не поддаются твоему контролю?
— Буду знать.
— Твое знание мне не интересно, — признался Геращенков. — Ты должен понести наказание.
В этот момент кто-то сверкнул в темноте шприцем, наполненным мутной жидкостью.
— Это поможет исправить твои ошибки, — добавил подполковник безразличным голосом.
— Не-е-ет! — закричал Бурлак. Но его возглас быстро стих в тишине…
9
Георгий, а это был уже он, вновь проснулся на Поварской. В роскошной кровати, среди полудюжины шелковых подушек и под золотистым балдахином, оставшимся от прежних владельцев. А также в теле богатого, известного, но тревожного человека. Мыслями он был еще в тюрьме. Но рано или поздно тьму рассеивает свет. И вскоре он услышал голос Каллистрата:
— Все в порядке, ваше вашество? — слуга раздвинул дорогие шторы и впустил в комнату восходящее солнце.
— Каллистрат… — протянул Ратманов.
— Это всего лишь сон, — заверил «камердинер», присев на край кровати. — Вы в сохранном месте. Все позади.
— Я тоже хотел бы в это верить.
— А как иначе? — голос прежнего «брюзги» Каллистрата звучал неожиданно мягко и утешительно. — Вы снова дома. Позвольте мне принести вам завтрак, ну или что еще пожелаете, и вы почувствуете себя лучше!
Георгий благодарно посмотрел на этого человека:
— Спасибо, Каллистрат! Завтрак в этот раз не хочу… Буду как все москвичи. А нельзя ли… чего-нибудь горяченького? От супца какого-нибудь, да с потрошками, не откажусь!
— Это мы быстро, ваше вашество, — бывший дворник взял под козырек и отправился колдовать на кухню.
«Натуральный волшебник», — подумал Георгий.
А жизнь в очередной раз налаживалась.
Глава 4. Следствие вели…
1
В первый день исправления новой должности чиновник для поручений при главе московского сыска Георгий Ратманов появился на службе раньше многих. Войдя в управление, поздоровался с такими же ранними птахами, как и он. Нашел время переброситься парой ни к чему не обязывающих фраз и с дамочкой из канцелярии.
— С добрым утром, Георгий! — подмигнула она ему. — Каково это быть важным человеком, а?
— Да как обычно, работы невпроворот, — почти не соврал Жора, если не считать, что круг новых обязанностей еще не был известен даже ему самому. — Но, похоже, теперь я буду отвечать только за самые важные дела.
— О! Мы-то думали, отныне вы будете решать только наши проблемы! — засмеялась канцелярская.
— Не исключено, что возьмусь и за них, — поддержал шуточную беседу Ратманов. — Но только если поможете мне с отчетами…
Так бы и дальше смеялись, если бы Георгия не ожидал Кошко.
Но едва Ратманов переступил порог кабинета начальника, он понял — что-то стряслось. Аркадий Францевич сидел с угрюмым видом и вместо приветствия… послал подчиненного, к тому же перейдя на «вы»:
— Зайдите в соседний кабинет, — произнес он, не поднимая глаз от стола. — К вам есть вопросы. Ответите — вернетесь сюда.
Чиновник для поручений был слегка озадачен, но кивнул и вышел.
А в соседнем кабинете его уже ждал старый знакомец, Тищенко. Сыскной надзиратель с аппетитом доедал яблоко. При этом улыбка во всю его румяную рожу, казалось, не оставляла шансов на серьезный разговор:
— Здорово, Ратманов! — весело приветствовал он. — Ты не забыл о краже в своей прежней квартире?
— Мы это уже обсуждали, — напомнил Георгий. — И пришли к общему мнению, что ситуация яйца выеденного не стоит.
— Так-то оно, может, и так, но ты должен дать показания, — продолжал Тищенко. — Дело приобретает несколько скандальный оборот. Твой сосед по фамилии.
— Новгородцев, — подсказал Ратманов, чтобы разговор закончился быстрее.
— Да-да, Новгородцев, все время хочу назвать его Нижегородцевым, — пожаловался Тищенко. — Так вот, он завалил управление кляузами, и представь себе — все они по твою душу! А если не дашь показания, Нижегородцев дойдет до градоначальства, а там и до самого императора недалеко!
Георгий не мог поверить своим ушам. С Мишкой Новгородцевым у него сложились прекрасные отношения, вернее сказать, они практически и не общались! А сосед всегда был тихим и спокойным, разве только изредка водил к себе девушек с Драчевки… Тогда зачем он решил навести напраслину на полицейского? Кто его на это надоумил?
— Знаешь, иногда люди сходят с ума, — решил пофилософствовать Тищенко. — А ты просто оказался не в том месте и не в то время.
«А ты сейчас ближе к истине, чем мог бы даже подумать!» — отметил про себя попаданец.
«Допрос» в итоге не отнял много времени, а Тищенко пытался выглядеть даже милым. В конце концов, Ратманов занимал теперь более высокую должность, чем он. И никто из коллег, разумеется, не верил в нелепейшие обвинения, которые выдвигались против Георгия. Однако осадочек, как говорится, остался. Поэтому, уходя, Жора забрал со стола сыскного надзирателя яблоко, которое плохо лежало, и тут же надкусил его:
— Это за моральный ущерб.
— А у меня еще есть! — парировал сослуживец, извлекая из ящика стола такой же фрукт. И напоследок, не то в шутку, не то всерьез, добавил: — Иди с богом, Георгий Константиныч, но только постарайся не уезжать из города, если захотим вызвать тебя снова!
2
К Аркадию Францевичу он возвращался не без легкого мандража: чего, мол, судьбина способна опять подкинуть? Впрочем, внутреннее состояние попаданца ничем не выдавало себя глазу постороннему.
— Разобрался с ситуацией? — поинтересовался начальник, но без особого любопытства.
— Абсолютно идиотская история, — признался Георгий, подбирая слова. — Бывшие соседи заподозрили меня в краже панталон и еще нескольких мелочей из квартиры. Я даже не знаю, как это могло произойти. Но сосед отчего-то решил, что виноват я, хотя он даже и не знает меня толком…
Кошко прервал его, подняв руку:
— Не обременяй меня подробностями. Давай поговорим о более серьезных вещах!
Георгий кивнул. Тем более он понимал, что недоразумение с квартирой не могло так сильно повлиять на настроение Кошко.
— Я думал поручить это дело кому-то другому… — начал Аркадий Францевич.
— …Двуреченскому! — подсказал Георгий.
— Двуреченскому, — подтвердил Кошко, но не стал больше говорить об этом человеке. Зато продолжил свою мысль. — Отныне ты будешь курировать допросы задержанных по делу о покушении двадцать седьмого мая. Вернее, станешь нашим представителем в объединенной следственной группе.
Жора присвистнул.
— Не свисти, денег не будет, — попросил Кошко с раздражением. — Главный там — Джунковский. Но сам Владимир Федорович снял с себя ответственность, перевалив ее на нас: на меня,