Вернувшись на станцию, Саша купила место в завтрашней карете. Получив квитанцию, где корявым почерком смотритель нацарапал, что надобно прибыть на станцию с вещами в четыре пополудни, она, горестно вздыхая, решила пойти к поверенному. Саша жаждала узнать, имеет ли силу завещание, найденное у Ивана Романовича.
Следуя в сторону нужного адреса, Саша уже около полудня приблизилась к небольшому домику с палисадником в конце Монастырской улицы. Войдя в невысокую калитку из крашеного дерева, девушка повстречалась с женщиной в простой черной юбке и кофточке. С пустой корзиной наперевес, женщина оглядела Сашеньку и приветливо спросила:
– Вы к барину, мамзель?
– Мне нужен Дмитриев Юрий Петрович, это его дом?
– Да. Бумагу какую надо состряпать вам? – спросила женщина и отметив, как девушка кивнула, велела: – Тогда сами заходите, там открыто все. Барин в гостиной кофий пьет. Не могу вас проводить, мне на базар надо.
– Александра Сергеевна? Что привело вас ко мне? – удивился Дмитриев, вставая.
Поздоровавшись, девушка вмиг вспомнила скуластое лицо поверенного, она видела его мельком в кабинете вчера, когда муж говорил с ним после венчания.
– Я бы хотела узнать все об этом завещании. Оно действительно будет после смерти Ивана Романовича?
– Что-то случилось? – насторожился Дмитриев.
– Случилось, – кивнула Саша и кратко рассказала, не объясняя подробностей, что Протасов неожиданно умер.
– Завещание имеет законную силу после смерти вашего мужа. По нему все наследство ваше, но надобно подать прошение в министерскую канцелярию по установленной форме.
– Вы поможете мне?
– Непременно.
Раздался громкий скрип открывшейся калитки, и Саша невольно повернула голову к распахнутому настежь окну. Высокий знакомый силуэт мужчины, вошедшего в палисадник, вызвал у девушки неподдельный испуг.
– Это Михаил Иванович! – выпалила она. – Он не должен увидеть меня здесь. Он убьет меня или сдаст полиции!
– Что вы такое говорите? – не понимая, спросил Дмитриев.
– У вас есть еще один выход из дома?
– Да.
– Мне надо сейчас же уйти, пока он не вошел и не увидел меня!
– По-моему, вы преувеличиваете, Александра Сергеевна. Господин Протасов уважаемый, благородный молодой дворянин.
– Вы ничего не знаете о нем! Он сущий демон! Он убийца и клеветник и, если он увидит меня здесь, я пропала! Прошу вас, скажите, куда идти?
– Мне уже боязно от ваших слов, барышня. Но раз вы так напуганы, пойдемте скорее.
Дмитриев повел ее в другую сторону гостиной, они миновали небольшой салон и вышли на кухню, а потом в небольшую хозяйственную коморку.
– Туда идите, – велел мужчина, указывая на дверь впереди. – Подождите у колодца, потом я вас крикну, когда он уйдет.
– Последний раз спрашиваю, где копия завещания?! Доставай немедленно, старый козел, или… – прикрикнул Михаил на поверенного, уткнув острый конец своей сабли в ключицу Дмитриева.
Сашенька приникла к стене дома, заглядывая в распахнутое окно, следя с улицы за мужчинами. Она не могла оставаться у колодца и сейчас тихо приблизилась к дому, желая знать, зачем пожаловал Михаил.
Испуганный поверенный трясущимися руками достал из стола бархатную толстую книгу и, пролистав ее, открыл на нужной странице. Протасов быстро прочитал бумагу и удовлетворенно кивнул.
– Сколько всего копий?
– Две. Эта и вторая, у батюшки вашего.
– Понял. Тогда эту вырви из книги! – приказал Михаил.
– Как же так вырвать?
– Рви, сказал, – прошипел с угрозой Михаил. – Чтобы духу ее в книге не было.
– Не могу никак. Эта регистрационная книга по порядку составлена. Если я вырву завещание, то будет видно, и регистрация нарушится.
– Мне плевать на твою регистрацию, дурак! Рви, я сказал!
– Но это преступление. Любая проверка, и меня заподозрят в уничтожении документа и арестуют. Если вам так не угодно, то можно поступить по-другому. Завещание можно отметить. Ваш батюшка должен прийти и…
– Он мертв! Сказал тебе, убирай завещание из книги, или я за себя не ручаюсь.
Угрожающе оскалившись только уголками губ, Михаил злобно полоснул саблей по плечу поверенного, разодрав его сюртук и сильно оцарапав кожу.
– Не надо, Михаил Иванович, – испугался тот. – Я все сделаю.
Дмитриев осторожно выдрал лист, и Михаил выхватил у него завещание и сунул его в горевшую в канделябре свечу. Бумага вспыхнула, и он тут же бросил ее на поднос для бумаг, давая ей сгореть до конца.
– Но как же регистрация в книге, заметно останется, и впереди в перечне запись есть. Любая проверка все заметит, дело заведут. Это же государственное преступление, такие бумаги жечь.
– Какой ты дурак! – проворчал Протасов. – Так подотри запись в перечне, вместо нее другую бумагу какую подложи! Тебя что, учить надобно, как такие дела поворачивать?!
– Я никогда такого не делал.
Михаил быстро убрал саблю в ножны и, вытянув кошелек из-за пазухи, кинул его на стол.
– Это тебе за молчание. А, если только проговоришься, найду тебя и …
– Я понял.
– Да еще одно, девчонка не приходила?
– Какая?
– Александра Сергеева, жена отца?
– Нет, не видал.
– Если придет, то задержи ее и записку ко мне с мальчишкой отправь немедля.
– Как же я задержу ее?
– Второе завещание у нее, она выкрала его, зараза. Если она бумагу кому покажет – понимаешь, что будет? Тогда тебя поймают и меня вместе с тобой. В каталажку захотел?
– Но я же ничего не делал.
– Как же! Бумагу я сжег, а ты вырвал из книги. Теперь мы с тобой заодно, повязаны. Понял? Так что, если проболтаешься, и тебе хреново будет.
Глава XI. Матросы
Испуганно Саша попятилась от дома, сжимая в руке саквояж. Приподняв юбку и, стараясь бесшумно ступать, она быстро засеменила к крашенной калитке. Надо было немедленно бежать отсюда, пока Протасов ее не увидел или пока бедный Дмитриев не проговорился, что она во