Шумовский замолчал. Молчал он долго, минут пять. Наконец, вздохнул и посмотрел на меня как-то устало. Совсем уже по-стариковски.
– Разочаровал ты меня. Но это и понятно: молодой еще. А я на тебя надеялся. Думал, что повторишь мой путь. С прошлого отдела о тебе такие рекомендации шли. Видимо, рановато тебе. На выходных отдохнешь, а в понедельник передавай дело Попову.
Солнце садилось, отбрасывая начавшие краснеть лучи на высокие заросли желто-серой увядающей травы. Множество пестрящих бликов на водной поверхности небольшого озера из ярко-оранжевых превратились в красно-фиолетовые. Приятно пахло костром, жареными колбасками и душистым чаем, в который Женя добавила мяту и сушеные корки апельсинов. Где-то вдалеке раздался шум проносящегося мимо магнитного состава.
– Прямо как на Земле. – Галя посмотрела в сторону звука. – Давно тут проложили дорогу?
– Нет, – покачал головой Коля. – С полгода примерно. Решено было соединить космопорт Дружный и зону природных источников, где сейчас выстроили санаторий. Там воздух – просто сказка. – Он пыхнул пару раз трубкой, и в воздухе повис душистый запах трубочного табака. – Как в подмосковном Звенигороде среди соснового леса.
– А скоро они прилетят? – спросила Женя, закуривая длинную тонкую сигарету.
– Должны с минуты на минуту. Я пойду караулить их. Вы должны это увидеть. Их брачные танцы – это что-то невероятно красивое! Как будто множество маленьких звезд вспыхивает. У них крылья, когда они танцуют, начинают люминесцировать.
– Не поздновато для брачного периода? – усмехнулась Женя. – Тут же уже осень.
– В самый раз. Они яйца вынашивают целую зиму и только по весне откладывают их. И сидят на них еще месяц или два. Но про это лучше у космозоологов спросить. Я просто знаю, что у них все это долго происходит.
Коля ушел к озеру. На костре закипел чайник, и Галя с Катей начали разливать чай.
– А ты над чем сейчас работаешь? – Даня посмотрел на Катю, которая протянула мне кружку с ароматным горячим напитком. Я поблагодарил и стал греть руки о простой металлокерамический бокал, задумчиво разглядывая сапоги легкого скафандра, на которых уже стали собираться капельки росы. Понемногу воздух свежел.
– Я внедряю технику раннего послеоперационного обезболивания. – Катя встала позади меня, нежно обняв руками за плечи. – Комбинация кубитальной лазерной методики с озонотерапией. А ты?
– Прикладная кинезиология.
– Как дети?
– Хорошо. Выздоравливают. Рисунки дарят. – Даня улыбнулся. Полез во внутренний карман и, достав оттуда вырванный из альбома для рисования лист, протянул его нам. – Сегодня с утра презентовали.
На рисунке был изображен широкоплечий человек с маленькой головой, в старательно закрашенном сером медицинском костюме, с огромными волосатыми руками. Я посчитал: количество пальцев на руках было нарисовано правильно.
– Это что? – Катя наклонилась вперед, с интересом рассматривая абстрактный реализм.
– По всей видимости, это я. По крайней мере, цвет рабочей формы точно мой.
– И размер головы тоже, – вставил вернувшийся с берега озера Николай. – Идемте скорее. Только не шумите сильно. Гаргаранты прилетели. Сейчас начнут танцевать.
Женя, Даня и Галя отправились вслед за Николаем. Было слышно, как Даня продолжает вещать:
– Именно рисование в объеме позволяет тактильным ощущениям и мелкой моторике ребенка быть наиболее эффективными при формировании нервных связей в головном мозге. Помнишь, было время, когда…
– Да тише ты! Спугнешь! – сердито зашипел Коля, и разговор стих.
– Сиди. – Катя надавила мне на плечи при моей попытке подняться с места. – Мы не пойдем смотреть на гаргарантов. Ребята потом все расскажут. – Она обошла меня, села напротив и, взяв мое лицо в ладони, поцеловала. Нежно, вкусно, долго… как в первый раз. – И ты мне сейчас тоже все расскажешь. А то последние три дня как будто с другим человеком живу.
И, конечно, я все ей рассказал. Впервые за весь период работы в отделе.
Когда я закончил, было уже совсем темно. Гаргаранты, должно быть, давно улетели. По крайней мере, их протяжных криков с озера слышно не было. А ребята, видимо, ушли обратно в коттеджный поселок, не став нас беспокоить.
– Что-то не сходится, – подвел я итог всему моему рассказу. – Могу допустить, что Шумовский прав и что все четверо, встретившись, по большей части, спонтанно, решили после этого так же спонтанно собраться и махнуть на отдых. Я согласен, что у них, несмотря на различие в профессиях, были общие интересы. Увлечение пресловутым палеоконтактом и стремление его доказать. – Я закурил очередную сигарету и повторил: – Но что-то тут все равно не сходится.
– Что у тебя не сходится? – Катя накрыла мою руку своими двумя.
– Что произошло там? Каким образом четыре совершенно разных человека, которых связывает только этот треклятый санаторий, погибли такой страшной смертью?
– Ты пытаешься найти логичное объяснение, основанное на имеющихся доказательствах.
– Конечно! Я его всегда пытаюсь найти.
– Тогда почему ты пытаешься отбросить в сторону очевидный факт?
– Какой?
– Круги на полях. Ты почему-то рассматриваешь их отдельно.
– Они… – Я пожал плечами, задумавшись на несколько секунд. – Они не встраиваются в систему.
– Они не встраиваются в твою систему. Пока ты рассказывал, у меня сложилось ощущение, что ты рассматриваешь круги отдельно. Как некую декорацию на сцене театра. Хотя декорация является важным дополнением.
– В систему мою они не встраиваются! – зло буркнул я. – А в твою?
– В мою – да.
– Тогда расскажи. А я послушаю.
– Но предупреждаю. – Катя подняла вверх указательный палец. – Моя теория лежит