Ознакомительный фрагмент
между прочим.— Ты живой⁈ — прохрипел он, отползая подальше. В его единственном нормальном глазу плескался неподдельный ужас. — Невозможно… Ты должен был…
— Умереть? — попытался пошевелиться и тут же пожалел об этом. Тело отозвалось такой болью, будто меня пропустили через мясорубку, а потом решили собрать обратно, но забыли инструкцию. — Прости, что разочаровал. Привычка такая дурацкая — выживать, когда не должен.
Его второй глаз, тот что с красными всполохами, сейчас светился ярче обычной лампочки в дешёвом борделе. Ульрих продолжал пялиться на меня, как на восставшего мертвеца. Хотя, учитывая мое состояние, может я и правда больше походил на труп.
— Они тебя… допрашивали? — спросил Ульрих, всё ещё держась на расстоянии, словно я мог в любой момент превратиться в монстра.
— Если можно назвать допросом светскую беседу с элементами физического насилия, — попытался сесть прямо, но тело категорически отказывалось подчиняться. Каждая мышца протестовала, как избалованный аристократ против тяжёлой работы. — Скорее у нас просто не сложился конструктивный диалог.
Ульрих, видя мои мучения, наконец решился помочь. Его прикосновения были осторожными, словно он боялся, что я рассыплюсь от любого неверного движения. Возможно, не так уж он и ошибался.
Приняв вертикальное положение, я наконец смог оценить масштаб повреждений. Картина была так себе. Костюм превратился в окровавленные лохмотья, на руках виднелись глубокие порезы, которых я даже не помнил. Всё тело покрылось синяками.
Руки представляли собой особенно печальное зрелище — сплошное месиво из мяса и синяков. Зато одна нога всё ещё шевелилась, и на том спасибо. Каратели знали своё дело — ничего не скажешь, профессионалы.
«А ведь могло быть и хуже», — мелькнула мысль. Я специально дерзил и огрызался — если уж тебя всё равно собираются пытать, почему бы не получить хоть каплю удовольствия от процесса?
Самое интересное крылось в их магии. Эти ребята явно были связаны с Советом Видящих — такие техники я видел только у них. Ветер и пространство — очень специфическое сочетание. Старый хрен Оркан любил экспериментировать с подобными комбинациями.
Интересно и то, как упорно они пытались привязать меня к солам. Видимо, отсутствие кристалла души для них — верный признак повстанца. Забавно, что самое очевидное объяснение, что я из этого мира, просто из другого… — им даже в голову не пришло.
— Тебя принесли сюда в таком состоянии, — прервал мои размышления Ульрих, который всё ещё держался на почтительном расстоянии. — Я думал, ты труп… Тело было холодным.
— А ты решил проверить, вкусный ли я? — хмыкнул, но тут же скривился — даже улыбаться было больно. Рёбра отозвались такой болью, словно внутри поселился маленький садист с молотком.
— Прости, — потупился Ульрих, и его второй глаз мигнул, как неисправный фонарь. — Я… давно не ел нормально. А твоя рука пахла… странно. Не как обычная плоть.
— И как же? — это уже становилось интересным. Может, он почувствовал эфир?
— Как… магия. Чистая, концентрированная, — Ульрих облизнул остатки своих зубов, словно пытался вновь уловить вкус. Его глаз с красными всполохами пульсировал всё чаще. — Я никогда такого не встречал. Даже у сильнейших магов нет такого… вкуса.
От его слов по спине пробежал холодок. Если даже этот полуживой узник, больше похожий на мешок с костями, чувствует во мне эфир, то что уж говорить о Карателях? Неудивительно, что они так настойчиво пытались выяснить мою природу.
— Ты… не человек? — спросил Ульрих, подаваясь вперёд. В его взгляде мелькнуло что-то хищное.
— Человек, — вздохнул, прислоняясь к стене. — Просто очень усталый, чертовски голодный и слегка потрёпанный. Знаешь, обычный вторник.
Попробовал пошевелить пальцами на руках — бесполезно. Конечности отзывались только болью. Эфир внутри едва теплился, как свеча на ветру. После «допроса» мои запасы магии упали практически до нуля. Сейчас я бы не смог создать даже простейший щит.
— Тебя… сильно потрепали, — заметил Ульрих, придвигаясь ближе. Его движения напоминали крадущегося хищника.
— А ты наблюдательный, — скривился, ощупывая рёбра. Как минимум три сломаны, остальные, похоже, треснули. — Похоже, у ребят есть хороший опыт в доставке посылок. Правда, с сохранностью груза у них проблемы.
— Ты… правда пришёл на «собрание»? — в его голосе смешались любопытство и страх. Красные вспышки в глазу участились.
— Нет, конечно, — усмехнулся, морщась от боли. — Меня притащили сюда насильно. Решили, что я ответственен за все беды Терры тринадцать, начиная с плохой погоды и заканчивая несварением у патриарха.
— Прямо как меня! — неожиданно оживился сокамерник. В его голосе прозвучало что-то похожее на радость.
— А ты кто, откуда и почему тут? — спросил, наблюдая как его красный глаз продолжает пульсировать.
Ульрих молчал, разглядывая меня своими разными глазами. Его худое лицо, покрытое глубокими морщинами, казалось маской, вырезанной из старого дерева. Наконец он тяжело вздохнул и привалился к стене рядом со мной.
— Из Терры-12, — признался он, и его нормальный глаз потускнел, словно само воспоминание причиняло боль. — Давно уже тут… Года три как, кажется. Хотя время здесь течёт странно. Может, и все пять прошло.
— И что… ты делаешь в тринадцатой? — поинтересовался, пытаясь говорить ровно, хотя каждое слово отзывалось болью в груди. Лёгкие, похоже, тоже пострадали от «общения» с Карателями.
— Пытался захватить власть, — хмыкнул Ульрих с горькой усмешкой. На его лице появилось выражение, с которым обычно вспоминают молодые глупости. — Стать патриархом. Я же сильный маг… Был…
Я не сдержал смешка, хотя рёбра тут же отозвались острой болью.
— Серьёзно? И как… план сработал?
— Как видишь, — он развёл руками, демонстрируя своё худое тело. — Сижу в клетке… медленно умираю. А ведь я был так близко…
Мы замолчали. Я пытался собраться с мыслями, оценить ситуацию. В таком состоянии я — лёгкая добыча. Без основ души монстров на восстановление уйдут недели. А судя по тому, как настойчиво Каратели пытались залезть мне в голову, они ещё не закончили.
— Расскажи… про Терру-12, — попросил, пытаясь отвлечься от пульсирующей боли во всём теле.
Ульрих посмотрел на меня с подозрением, его красный глаз мигнул особенно ярко.
— Зачем тебе?
— Любопытно, — дёрнул плечом и тут же пожалел об этом — от боли перехватило дыхание. — Сижу в клетке… с тобой между прочим и делать нечего. Да и… когда ещё встретишь… путешественника между террами. У тебя явно есть