Разворачивается хищно. Затыкаюсь мгновенно.
– Он не? Он ни «не», он – да. А ты струсила и сбежала, – чеканит.
– Твоя мама…
– Похуй, – огрызается, – ты должна была сказать мне.
Дышу часто-часто, приступ слёз удушающий, и я не выдерживаю.
– Что я должна была сказать? Что у него это сраное видео, что на нём я? – срываюсь на крик.
– Да, блять, ты должна была мне сказать! – в тон мне повышает голос стреляет взбешённым взглядом.
– Не хотела в твоих глазах быть проституткой! – тише говорю, но с таким же накалом, если бы кричала до потери голоса.
– Пиздец… – зло и тихо выдыхает.
Замолкаем. Поорали и выдохлись.
Хочет мотивы услышать. Что ж, это я вполне смогу. Опускаю глаза на перебирающие ткань лёгкой кофточки пальцы. Мну, сжимаю её, как за спасение за неё держусь.
– Твоя мама, – снова начинаю, – она сказала, что у тебя не должно быть белых пятен. Что это всё повлияет, что… кресло, что там нельзя и я…
– Да хватит! Срать на кресло! – вспыхивает, ловит мой взгляд и тут же тише добавляет: – Я уволился.
– Что? – резко отрываю глаза от своих пальцев.
Игнат разворачивается полностью, смотрит снизу вверх, но ощущение, что всё, наоборот. Ёжусь.
– Ушёл оттуда, – поясняет спокойно.
– Господи… – ладонями рот закрываю.
Я всё-таки всё испортила. Идиотка. Полная идиотка. Нужно было сразу рвать, нужно было взять себя в руки ещё тогда. Испортила жизнь себе, так ещё и его утянула.
– Ты сейчас серьёзно? – бровь саркастически вверх летит.
– Прости меня… – сдавленно шепчу.
– За что? – тон ни на грамм не теплеет, – За то, что это ни моё? И так тщательно лелеемая мечта моей матери пошла по пизде? Если так, то это скорее спасибо тебе надо сказать. Меня воротит от этого.
Не верю своим ушам, а он вдруг смеётся. Глаза вновь зажигаются теплом.
– Не поверишь, впервые за десять лет чувствую себя свободным. Кайфы одни.
– Тогда, поздравляю, – бесцветно шепчу.
Принимает, кивает.
Молчим какое-то время, я старательно глаза отвожу, а он смотрит и в тишине нашего мирка вдруг тихо произносит:
– Иди ко мне.
Вдребезги.
Испуганно взгляд бросаю. Он руку протягивает, приглашая к себе на пол. Сердечная мышца разгоняется до скорости света. Взгляд то и дело скользит от протянутой ладони к глазам. Несколько раз это делаю. Медлю. Он ждёт. Даёт мне возможность решить самой. И я почему-то знаю, что вот тут я сама должна принять решение, потому что он, кажется, сделал всё что мог, даже сейчас, когда я тяну с любым ответом, терпеливо ждёт. Просто ждёт и всё. Решусь или нет?
Эта грязная история очень сильно по мне долбанула. Я не могу решиться. Просто не могу. Очень хочу и не получается. Такая дура. Самая настоящая дура. Мы же понимаем, что не будет как прежде. Доверие утрачено, грязное бельё наружу, мы разбились.
Медленно качаю головой. Рука безвольно опускается назад на колено. Не будет прощаний, слишком глубоко зашло.
Вот и всё.
Игнат с какой-то тоской на меня смотрит. Она звериная, больная, разрывающая.
Знаю… мне тоже больно.
А потом вдруг вспоминаю клуб, вспоминаю поездку за город, мои мысли в ночном супермаркете, наши вечера в этой квартире… И даю себе возможность ещё раз обнять его, как и раньше это делала. Я благодарна этому мужчине и несмотря на всё хочу, чтобы он знал, что я не просто безголовая идиотка. Я та самая идиотка, которая до глубины души жалеет, что уже всё.
Медленно соскальзываю с дивана и пускаюсь на колени. Игнат ближе тянет. Где-то там хохот вспарывает воздух, а мы не реагируем. Горячие ладони сомкнулись на моих запястьях. Он сидит, а перед ним на коленях между расставленных ног. Такая тоска, между нами, хоть ножом режь.
Я бы хотела сказать, что люблю его, что он самый лучший, что будь у меня возможность, я бы всё отмотала назад. Его бы ждала как наивная влюблённая идиотка. А вместо этого просто решаю обнять крепко.
Неуклюже на попу сажусь, ноги разводу, он сразу за лодыжки подтягивает меня и за свою спину опускает ноги. Придвинул вплотную, горячими ладонями спину обхватил. Обняла, уткнулась носом в шею. Игнат тут же подсаживает на себя, а я смыкаю ноги в замок. Дышу им, он по спине гладит. Поза интимнее некуда, но мы не про секс сейчас.
Наше молчаливое прощание затягивается, понимаю, что нужно уйти. Чем больше так сидим, тем больнее отстраниться. Но, я это делаю. Отстраняюсь и в глаза заглядываю.
Игнат кружит глазами по моему лицу. Красивый до невозможности. Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Я бы ему это сказала, но вместо моих слов, есть его:
– Не плачь больше из-за этого, – стирая дорожки произносит он, когда я в очередной раз тихо всхлипываю, – я всё решил, больше не нужно ничего терпеть. Хорошо? – дожидается кивка и размазывает меня одной простой фразой. – Я скучал…
Сердце пропускает удар. Очень болезненный удар.
Лучше бы ты молчал…
Подаюсь вперёд резко, вцепляюсь в плечи, вся прижимаюсь полностью. Стискиваю руками, самой дышать больно становится. Истерика накрывает с головой.
Игнат мой порыв как-то по-своему воспринимает и тихо шепчет, перебирая мои волосы.
– Я тебя люблю. Не важно, что там было, мне плевать, я вполне в адеквате. Ты для меня моя любимая, нежная, ласковая девочка. Похуй что там было.
Не веря собственным ушам, отрываюсь и совершенно ошалевшим взглядом смотрю в черный омут. Игнат полностью серьёзен.
– А он мудак, – поучительным тоном продолжает, -который ни только обсуждал свою девушку с кем-то, что само по себе зашквар, а ещё и дичь выкидывал.
Открываю рот, чтобы сказать, но Игнат прерывает. Не просто прерывает, а отрывает меня от себя за плечи, так чтобы смотреть прямым взглядом.
– Я скажу, а ты запомни, – дождавшись кивка, продолжает всё в той же наставительно-поучительной манере, – Пиздеть с пацанами унижая женщину, которая с тобой была это зашквар, позволять каким-то мудакам по собственному одобрению гнобить девочку это зашквар, самоутверждаться за чужой счёт, особенно за счёт хрупкой девчонки тоже пиздец. Похуй какие у него мотивы. Он не мужик, просто обиженная баба. И ты не виновата ни в чём. Это его больное восприятие мира, которое тебя не касается. Тебе нельзя было идти на провокацию, нельзя было выполнять всю ту поебень, что он от тебя требовал. Тебе просто нужно было довериться мне и сказать. Пожалуйста. Просто запомни, всё что происходит, какая ни была бы ситуация, ты должна обсуждать её со мной.