Закрыл глаза, боясь открыть их. Я боялся спать последнюю неделю. Боялся, что открою глаза и Андреа исчезнет. Каждую ночь сидел на кресле рядом с кроватью, слушая ее сердцебиение. Все еще не мог перебороть это чувство. Должно пройти много времени, прежде чем я вновь смогу спать без опасений за жизнь птички.
– Ты была мертвой в моих руках. Я держал тебя холодную и…, – хотелось ухватиться за голову и сорвать с себя волосы, надеясь, что так, смогу стереть все воспоминания об этом проклятом моменте.
– Я здесь, – птичка стерла слезы с моих щек, которых я не заметил. Ее губы сомкнулись на моих. – Все прошло, Даниэль. Я здесь. Я жива.
– Поклянись, что больше никогда не будешь рисковать своей жизнью, – коснулся ее ладоней на своем лице и поцеловал каждую.
– Нет, Даниэль, – аккуратно покачала она головой, – Если жизнь любимых мне людей будет под угрозой, я, не задумываясь, сделаю это снова, – большим пальцем Андреа рисовала мягкие круги по моим скулам.
– Моя жизнь уже принесена в жертву ради вас, птичка. Но это жертва бессмысленная без тебя, как и этот мир без твоей улыбки, – коротко поцеловал бледные губы, – Без этих ангельских глаз, – теперь поцелуи поднялись к векам, – И твоего запаха, – спустились к ключицам Андреа.
Она сипло рассмеялась, все еще слишком слабая, но ее тело теплело от каждого поцелуя.
– Смотрите! Мама проснулась! – Тина забежала в комнату за руку с Каиром, у которого была перевязана голова и Габриэлем. Они застыли на пороге, пока Тина направилась к маме и аккуратно забралась на постель.
– Мамочка, – тихо прошептала дочь, касаясь своими детскими ручками лица матери, – Я так скучала по тебя. Больше не бросай нас, – Тина бережно поцеловал Андреа в лоб, после чего крепко обняла. Слезы Андреа капали по подбородку, и она глубже вдыхала запах нашей дочери, с благодарностью глядя на меня.
– Синьора, – Габриэль прошел вглубь, делая не совсем уверенные шаги. – С возвращением.
Габриэль был сдержан, но я видел в его взгляде столько эмоций, как и у Каира, что улыбался во всю, не скрывая слез.
– Спасибо, Габриэль, – слабо улыбнулась Андреа, поглаживая Тину по длинным волосам, – А ты Каир, – посмотрела она на него, – Прости за разбитую голову.
– Вроде живой, – рассмеялся он, стирая незаметно слезы.
– У меня ты прощение не просила, когда ломала нос, – все же сорвался на смех Габриэль.
Комнату заполнил смех и приятное ощущение теплоты. А потом послышались скрип колес коляски Инесс. Она остановилась у двери. Андреа замерла, глядя на конфетку. Каир помог ей проехать к кровати птички. Андреа аккуратно присела, с растерянностью глядя на Инесс.
Конфетка заплакала первая. Ее всхлипы заполнили комнату, когда она кинулась в объятия Андреа, крепко сжимая ее кофту. Андреа вслед сорвалась на слезы.
Они были жертвой Гамбино. Этот день сломал всех по-своему. Он останется как шрам на теле. После всего, уверен, мы многое осмыслили, в том числе и ценность этой жизни. Подниматься и лечить раны мы будем вместе.
– Милая, – прошептала птичка, крепко прижимая к себе Инесс, – Мне так жаль…
– Все в порядке, – Инесс мягко вышла из рук Андреа.
Она стерла слезы и улыбнулась. Я удивлялся ее силе. Инесс улыбалась и не опускала рук. Знаю, она обязательно выбросит эту чертову коляску. Она справиться. Она Конселло, черт возьми. А мы никогда не сдаемся.
– Главное, мы живы.
– Да, – улыбнулась Андреа, – Теперь все будет иначе, – она посмотрела в мою сторону, переплетая наши пальцы.
– Мы справимся, – сказал для всех, – Мы ведь Вороны.
– Мы семья! – воодушевленно выдала Тина, крепко прижимаясь к нам с Андреа.
Наши дни
После празднования, еще до глубокой ночи все сидели в гостиной за просмотром «Ромео и Джульетта», на который уломали нас девушки. Тина закрывала мне глаза каждый раз, когда была сцена поцелуя, что было откровенно смешно.
– Тебе нельзя смотреть! – кричала она.
После фисташка уснула. Все разошлись по комнатам. Мы с Андреа тоже пошли в свою, уложив в постель дочь. Наша спальня изменилась до неузнаваемости с возращения с Берлина. У нас появился балкон в виде купола, под которым теперь и находилась наша с Андреа кровать. Птичка не могла спать в закрытом пространстве. Более того, она боялась всех закрытых пространств. Мы боролись с этим, но пока справлялись таким методом. Я не жаловался. Ночью звезды были прекрасными путеводителями в наших снах. А днем стекла темнели, спасая от солнца.
Андреа прошла в комнату. Хитро улыбаясь, птичка зашагала в центр, заставляя меня смотреть, как ее руки игриво стягивают правое плечо платья, после и левое. Оно упало кучкой к ее ногам, и я задержал дыхание. Андреа была голой. Ее красивая округлая грудь так и ждала моих поцелуев, как и каждый дюйм ее тела. Андреа поманила меня, как жертву в свое логово, и я был рад сдаться в плен этой прекрасной женщины.
Стянув с шеи галстук, собирался снять пиджак, но Андреа покачала головой, останавливая меня.
– Я сама, – шепнула дьяволица.
Сделал последний шаг навстречу. Грудь Андреа быстро поднялась и опустилась от близкого расстояния. Неожиданно она взяла меня за руки и стянула мои перчатки. В последнее время я редко их снимал, но Андреа делала это постоянно. Она выбросила их и подняла мои ладони к своим губам, которыми начала целовать каждый рубец на коже.
– Шрамы не должны нас стеснять, помнишь? – выразительно взглянула она на меня.
– Я готов заработать таких сотни ради твоей жизни, – наклонился я к ней.
Андреа свергла пиджак с моих плеч, уверено смотря в мои горящие азартом глаза. Затем дьяволица добралась до пуговиц и с мучительной медленностью начала разделываться с каждой. Не мог держать руки при себе. Коснулся ее талии, и резко прижал к своему телу.
– У меня не так много терпения, дьяволица, – вслед за пиджаком на пол полетела и рубашка.
– И девять месяцев ты не будешь ждать? – улыбнулась птичка, поднявшись на носочки, чтобы коснуться моих губ.
– Что это значит? – в недоумении отошел на шаг, все еще не отпуская Андреа, – Ты…?
– Нет, – она закинула руки на мои плечи, – Я не беременна, но я хочу этого, Даниэль, – изумрудные глаза стали серьезными. Я знал, какой серьезный шаг делала для себя Андреа. – Доктор сказал, что все отлично, и мое тело готово выносить второго ребенка.
– Ты правда этого хочешь? – спросил не веря.
Мы закрыли эту тему