Это я уже поняла, поэтому эмоций никаких. Плакать тоже не хотелось. Все слезы я выплакала за пять лет. Сейчас желала только горячего душа, и обняв Тину лечь спать, уверенная в том, что дочь рядом.
– Тебе нужна помощь? Я помогу как смогу, – искренне обняла меня Нора, – Только скажи, Андреа.
– Забери моё сердце и спрячь подальше от Даниэля, очень прошу, – вырвалось с уст отчаянно, словно это и вправду могло помочь.
– Так! – хлопнула она в ладони, пытаясь разрядить обстановку, – Ладно, давай зайдём домой, хорошо? – подруга подняла меня за плечи и повела домой.
День настолько вымотал, что, приняв душ и отправив Ленору домой, под обещанием, что не буду делать глупостей, отключилась на десять часов сна. На моем организме сказалось недельная бессонница. Когда веки разлепились, часовую стрелку перекинуло за полдень. Я не чувствовала своих глаз. Нет, вру, я чувствовала, как сильно они опухли. В них будто насыпали песок.
Взяв себя в руки и встав с постели, умылась, оделась, и скрыв ужас на лице солнечными очками, вызвала такси, направившись прямиком к Маттису. Всю дорогу меня не покидала вчерашняя ночь.
Что я ему скажу?
Даниэль узнал о Тине.
Он разбил твою машину.
Он практически признался мне в любви.
Он…просто он вновь сводит меня с ума.
Я уверена, что он вернётся.
Что из этого причинит ему меньше всего боли?
«Ничего из этого» – критично цокал внутренний голос.
Но когда оказалась на пороге его дома, единственное на что оказалась способна:
– Я согласна.
Маттис замер с поварешкой в руках. Наверняка они с Тиной готовили обед. Он глядел на меня устало и с едва скрываемой болью. Но я опустила взгляд. Не хотела видеть жалость. Он уже давно должен был остыть ко мне, после столь долгого отвержения с моей стороны. Однако Маттис не делал этого. Открыв дверь шире, он отошел, давая мне место пройти.
– У нас готовы гренки, – покрутил он поварешку в руках, – Давай поедим, а потом и поговорим?
Я правда была благодарна ему. Я дорожила им. Он был близок моему сердцу.
«Но не настолько, чтобы полюбить в ответ?» – снова вмешался голос в голове.
Прошла в дом, и не снимая очки села на диван в гостиной, сжав руками колени.
– Мам, ты плакала? – когда Тина подошла ко мне и села на колени, забыла обо всем. Её глаза затмили боль внутри.
– Нет, просто решила посадить новые цветы дома, но оказалось у меня аллергия, – поцеловала её ручки, нежно касающиеся моего лица, сняв очки.
Дочь накрыла мои глаза своими теплыми пальцами, заставляя прикрыть веки.
– Значит это плохие цветы.
Маттис сервировал стол, пока фоне играла тихая музыка, а вокруг нас было сотни мягких игрушек Тины.
– Девочки, обед подан!
Засверкав улыбкой, Тина потянула меня за собой. Мы принялись за гренки, оживленно болтая о погоде, работе, фильмах и лошадках, от которых Тина была в восторге.
Но сердцем чувствовала себя совершенно в другом измерение. Когда Тина ушла играть, за столом остались только мы с Маттисом.
Я должна сказать правду. Он заслуживает ее, как никто другой.
– Даниэль узнал о Тине, – задержав дыхание, оставила все приборы.
Нависло молчание. Маттис вслед за мной остановил свою трапезу, и посмотрел на меня. Сделав глубокий вдох, я рассказала все как есть, пропуская подробности нашего разговора. Но суть дела от этого не менялась; Даниэль все также остается отцом Тины. Теперь он знает об этом, и точно не оставит все просто так.
– Что он может сделать? – после минутного молчания челюсть Маттиса сжалась, а пальцы начали нервно теребить бумажные салфетки, – Он может причинить вам вреда?
Самое ужасное, что нет. Даниэль не сделает этого ни в коме случае.
– Нет, но…
– Теперь он будет бороться, – опередил Маттис.
– И я не проиграю битву, – настойчиво, доказывала самой себе, – Но я пришла говорить не об этом. Ты говорил, что я могу жить с тобой. Ты ещё не передумал?
– Мои двери для тебя открыты вот уже пять лет, – слабо улыбнулся Маттис, – И как же поздно ты это понимаешь, Андреа.
ГЛАВА 9
Даниэль
Либо ты с нами, либо против нас
(с) Клан «Corvi»
Первым же рейсом улетел в Италию. Габриэль разобрался со всем, и вот теперь я стоял перед зеркалом отеля, подправляя пиджак забинтованными костяшками рук, после срыва у дома птички. Разглядывал свое отражение, думая о сегодняшнем вечере.
Карло вкусит вкус смерти. Я заполучу свой клан себе, а после сделаю все, чтобы вернуть своих женщину и дочь. Сейчас за их безопасностью следил Торри. Паренек вышел из тюрьмы несколько дней назад. Габриэль тихо разобрался с его просьбой. Теперь под новым именем, Торри проживал в Дублине, на малой улице Андреа. В конце концов, он стал членом клана, и единственный, кого бы дьяволица не узнала.
Все шло по плану, но главной проблемой оставался Зейд Гамбино. У нас с ним никогда не было хороших отношений. Наши кланы по сей день сторонились друг друга. Все прекрасно знали, чего хотел Гамбино. Этот ублюдок желал мести. После случая пять лет назад, когда товар полетел на воздух, а Вито Гамбино оказавшись за решёткой, выдал всю информацию копам, бизнес Зейда пошел на спад, их накрыли. Теперь он хотел получить от нас землю, что никогда не случится. У ублюдка был аппетит. Он хотел нашу землю, наш товар, наши порты, наших людей, наших женщин. Это выводило из себя, и я знал: вражды не избежать.
Я не женюсь на его дочери, а значит ему придётся воевать за то, что он хочет присвоить себе. Стук в дверь отвлек от мыслей. Открыл не сразу. В моем положении сначала нужно убедиться, кто пытается ко мне пробраться.
– Принесли ваш заказ, – ответил парень, что работал на нас.
Отошел от выхода, пытаясь не светить лицом. Солдат закатил тележку с едой, бесстрастным выражением лица указывая на заказ.
– Всё, что вы просили. Приятного аппетита, – он аккуратно кивнул и скрылся в коридоре.
Сразу раскрыл низ тележки, забирая свой заказ: два пистолета, кобура, кинжалы и карнавальная маска. Черная, скрывающая все лицо. В казино Карло мероприятия всегда проходили в масках. Прицепил кобуру с пистолетом на ремень, скрывая краем пиджака. Надел маску, поправил волосы и вышел из номера, предвкушая начало веселья.
Улыбка самовольно растянулась на губах.
Жди меня, Карло.
***
«Astoria» горела яркими красными неонами издалека.
Пока сидел