– Не молчи же! – пальцы сжались в кулак, и я ударил прямо по окну автомобиля, разбивая половину стекла вдребезги.
Я пинал заборы, разрушая их к чертовой матери, пока Андреа стояла вокруг всего хаоса, как фарфоровая кукла, смотря в одну точку и не моргая глазом. По её идеальной коже текли слеза, и я наконец остановился. Тяжело дыша, не чувствуя рук и всего тела, смотрел на женщину, ради которой был готов пожертвовать собой и этим чертовым миром, пустив его к ногам Андреа. И эта прекрасная женщина мать моего ребёнка.
– Ты скрывала от меня моего же ребёнка!
Несколько соседей вышло на мои крики и сигнализацию машины, но было глубоко плевать.
– Аборт, Андреа! Ты сказала, что сделала аборт! – жилка на шее дернулась, а голова заболела от перенапряжения, – Ты убила меня в тот день заживо, а теперь молчишь? Скажи мне блять, где моя дочь!
– Она моя дочь! – Андреа будто проснулась ото страшного сна. Гнев исказил её лицо, когда она сжала воротник моей футболки и начала трясти, – Ты слышишь, Даниэль? Она. Моя. Дочь! Только моя, и только моя, – она кричала и била одновременно, пока соленая жидкость лилась ручейком по ее подбородку. Слезы, которые в свое время для неё были слабостью, сейчас стали моей погибелью. Андреа не боролась и не делала себе больно. Она давала волю эмоциям.
Когда мы оба застыли посреди улицы, отцепил цепкие пальцы Андреа от себя и отошел.
– Ты сейчас же говоришь мне место, куда увезла Тину, или я сделаю это сам, немедля ни секунды, – беру вверх над своими эмоциями, и голос снова набрал оттенки холодного спокойствия.
– Ты не можешь у меня её забрать, – страх и смешанная ярость засверкали во взгляде зелёных глаз.
– Ты правда думаешь, что я сделаю это с тобой? – ладони, по которым капала кровь от порезов, поднялись вверх, – Каким же монстром ты меня считаешь, Андреа?
– Монстром? – она рассмеялась в истерики, словно не веря тому, что услышала, – Ты убил мою мать! Ты обманул меня, украл, насильно заставил выйти замуж. Ты влюбил меня в себя, а после разрушил! Ты правда считаешь, что этого недостаточно? Теперь ты можешь появиться в моей жизни и рушить её, так? Просто уходи, Даниэль. Уходи из нашей жизни сейчас же, и я сделаю вид, что тебя не было. Не разрушай жизнь Тины, не разбивай и её сердце тоже.
Слова словно стрелы, пущенные во врага, впились в каждую частичку тела. Андреа снова доказала, каким ублюдком я был. Этого даже доказывать не стоило.
Двумя руками взял Андреа за затылок, и притянул к себе так близко, что почувствовал её дурманящей запах. Розовые и влажные от слез губы были в адской близости. Один грешный фут, я бы почувствовал её вкус. Но сейчас не хотел этого делать. Мной двигала не похоть, а желание все изменить. Теперь я это понимал. Нет, я всегда знал. Андреа – моя женщина. И такой будет являться всегда. Этому не помещает ни один гребаный факт. Потому что я любил дьяволицу. Любил так, что казалось не жил до этого. До неё.
Я знал кем стал в глазах Андреа. И не было мне прощения. Все, на что я был способен, это три простых слова:
– Я тебя…
– Нет, – хрупкая женская ладонь накрыла мои устал, заставляя молчать. Изумрудные покрасневшие глаза врезались в мои. В них читалось столько боли, что я хотел прямо здесь и сейчас засадить пулю в лоб за то, что был причиной всего, – Ты не имеешь право говорить это. Ты не имеешь право быть здесь, Даниэль. Рядом со мной. Поэтому уходи. Уходи навсегда и не возвращайся, – ее глаза резко стерли всю боль, принимая маску холодности, необузданной мной, – Я настолько сильно тебя ненавижу, – ее пальцы сжались на моих плечах, – Ненавижу.
Притянул птичку ещё ближе. Но теперь жёстко и без каких-либо нежностей.
– Если ты думаешь, что теперь я оставлю тебя, то глубоко ошибаешься, птичка, – оскал пал на мои губы, а зрачки загорелись огоньком, точно давшим понять, что я не шучу, – Я больше никогда тебя не оставлю. Ты можешь убегать от меня столько, сколько душе угодно. Можешь прятать нашу дочь где угодно и как угодно, но никогда не забывай, что мы принадлежим только друг другу, – запрокинул её голову, заставляя смотреть в глаза, – Я всегда был твоим, дьяволица, – кончиками пальцев чувствовал, как покрыли её тело. Наклонился к мочке её уха, опаляя горячим дыханием, – А ты…всегда будешь моей.
Судьба решила поиграть со мной. Но она не знала, что правила устанавливаю только я. Теперь я намерен заполучить Андреа обратно. И весь чертовый мир будет стоить этого.
АНДРЕА
Даниэль ушёл. Он ушёл, собрав вещи, и свершилось то, о чем я так сильно мечтала. Но после случившегося, точно знала, что это только начало.
Даниэль вернётся.
Мне осталось только ждать появления этого дьявола.
На часах давно пробило два часа ночи. Я сидела на бордюре, возле разбитой машины Маттиса, смотря на землю и толкая кончиком обуви камушки.
«Где моя дочь, Андреа?» – прозвенело в ушах, и я закрыла их ладонями, пытаясь прогнать его крики.
Дрожь в теле все ещё не ушла. Осознание того, что теперь Даниэль знал о существование Тины не давало покоя.
– Господи, что здесь произошло? – голос Леноры разрушил тишину и удушающие воспоминания о Даниэле, – Милая, с тобой все в порядке? – подруга, подбежав, села на корточки и коснулась моих рук.
Я позвонила ей десять минут назад, и она уже была здесь. Я рада. Очень и очень рада. Так мне будет спокойнее.
– Даниэль все узнал, – прозвучало тихо и без эмоций, – Он узнал про Тину. Ты бы слышала, как он кричал.
После его ухода миссис Чен, у которой я всегда брала удобрения для цветов, выскочила из дома. Увидев всю ситуацию, она вызвалась звонить в полицию, но я вовремя её остановила. Тогда женщина сказала одну вещь, которая глубоко засела во мне:
«Быть счастливой – это выбор. И этот выбор ты всегда делаешь сама»
Миссис Чен была права. Быть счастливой мой выбор. Я его сделала. Рядом с Тиной и мужчиной…который любит меня.
– А Тина? – с испугом Ленора прикрыла рот, – Где она сейчас?
– У Маттиса, я звонила ему. Даниэль не сделает ей больно, знаю. Но теперь…теперь он не оставит это просто так.
– Он уехал? – Ленора села рядом в пижаме и плаще, которым прикрыла ноги.
– Ушёл. Не знаю, куда