– Нет! – воскликнул Старый.
Он рванулся за девушкой, которая, выпрямив спину, быстрыми уверенными шагами удалялась от нас.
Единственная проблема заключалась в том, что идти ей было некуда – только до конца пирса. Туда она и пошла… и дальше.
Она пропала из виду мгновенно, как будто сам Господь протянул руку и вмиг выдернул ее из бренного мира. Послышался всплеск, однако, когда мы добежали до края причала, внизу остался лишь круг пены. Но и пена тут же исчезла, унесенная под причал поднимающимся приливом.
Мой брат начал сдирать с себя куртку, но я схватил его за лацканы обеими руками.
– Нет. Течение слишком сильное, и вода ледяная. Ты утонешь.
– Вы все равно ее не достанете, Густав, – вмешалась Диана. – На ней кольчужный жилет доктора Чаня, помните? Она сразу пошла ко дну.
– Но она еще жива! – вскричал Старый, пытаясь вывернуться из моей хватки. – Еще жива!
– Ненадолго, – тихо сказала Диана. – А потом она будет свободна.
Густав перестал дергаться, но я его не отпускал. Мы стояли на самом краю, и один шаг, одна секунда безысходности и отчаяния означали смерть.
Где‑то у нас за спиной раздался удар и стон, потом еще один всплеск. Повернувшись на звук, мы увидели Мастера, который склонился над водой футах в двадцати от нас.
– Очень смело. Очень глупо, – сказал он серьезно. – Сержант Махони… он прыгать спасать девочка. Очень-очень высоко. – Топорщик покачал головой и пожал плечами. – Наверняка упал головой вниз. – Кольт сержанта он держал рукояткой вперед, как молоток.
Мы подбежали к Мастеру, но не увидели в бурлящей внизу воде и следа Крестоносца Кули-тауна, как не услышали ни звуков борьбы, ни криков о помощи. Впрочем, мы их и не ожидали.
Нечего и говорить, что на сей раз я не боялся, что Старый попытается вытащить утопающего. Впрочем, даже при желании нам не удалось бы спасти Махони: Мастер об этом позаботился.
В такую темень мы смогли бы различить внизу тело только в том случае, если бы оно осталось лежать там, где упало, но в заливе с его непредсказуемыми течениями на это рассчитывать не приходилось. Скорее всего, сержанта уже утащило волнами под пирс, а оттуда пароход «Махони» мог отплыть куда угодно. Возможно, утром он будет болтаться у причала на Юнион-стрит… или на полпути в Монтерей. Сказать наверняка невозможно.
Пока мы стояли и смотрели в воду под причалом, Мастер, Чарли, мадам Фонг и Длиннокосый образовали вокруг нас полукруг. Фэт Чой болтался где‑то рядом, не то слишком взволнованный, не то слишком накурившийся опиума, чтобы улизнуть, пока есть возможность.
– Итак, – сказал Мастер, – что теперь делать?
Я посмотрел на Старого.
Диана посмотрела на Старого.
Старый не смотрел никуда. Его пустой взгляд был устремлен в черноту, а мысли где‑то блуждали. Блуждали во всех смыслах – думаю, он даже не осознавал, где сейчас находится и как сюда попал.
Я твердо положил руку ему на плечо – не столько чтобы удержать на месте, сколько чтобы удержать рядом с собой.
– Тут ничего уже не сделаешь, – сказала Мастеру Диана. – Хок Гап мертва, сержанта Махони… нет. Делу конец.
– Вы не идти полиция? – спросил Мастер с сомнением.
Диана покачала головой.
– Сержант не был нашим другом, как вы, думаю, и сами заметили. И даже если мы пойдем в полицию, спасибо нам никто не скажет. Фанатики в бизнесе только мешают. В полиции Сан-Франциско никто по Махони плакать не станет. Разборки между китайцами… ну, вы знаете не хуже меня, насколько они интересны полиции. А наших работодателей это тем более не волнует.
Топорщик задумчиво кивнул:
– Да. Южно-Тихоокеанская железная дорога?
– Точно, – подтвердил я, молясь, чтобы Мастер не стал наводить справки, в отличие от Чунь Ти Чу.
Если Густав, Диана и я были здесь не сами по себе, а представляли серьезную организацию, тогда у нас еще оставался какой‑то шанс. Пусть Махони никто не хватится, но надо внушить Мастеру, что нас будут искать.
– Тогда все? – сказал он. – Слово чести?
Диана кивнула.
– Слово чести. – Она повернулась ко мне.
– Да, конечно, – подтвердил я. – Целиком и полностью.
Мы оба посмотрели на Старого, втайне опасаясь того, что он может сказать.
Но Густав ничего не сказал. Просто мрачно молча кивнул.
Мастер что‑то спросил у Чарли по-китайски, и наш бывший гид тоже кивнул.
– Просто чтобы вы знали: я за вас поручился, – сообщил он. – Может, вы и фан квай, но… я вам верю.
Мадам Фонг потрясла пальцем и, судя по всему, выразила свое несогласие. Думаю, для нее фан квай всегда оставались фан квай и не заслуживали доверия, кто бы за них ни ручался.
Мастер вздохнул и с тихим бормотанием шагнул к ней – а потом молнией метнулся в сторону, вырвал дерринджер у Длиннокосого и ударил ногой в широкое лицо подвязанного снизу, и все это одним плавным движением. Могучий бу хао дуй медленно повалился на спину, словно подрубленное дерево, а мадам Фонг яростно заверещала.
– Вам очень везет понравиться мой босс, – мягко упрекнул нас Мастер, ничуть не запыхавшись. Он задержался лишь для того, чтобы бросить дерринджер и кольт Махони в залив. – Теперь идите… и никогда больше не ходите в Чайна-таун. Я не убить вас, если не должен. – Он пожал плечами. – Следующий раз, может, должен.
– А если не он, то мы точно! – завопила мадам Фонг, когда мы с Дианой потащили Густава прочь. – Ступите в Чайна-таун – и отрубим ногу! Кхуонтук никогда ничего не забывает!
– А мне казалось, так говорят про слонов, – пробормотал я себе под нос.
Когда мы приблизились к Паромному вокзалу, Старый зашагал тверже и высвободился из наших рук.
– Можем поймать кеб на Ист-стрит или Маркет. – Он говорил увереннее с каждым словом. – Не знаю, как мы заплатим, но, если хотим попасть туда раньше преследователей, ничего другого не остается.
– Туда – это куда?
– В Чайна-таун, конечно. У нас осталось еще одно дело.
– А как же ваше слово чести? – напомнила Диана.
– Кивок не слово, – парировал Густав. – А потом, что толку от чести, если из-за нее убивают? – Он оглянулся на пирс. В красноватом свете фонаря виднелись лишь смутные силуэты собравшихся там людей. – И какой толк от правды, если она приводит к такому исходу?..
Глава тридцать девятая
Небольшая неаккуратность, или Все ниточки сплетаются, а Старый расползается по швам
Нашим последним делом в Чайна-тауне был визит в аптеку Йи Лока. Вонг Вун был крайне удивлен, увидев нас, и еще сильнее изумился, когда мы его развязали.