Он смотрел на нее и ждал. Лорейн поняла, что он ждет, чью сторону она примет. Согласится с его подозрениями, усомнившись в отце, или снова упрекнет за несправедливые обвинения, оскорбится, уйдет. Она имеет полное право уйти. Какую самонадеянность надо иметь, чтобы обвинять в убийстве ее отца! Но как назло, эта мысль уже приходила в голову и ей, и пусть Лорейн старательно ее прогнала, сейчас она хотела знать правду.
– Расскажи мне, что ты нашел! – дрогнувшим голосом сказала она.
– Нет, сперва я должен во всем убедиться.
– Ты не доверяешь мне? – прошептала Лорейн.
– Нет, что ты! Я верю тебе! – заглянул ей в глаза Роберт. – Но я боюсь, что ошибся и зря очерню лорда Бриголя в твоих глазах. Если все не так, если он ни при чем, то пусть в дураках останусь только я.
– Тогда зачем ты мне рассказал?
– Потому что если я прав, то буду требовать справедливости! Я люблю тебя, Лора, но я не смогу оставить убийцу отца на свободе!
– Я понимаю, – сказала она очень тихо. – Но прошу тебя, убедись во всем полностью.
Он напряженно кивнул.
– Мне нужно ехать.
Не тратя больше слов, он поцеловал ее на прощание, а потом умчался, оставив в смятении и волнении.
Могли ли быть подозрения Роберта правдой? Ее отец, конечно, сложный человек, но это еще не значит, что он убийца! И какой у него мог быть мотив?
Темпера засыхала на палитре, а Лорейн сидела на кровати, уставившись в пространство. Она знала, что нужно сделать: пойти и поговорить с отцом. Взять его гнев на себя, будто это у нее возникли подозрения, и посмотреть, что он скажет. Конечно же, он ничего не скажет, никто не признается, если в самом деле виновен, но, может быть, он даст какую-то зацепку, какую-то мысль, зачем ему могла понадобиться смерть Павла Алексеевича.
Лорейн уже давно поняла, что они с отцом Роберта не были друзьями, но почему тогда он здесь? Почему помогает Роберту? Что-то кроется за его визитом…
Прошло не меньше часа тягостных мыслей, прежде чем Лорейн встала и вышла из комнаты. Отца не было в его комнате, и слуги передали, что видели его в кабинете.
Лорейн шла туда, будто на эшафот. Из-за закрытой двери слышался скрип половиц – лорд Бриголь явно не сидел спокойно за письменным столом! Лорейн уже протянула было руку, чтобы постучать, но передумала. Если уж подозревать – то подозревать.
Тихо и очень медленно она потянула ручку. Сердце ее готово было выскочить из груди. Лорейн сделала шаг в кабинет.
В свете пробивающихся из-за плотных штор солнечных лучей к стене прижался ухом лорд Бриголь и постукивал по обоям с вензелями.
– Папа?
Сэр Джереми обернулся.
– Что вы делаете, отец?
– Лорейн? Что тебе здесь нужно? – отступая от стены проговорил он, нахмурившись.
– Я просто хотела…
Но он ее не слушал:
– А где Роберт?
– Он уехал по делу.
– И надолго?
– Кажется, да. Но я не понимаю… Что вы здесь делаете? – повторила она, уже настойчивее, пока он задумчиво обводил взглядом кабинет.
Их разделял письменный стол и стул, где прежде лежал халат Павла Алексеевича. Лорд Бриголь чуть отодвинул кресло, но не сел, а просто положил руку на мягкую спинку.
– Ну что ж… – перевел он глаза на нее. – Наверное, придется тебе рассказать.
Лорейн стало страшно. По спине пробежали мурашки, а сердце отбивало бешеный ритм.
– Лорейн, я сделал все возможное, чтобы сохранить это в тайне, – каждое его слово будто наваливалось своей тяжестью. И ему, казалось, самому трудно было их произносить. – Но дело зашло слишком далеко. И скоро твой муж обнаружит бумагу…
– Бумагу? – пролепетала она, ничего не понимая.
Отец бросил на нее недовольный взгляд, словно говоря, чтобы она не перебивала.
– В молодости я был глуп и безрассуден, вроде твоего Роберта, – лицо его исказила гримаса презрения. – И как-то раз в одной из гостиных Питербурха встретился с Павлом Эрдманом. Тогда он не был еще графом, а лишь жалким нищим офицериком. А я в тот момент был расстроен, зол на жену, и этот мошенник будто подловил меня. Я не мог поверить, что какой-то тусский пройдоха может так меня обставить! Я не мог остановиться, не мог дать ему выиграть! Словом… Я проигрался по-крупному. Но подлый плут решил еще и унизить меня, предложив договорной брак между нашими детьми! И я проиграл все. Я не мог выплатить ему долг сразу, и вы с Робертом были слишком малы, так что мы нашли нотариуса и составили договор.
Лорейн не понимала, зачем он рассказывает ей об этом, ведь он уже объяснил ей причину брака с Робертом. К чему эти подробности?
– Согласно договору, я отдаю замуж за его сына старшую дочь и даю ей в приданое весь свой проигрыш. А это почти миллион тусских рублей!
– Что? – ахнула Лорейн.
Она не верила своим ушам! Как мог ее отец проиграть в карты такую астрономическую сумму?
– Это все мое состояние на сегодняшний день, – процедил сквозь зубы лорд Бриголь. – Теперь ты понимаешь?
Его черные глаза под сдвинутыми бровями впились в нее. Лорейн побледнела и приложила пальцы к виску.
– Но почему же вы мне ничего не сказали? Павел Алексеевич хорошо ко мне относился. Может быть, я бы смогла договориться с ним? Мне не нужны такие деньги!
– Договориться? Этот старый дурак уперся, как баран, требуя исполнения условий! – зарычал он. – Хотел прибрать к рукам все мое имущество!
Лорейн не смела вздохнуть.
– Он разозлился, что я хотел его обмануть!
– Обмануть?
Он взглянул ей в глаза:
– Ты не моя дочь, Лорейн.
Ей показалось, что он вышиб ей дыхание. Она сделала шаг назад, но покачнулась, и ей пришлось подойти к стулу и опереться на него. Хотелось крикнуть: «А чья же тогда?», – но Лорейн беспомощно хватала воздух ртом, лишившись голоса.
– Ванесса уже была беременна, когда мы поженились, – через силу говорил он, устремив взгляд на полки с бумагами. – Конечно, она скрывала это! Но я же не дурак и умею считать!
У Лорейн кружилась голова.
– Я велел Эшли после свадьбы передать Эрдману письмо, где рассказал правду, – беспощадно продолжал отец. – Я не могу отдать за Роберта дочь, он уже женат на тебе! И не видать ему моих денег! Конец договору! Потому я и прислал в приданое так мало.
Он ударил кулаком по спинке кресла.
– А Эрдман уперся. Сказал, что грехи моей жены его не волнуют. У тебя мое имя, и ты моя наследница. Еще и угрожал мне, что расскажет об этом позоре, если я не выполню условия!
Каждое слово лорда Бриголя отдавалось болью в сердце Лорейн. Верно, он никогда не считал ее своей дочерью! В глубине души она всегда чувствовала это! Он ненавидел ее за то, что она не его дочь. Но теперь она хотя бы знала, почему он так жесток с ней. И, несмотря на внезапность этого известия, Лорейн вдруг поняла, что ей стало легче. Будто камень упал с души.
– И что вы тогда сделали? – выдавила она, дрожа. Похоже, Роберт был прав!
Лорд Бриголь сильнее вцепился в кресло, едва слыша, что она сказала. Похоже, он разговаривал уже не с ней, а сам с собой.
– Я приехал ночью. Оставил Эшли в лесу. Я пробрался в дом, чтобы найти этот дурацкий договор и уничтожить! Но Эрдман спрятал его! Я обыскал весь кабинет, но ничего не нашел. Я был в ярости! И тут вошел он! Тогда я просто схватил со стола нож для бумаги…
Он замер, будто вспомнив, что не один.
Боясь пошевелиться, Лорейн прижала руки ко рту. Сэр Джереми посмотрел на нее долгим и тяжелым взглядом.
– Это была случайность. Я не хотел его убивать, – уже спокойнее сказал он и вдруг двинулся к ней, обходя стол. – И теперь, когда ты знаешь правду, ты должна помочь мне, Лорейн! Помоги мне найти и сжечь этот документ! Ради твоей матери и сестер! Если я выплачу долг, они останутся ни с чем!
Впервые в голосе лорда Бриголя проскользнуло отчаяние. Лорейн в ужасе смотрела на него, ничего не говоря.
– Наверняка у Эрдмана есть тайник, о котором я не знаю! – продолжал