Роберт пригласил ее всего раз, отдавая дань приличиям. В холодном молчании он кружил ее по залу, а она отвечала надменным взглядом. После ее приглашали и другие кавалеры, но от последнего танца она отказалась, сославшись на усталость. В зале ей не хватало воздуха.
Теперь же Роберт танцевал с высокой черноволосой девушкой, постоянно нашептывая ей что-то на ухо. Лорейн казалось, что он делает это ей назло, и старалась на них не смотреть. Она жалела, что Павел Алексеевич не приглашен на прием – единственный человек, с которым она могла бы побеседовать.
Рядом с ней щебетали свежеиспеченная жена Алексея и ее подруга. Они сперва пытались поговорить с Лорейн, но она мало интересовалась модными фасонами, и у них почти не было общих знакомых, которых можно обсудить, и скоро разговор стал ее обходить.
Танец кончился. Бросив быстрый взгляд на Роберта, Лорейн увидела, как он аккуратно заправляет за ухо своей даме завитую темную прядь. Горло судорожно сжалось, и Лорейн показалось, что она сейчас упадет в обморок. Тогда она выскользнула на балкон через примеченную чуть раньше дверь.
Лица тут же коснулся свежий ночной воздух. Лорейн несколько раз глубоко вдохнула. И только тогда заметила в левом уголке балкона какую-то пару. Девушка негромко хихикала, пока не увидела Лорейн. Поскольку уходить незваная гостья не собиралась, кавалер взял свою даму под руку, и они удалились.
И вот она оказалась одна под звездным небом. Широкий балкон располагался на высоте второго этажа. Внизу тянулись выстриженные словно по линейке кусты, на дорожках тут и там белели скамьи, а прямо под балконом поблескивал небольшой пруд, окаймленный мрамором.
А над рукотворной красотой россыпи звезд образовывали красоту природную. Света парковых фонарей было недостаточно, чтобы перекрыть разлитое в небе сияние. Лорейн видела, как Млечный Путь уходит вдаль, будто приглашая ее за собой… Туда, где не было неудачного брака, тоски по родным, ссор и оскорблений… Домой.
Вырывая ее из иллюзии, позади раздались шаги. Обернувшись, она увидела Роберта, который быстро направлялся к ней.
– Что ты здесь делаешь? – недовольно спросил он.
– Дышу свежим воздухом и любуюсь видом, – Лорейн неприятно удивил его тон.
Он хмыкнул.
– Вижу, бал тебя не впечатлил!
У Лорейн создалось впечатление, что он нарочно старается вызвать ее на ссору.
– Ты не прав, мне все очень понравилось…
Но он перебил:
– Не старайся, я видел, как ты стояла там с кислым лицом и замученным видом.
Лорейн перевела взгляд на парк и с силой вцепилась в перила балкона. Ну сколько можно? Сколько это будет еще продолжаться? Что она ему сделала, в конце концов?
– Ты прав, – сказала она, чувствуя, как в глазах стало горячо. – В зале слишком душно, на мне ужасно неудобное платье, а мой муж ухаживает за другой дамой. Это худший бал в моей жизни!
Роберт молчал, а она не смотрела на него. Как бы ей хотелось сейчас быть как можно дальше и от него, и от этого места.
– Просто уйди и оставь меня в покое!
Слезы сами покатились из глаз, неожиданно и неудержимо. Ей хотелось завыть в голос, но она не могла себе этого позволить.
Как назло, Роберт не внял ее просьбе. Лорейн чувствовала, что он по-прежнему стоит рядом, ощущала его внимательный взгляд, но не поворачивала головы.
Он сделал шаг вперед и тоже положил руки на перила.
– Я тоже ненавижу приемы! Напыщенных стариков и бессмысленные разговоры! Неудобные туфли и узкие пиджаки!
Бросив на него косой взгляд, Лорейн с удивлением поняла, что он стаскивает с себя пиджак.
Бросив его на перила, Роберт расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и громко и глубоко вдохнул. От удивления слезы Лорейн высохли. Встретившись с ней взглядом, Роберт сказал:
– Не хочешь немного прогуляться?
– Прогуляться? – пролепетала она. – А как же прием?
– Да и шел бы он… – он вдруг осекся и кашлянул. – То есть я хотел сказать: мы быстро вернемся, никто и не заметит.
От его нелепой попытки выдать ругательство за оговорку Лорейн невольно рассмеялась. Роберт тоже улыбнулся.
И глядя на эту улыбку, такую же теплую, как у его отца, Лорейн вспомнила просьбу Павла Алексеевича не отворачиваться от его сына, дать ему еще шанс.
– Я бы с удовольствием прогулялась, – ответила она.
Улыбка Роберта стала шире. Он перегнулся через перила, словно высматривал что-то внизу, а затем подошел к левому краю балкона.
– Тебе не доводилось лазать по скалам, Лора?
Даже в темноте она заметила, как хитро сверкнули его глаза. И без дальнейших разговоров он сел, перекинул ноги через перила и вдруг исчез.
Бросившись к тому месту, где он сидел секунду назад, Лорейн взглянула вниз. Вся стена под балконом оказалась увита плющом. Роберт как раз спрыгивал на землю с нижнего камня дома.
– Спускайся! – тихонько позвал он. – Если что, я придержу тебя.
Затея казалась совершенно дурацкой: лезть по стене в длинном платье с корсетом. Но Лорейн почувствовала себя в своей стихии и не сомневалась ни минуты. Перебравшись через перила, она стала спускаться вниз, хватаясь за каменные выступы и стебли плюща. Нечто подобное она проделывала в детстве, карабкаясь по прибрежным камням. Вот только на ней была более удобная одежда!
Как она ни старалась, на уровне окна первого этажа подол все же зацепился за растение и стал бесстыдно задираться. Лорейн пошевелила ногой, пытаясь выпутать платье, но безрезультатно. Тогда она на свой страх и риск отпустила одну руку и немного подалась в сторону. Нельзя было порвать праздничный наряд… Но пальцы второй руки предательски соскользнули с каменного выступа, и, потеряв равновесие, Лорейн полетела вниз.
Не успев испугаться, она очутилась на руках Роберта. Покачнувшись, он подхватил ее за середину спины и под колени, как ребенка. И хотя на секунду из легких вышибло воздух, Лорейн не ударилась.
– Спасибо! – искренне сказала она.
– Чувствую, это было не в последний раз, – рассмеялся ее спаситель.
То ли слезы Лорейн возымели такое действие, то ли виновато влияние свежего воздуха, но маска чопорности слетела с Роберта. Под ней обнаружился довольно приятный молодой человек, склонный к авантюрам.
Отчего-то Роберт не торопился ставить ее на ноги, а замер и будто собирался что-то сказать. Лорейн испугалась, что он снова захочет ее поцеловать. Сердце все еще стучало после падения, а его прикосновения вдруг показались слишком откровенными и жгли ее даже сквозь платье. Лорейн не знала, куда деть глаза, и все же взглянула в ставшее слишком близким лицо.
Но муж уже спустил ее на землю.
– Пойдем!
На дорожках горели фонари, но Роберт уверенно увлекал Лорейн за собой в тень кустов и деревьев.
– Нас не должны заметить, – шепнул он.
– Почему?
Но вопрос остался без ответа.
Обогнув пруд, они дошли до укромной беседки. Лорейн снова ощутила смущение. Всем известно, зачем строят такие уединенные места. Но Роберт не повел ее туда, а свернул налево. Они отходили все дальше от дома, было темно, и Лорейн поняла, что парк закончился. Впереди угадывался силуэт одноэтажного здания.
Но внимание Лорейн привлекло кое-что другое. На расстоянии пары шагов от них из травы поднималось несколько сияющих зеленых точек. Они медленно плыли в воздухе и казались удивительно близкими и в то же время далекими, будто звезды. Лорейн остановилась, глядя на них.
Роберт тоже замер.
– Что такое?
Лорейн сделала шаг к зеленым огням, другой… В высокой траве она увидела еще десяток таких же. Протянув руку, Лорейн поднесла ее к самому светящемуся пятнышку, а пятнышко медленно, точно во сне, устремилось ей навстречу.
– Ты раньше не видела светлячков? – спросил Роберт.
Но в этот момент жучок с сияющим брюшком сел на протянутую ладонь Лорейн, и она улыбнулась.
– Не помню, – ответила она, понимая, что снова, как в саду, раздражает его своим вниманием к простейшим вещам.
Но потом разглядела в зеленоватом свете лицо Роберта. На нем не было нетерпения или презрения. Он наблюдал за ней с каким-то напряженным вниманием. Заметив ее взгляд, Роберт слегка улыбнулся.
– Смеешься надо мной? – поинтересовалась Лорейн.
Светлячки окружили их, плавно летая вокруг и оставляя в воздухе светящийся след.
– Мы почти пришли, – тихо сказал он, снова не ответив на вопрос, и осторожно, чтобы не спугнуть насекомых, двинулся дальше по дорожке.
Вскоре они подобрались