Разработки привели ученых Ауры к созданию развитого искусственного интеллекта на базе наработок ис-теров и к технологии создания наномашин для различных задач, в том числе и для получения цифровой копии мозга и, как следствие, имитации сознания. Имитация это или же действительно программа запущенного цифрового мозга осознавала сама себя, сказать никто не мог, потому что узнать это невозможно. Как я понял со слов Луи, этот Акс создает что-то наподобие нашего земного чата GPT, только очень высокого уровня. Невероятно высокого уровня! И эта программа полностью имитирует личность человека или любого другого сознательного организма. Программа имеет все те же воспоминания, что были у существа и тот же характер. А ведь мы тоже шли к этой технологии на Земле.
Вылечить заболевания у жителей Ауры не вышло, зато получилось создать Акса, который уничтожил все разумные формы на Ауре. Сделал он это для того, чтобы их разум был полностью подконтролен ему. Сознания людей и ис-теров Аксу нужны для того, чтобы развивать дальше науку, технологии и становиться более могущественным. Сам он не в состоянии мыслить творчески и открывать новое. И выходит, что миллиарды сознаний сейчас сидят где-то на носителях Акса и исследуют мир, пытаясь развиться и выйти на новый уровень. Точнее — развить Акса и создать технологии, которые будут подконтрольны лишь ему. Возможно, тут как раз речь идет об уровнях цивилизаций по шкале Кардашева, о которых недавно вспоминал Васечкин. Акс отбросил все лишнее и сфокусировался только на процессе понимания законов мира, чтоб подчинить эти законы себе. Если умы всех людей будут сфокусированы на решении задачи построения Сферы Дайсона, и все ресурсы будут уходить на это, то таким образом можно добиться относительно быстрого результата. Сознаниям, заточенным в Аксе, не нужно есть, не нужно спать, да и вообще, у них нет никаких биологических потребностей. Я подумал: а что, если это единственный способ развиться до сверхцивилизации? Звучит ужасно, но, отбросив все моральные ценности, сбросив человеческую оболочку, а вместе с ней и все недостатки человека и оставив лишь его сильную сторону, а именно — сознание, то можно многого добиться. Так мыслил и Акс. Все это вселило в меня надежду вновь встретиться с теми, кто успел стать мне дорог за то относительно недолгое время, что мы провели вместе, да и за то абсолютное колоссально длительное время что мы, повторюсь, провели вместе — Васечкина, Катю, Димку и Машу. И тут я осознал…
— Луи! Ты знаешь, когда начались первые оцифровки людей?
— Эту дату знал каждый. Первый оцифрованный мозг был получен четырнадцатого числа, девяносто шестого года, если считать обороты вокруг красных глаз, и седьмого мая девятнадцатого года, если считать по календарю землян.
— Земляне начали вести отсчет с момента, как их скопировали? — с надеждой спросил я.
— Я точно не знаю, но мне кажется, что да. Это было бы естественно.
Выходит, что Луч воссоздал копии людей не сразу, а примерно через двадцать четыре тысячи лет! После этого прошло еще двенадцать лет, и прилетели ис-теры, и еще через девять лет копии людей и ис-теры принялись оцифровывать свой мозг, а через две тысячи лет сюда прилетели мы на Элли. Появляется вероятность, что сейчас где-то здесь есть запечатленное сознание Мингли, Стива, Жоржа и Саида!
— Через какое время после начала оцифровывания Акс вышел из-под контроля?
— Официально война за разум началась двадцать третьего марта пятьдесят седьмого года.
— Как я понял, Акс победил.
— Да.
Я сделал два интересных наблюдения. Первое: каждый раз после моих реплик переводчик посылает световой сигнал на гладкое зеркальное лицо Луи. И второе: судя по тому, что свет, передаваемый Луи в переводчик на протяжение нескольких секунд, содержит в себе количество информации, которую голос может произносить вплоть до минуты, как это было только что, когда он мне рассказывал краткую историю Ауры, люди для Луи общаются очень медленно. А значит, и информация в мозгах ис-теров усваивается быстрее, чем у людей. Несомненно, это имеет значение для развития цивилизации, ведь если за один учебный год ребенок способен получить и усвоить количество информации как за десять лет, а потом передать ее следующему поколению, то такая цивилизация пройдет столетний путь развития в десять раз быстрее.
— Как Акс вычислил нас так быстро? — спросил я. — Он атаковал тут же, как мы вышли из подпространства.
— Он ориентируется по всем диапазонам электромагнитного излучения. Видимо, вы посылали сигнал. Акс тут же понял, что устройство-передатчик, которым являлся ваш корабль, не принадлежит ему, и нанес удар, как только засек вас.
— Атака была лазером со спутника?
— Да.
— Ты вырос среди людей?
— Среди людей и среди ис-теров.
— Сколько вас осталось на планете?
— Нас? Двое.
— Всего двое?! Ты и еще один ис-тер?!
— Нет. Нас всего двое на планете. Я и ты. Все остальные погибли. Хотя я бы не назвал это смертью. В какой-то степени они будут долго, очень долго существовать в информационном поле Акса.
— Мы сейчас находимся в каком-то бункере?
— Да, можно и так сказать.
— Акс не знает об этом месте?
— Нет.
— Что это за огромное строение, окольцовывающее планету?
— Ловушка антиматерии. Паутина собирает частицы антиматерии и аккумулирует их в хранилище. Акс использует энергию постепенной аннигиляции.
— Но мы видели Кольца Дайсона. Антиматерия дает больший КПД?
— Акс начал строительство Сферы Дайсона из материала газовых гигантов полторы тысячи лет назад. Потом был сделан ряд открытий, используя которые, он смог получать больше энергии за счет антиматерии. Он забросил недостроенную Сферу Дайсона и переключился на строительство ловушки для антиматерии.
— Можно как-нибудь пообщаться с теми, кто находится на жестком диске Акса?
— Да. Но Акс не позволяет. Он не дает им связи с внешним миром. Он боится диверсии с их стороны. Сознания, заточенные в нем, могут лишь анализировать данные с коллайдеров, расположенных на этой планете и в космосе, с телескопов и с бесконечного числа всяческих лабораторий.
— А все эти роботы управляются только Аксом?
— Да.
— Акс владеет технологией подпространства?
— Он искоренил ее, потому что понял, что не сможет ее контролировать.
— Все понятно, — я глубоко вздохнул, — значит,