– А если и «да» и «нет»?
– Значит, миллионер был, но ты его не кинула, а влюбилась? Как в кино «Красотка»? Ой, нет, ты же не из таких. Вспомнила другое кино, «Ребекка». Скромная простушка, вроде тебя, вышла замуж за богача, владельца замка. Он оказался преступником, но его не разоблачили, конец счастливый. А ты вернулась, значит, конец другой, богача казнили? Ага, заулыбалась!
– Твоя фантазия кого хочешь насмешит. Миллионер был, но в него я не влюбилась.
– Ну, а что дальше, Полина, не томи!
Я ничего не стала рассказывала подружке про моё «кино», которое ещё не сняли. Я бы его назвала «Училка и лодочник». Представляю, как она бы подвела черту под моими приключениями: «Ей на голову свалилось богатство, а она его прохлопала. Жениха Бог послал, а она его турнула, зато с женатым лодочником шуры-муры закрутила». Хотя я не уверена, что он женат, постеснялась спросить о нем Нину Валентиновну, а потом это уже не имело значения.
– Дальше – ничего. И, пожалуйста, никому ничего не говори!
Наташка в школе загадочно молчит, я тоже не говорю ни «да» ни «нет», и этим мы еще больше интригуем наших сплетниц. Мне все равно, что они обо мне думают. Как бы то ни было, мой авторитет в школе укрепился. Это – плюс. Есть и второй плюс: зарплату бюджетникам немного прибавили. И третий плюс: Наташа перестала докучать мне с Глебом, решила, раз уж мне миллионер не подошел, то этот зануда – и подавно.
Как же мне надоел Глеб! Он предпринял несколько «атак». Мне противны его неуклюжие попытки поухаживать за мной. Он считает, что если мужчина потратился раз на одну дохлую розочку в подарок, то женщина должна всю оставшуюся жизнь отрабатывать за нее. Глеб однажды выдал коронную фразу, что он готов простить меня за то, что я переспала с двумя или даже с тремя мужиками, пытаясь найти свое счастье. Не хочу ничего ему объяснять. Что было – то было. Точка. И с чего Наташка когда-то возомнила, что я должна непременно жить с Глебом? Она судит по себе. Если она не может дня прожить без мужика, то все, как она, должны кидаться на кого попало, лишь бы штаны были. Приходит на ум «свежее решение»: а почему бы ей самой не обратить свой взор на Глеба? Чтобы такое сокровище не пропадало! Вот парочка бы получилась! Глебу с Наташкой мало не покажется! Кажется, у нее с последним любовником отношения уже сходят на нет. Она говорила, что подарки прекратились, значит, скоро и встречам конец.
Что за ерунда лезет в голову! Еще немного и в свахи запишусь. А, может, они прекрасно дополнят друг друга? Глеб более романтично станет смотреть на женщину, Наташка остепенится, и у них появятся дети. Сама я очень хочу завести ребенка, но мысль, что придется с кем-то ложиться в постель, меня просто убивает. Вот если бы у меня остался ребенок от той ночи с Артемом, я была бы счастлива. И мама бы меня нисколько не осудила.
К счастью, наш коллектив вскоре переключился на другой предмет, и меня оставили в покое. В середине сентября в нашей школе внезапно появился новый физик. Мужчина! Появление молодого и симпатичного мужчины всколыхнуло наше болото не меньше, чем ядерный взрыв. Конечно, в нашем педагогическом коллективе были и до него мужчины, не только директор и охранники. Один из них – выпивающий трудовик пенсионного возраста, а второй – преподаватель физкультуры, женатый на Леночке из нашего же школы. Леночка была известна всем своей неуемной ревностью, взрывным темпераментом и крупными габаритами. Так что, никто и подумать не мог, завести интрижку с нашим физкультурником.
Первой новость принесла Наташка. Меня всегда удивляет, откуда она все знает? Три дня женщины смаковали подробности во всех деталях. Меня новость не задела, но невольно пришлось выслушивать обсуждение: сидим мы все в одной учительской.
Нового физика звали Матвей Кириллович. Он развелся с женой. Жена его тоже педагог, преподает литературу и к тому же – завуч. По характеру его «бывшая» – «кобра-коброй», так что бедному физику пришлось искать себе другое место работы. А тут, на наше счастье, Любаша очень вовремя ушла в декрет. Так вместо Любаши в нашей школе появился мужчина. Все жалели бедного физика. Инициатором развода была его жена, которая нашла себе богатого коммерсанта. Теперь она (ну, не кобра ли!) всячески препятствует встречам несчастного отца с дочерью. Бывшая жена даже предложила физику отказаться от ребенка, чтобы ее новый муж смог удочерить девочку, но физик не согласился.
К первому появлению Матвея Кирилловича наши женщины подготовились во всеоружии. Каблуки надели даже те, кто не носил их никогда и кто годился физику в матери. Учительская благоухала ароматами. Нечто воздушное развевалось у женщин на плечах. Валентина Ивановна делает строгие глаза, но молчит. Но что это? Её неизменный серый костюм обновляет яркий сиреневый шарфик, повязанный на шею! Ну и дела! И как это я не поддалась общему настроению? В унисон надо было мне нацепить свои украшения, которые я еще ни разу нашим не показывала.
Матвей Кириллович оказался старше, чем я думала. С чего я решила, что он мальчик? Если у него дочери пять лет, то он не обязан быть двадцатипятилетним. Я усиленно вспоминала, сколько же ему лет? Что говорила по этому поводу Наташка? Он старше или младше неё? Я задумалась и пропустила процесс представления нового преподавателя. «Полина Александровна, начальная школа», – прозвучал рядом голос директора. Я подняла глаза. А он действительно симпатичный и не такой уж и старый, примерно ровесник мне. Интересное лицо, высокий лоб, глубокий умный взгляд, прямые темно-русые волосы зачесаны назад, длина их чуть больше, чем обычно носят школьные учителя. Среднего роста, худощавый, стройный. Элегантный до невозможности: в белых брюках и бежевых туфлях, белый джемпер в светло-серую полоску, голубая рубашка, а галстук – полосатый серо-бело-голубой. Денди лондонский, ему бы гулять по улице Пиккадилли. Хоть я и не знаю, как она правильно пишется.
***
Какой противный в этот году сентябрь! Дожди льют, не переставая, и холодно чересчур: даже снежок пролетал однажды. Не люблю слякоть, и день убывает. Скорей бы зима! Может, пройдет моя меланхолия. Мне грустно. Все бы ничего, но мама извелась, глядя на меня. «Все нормально, мамочка! Осень всегда наводила на меня грусть, ничего особенного в том нет. Пройдет!»
Однажды мама приносит мне билет в театр.
– Сходи, Полинка, развейся. Суббота, в воскресенье