По словам Нины Никитичны, замашки у Юркова были барские. Любил одеться красиво и поесть всякое вкусное. Продукты ему привозили не дешевые: колбасу – так «дворянскую» или другую копченую, ветчину, сыры, пельмени или блинчики фаршированные, жульены всякие. Нина Никитична по упаковкам видела. Иногда в сыром виде, сам разогревал полуфабрикаты, иногда сразу готовая еда. Мусор был весь легкий – контейнеры одни. Картошку никогда не чистил, покупал «фри». Часы, цепь на шее, телефонов несколько, самый модный какой-то недавно купил, в ладонь не помещается.
«Как нету? Украли! Нет, не я, ничего не брала! А может, не украли, а в сейф спрятал? На втором этаже сейф, в мансарде, на чердаке то есть. Там ещё одна комната, поменьше. Если люк закрыт, я там и не прибирала, только если люк откроет и скажет, что гостей ждет. Редко, раза 3 за год. Говорил как-то раз, что родители приедут, а кто там у него гостил на самом деле, не знаю, врать не буду. Из обстановки там диван складной двуспальный, столик, вешалка, тумбочка с телевизором. А за тумбочкой в стене – сейф, маленький совсем».
За эту информацию Павел благодарил свидетельницу горячо и от души, даже руку пожал.
При повторном обыске ключ от сейфа нашелся под вилками в ящике кухонного стола. В сейфе было множество компьютерных «прибамбасов», с десяток чистых флешек, наличные деньги в крупных и мелких купюрах суммой около 500 тысяч, три айфона. В отличие от кнопочного «рабочего» телефона, эти были зарегистрированы на Юркове, имели адресную базу и базу звонков. Так нашлись родители Юркова. Им, наконец, сообщили о смерти сына.
С нового айфона Юрков ходил в интернет, в скайп, в социальных сетях имел не один псевдоним. Технический специалист распечатал историю посещений. Её можно было бы озаглавить «Богатые и знаменитые». В последнее время определенно был виден интерес Юркова к телеведущей Джейн Файер, она же Яна Огнева. И «ВКонтакте», и в «Инстаграмме» он несколько раз в день просматривал её фотографии.
Запел будильник смартфона. Вот так сон! Наверное, – «сон в руку», как бабушка говорила. Сделала комплекс йоги, как обычно в хорошую погоду, на площадке в цветнике. Добавила немного «огородной гимнастики»: вырвала сорняки, и срезала секатором отцветающие головки цветов. После душа в доме прибрала, сняла и погладила вчерашнее белье, позавтракала мюслями, стала собираться в поездку. Взяла бутылку воды, подумала, сделала пару сэндвичей из бородинского хлеба с сыром и огурчиком. Недавняя поездка в Новый поселок ещё раз показала, что еда с собой бывает совсем не лишней. Собрала сумку, выложив сапоги, рулетку и набор для проб, добавила спрей от клещей. Название «Клещиха» не зря давали, а на карте видно, что половина – лес. Где-то в этом лесу, а вовсе не в поле, мне покажут место упокоения сестры. Мне представился некий сторож или смотритель, сухонький старичок, весь седой, но ещё бодрый, который обрадуется, что нашлась родня бедной забытой девочки, и поведет меня глухими тропами по известным только ему приметам.
Еле дождалась 10 часов, позвонила на Клещиху, в администрацию. Мужской голос подтвердил, что инвентаризация проведена, и по дате погребения мне легко определят квадрат, а по фамилии – место. У меня сердце подпрыгнуло от радости. Дата есть, известны фамилия, имя, отчество. Снова возник нудный голос капитана Щукина: «Фамилия, имя…». Легко прогнала неприятное воспоминание, посмотрела прогноз.
Прогноз – переменная облачность, местами с дождем. Опять гонять машину по грязным дорогам. Бедный зайчик, только тебя отмыла дочиста! Может, хоть кое-где там асфальт, всё же черта города. Добавила зонт, ветровку, поколебалась – и сапоги обратно положила.
Экспедиция на Клещиху оказалась совсем не такой легкой, как я надеялась. Битых два часа я тащилась через весь город, проклиная все светофоры и узкие улицы. Папа говорил, что когда город строился, никто даже представить не мог такого количества автомобилей. А я, наоборот, представить не могу, что когда-то улицы были пустыми в дневное время. Часа через два я въехала в ворота и по схеме, которую уже прочно запомнила, поехала налево, потом направо, прямо и ещё раз направо. В пути меня накрыл ливень, сильный, но короткий, он прибил пыль, но развел грязь. Администрация в лице двоих мужчин средних лет меня разочаровала. Выглядели они, как торговцы на базаре, упитанные, самодовольные. Я представилась, один сел за компьютер, но когда назвала год – 1994-й – сразу встал. «Ничего мы вам сказать не можем!» Я достала деньги. «Уберите деньги. Всё равно не можем» – «Но почему? Как же инвентаризация?» – «Она проведена только с 2003-го года, а старые книги учета все утрачены. Сгорели, понимаете?»
Я поехала обратно к воротам. Ехала медленно, спешить было некуда. Было совсем не страшно, это в детстве я боялась кладбища почему-то. А здесь светило солнце, от мокрой земли поднимался пар, в окно врывался ветерок с запахом травы. Справа в чистом поле простирались ряды свежих могил, туда подъезжали процессии, погост продолжал расширяться. Выглядело это издали обыденно, как некий технологический процесс. Слева от дороги среди разросшихся кленов виднелись старые надгробья и оградки. Эта порода – клен ясенелистый или американский – самый злейший сорняк российских городов. Он очень плодовитый, морозостойкий и быстрорастущий. Скорость прироста диметра ствола около 1 см в год. Вот эти кривые деревья, толщиной более 30 сантиметров имеют примерный возраст 15-20 лет.
Вдруг появилась мысль, а что если почитать надписи на старых памятниках там, где выросли большие деревья? Их же ставят подряд, найду 94-й год – поищу рядом маленькую могилку. Я достала другую карту, аэрофотосъемка. Нашла точку стояния. Хорошо видно, вот совсем открытое, голое пространство, расчерченное маленькими прямоугольничками. Вот слегка подросла зелень, вот – погуще, но еще просвечивает, – мне туда не надо. А здесь, где кроны взрослых деревьев сплошным ковром закрыли землю, здесь может быть моя цель. Это примерно четверть всей площади. Я переобулась в сапоги, побрызгалась спреем, надела косынку и рабочие очки. Останавливая машину каждые 30 метров, подходила и смотрела даты.
Вдоль дороги шли очень богатые памятники: черный полированный гранит, скульптуры в натуральную величину, мраморные столы и скамейки. Даты были самые разные, но все сравнительно новые. Ясно, что