— Не курю. Да, я попал к избранным, — он усмехнулся. — Однако ненадолго…
Глядя на Икрома, Петр вспомнил, как сам внедрялся в ИГ в Эр-Ракке и вынужден был на тот период завязать с куревом, дабы не получить палкой по хребтине по законам черного халифата. Сравнение, пришедшее на ум, словно звоночек тренькнуло в мозгу, уже во второй раз за время разговора.
Он пока не видел фактических подтверждений своим догадкам, но на уровне подсознания засела заноза — сомнение.
— Чему вас там обучали?
— Да наверное тому же, что и везде. Работе подрывника, стрелять из всего, из чего можно выстрелить, радиоделу, запоминанию…
— Насколько мне известно, так не везде. Это похоже на подготовку диверсионного отряда.
Икром, глядевший до того неотрывно на огонек видеокамеры, быстро взглянул на Горюнова и снова уставился в объектив.
— Вас готовили к заброске в другие страны? — напрямую спросил Петр.
— Насколько мне известно, да. Часть группы в Узбекистан, часть в Россию.
— А изначально ты прибыл в Афганистане откуда?
— Я? — ему явно не понравился этот вопрос. Он сделал паузу. — Из Узбекистана. Но большинство в группе уже повоевали в Сирии или Ираке.
— Ты сбежал из ДАИШ? — подобрался Горюнов к самому неприятному для Инсафа вопросу. Тот сразу закряхтел в своем углу, где, как могло показаться, задремал. Икром понял намек и ответил уклончиво:
— Это лучше спросить у Инсафа. Я плохо помню.
— А куда тебя планировали забросить?
— В Узбекистан. Я просился туда, поскольку мне там знакома обстановка. Легче соблюдать конспирацию.
— А теперь? — Горюнов решился дать легкий намек и проверить свои начавшие вызревать подозрения. — Теперь, если ты вернешься в «Хорасан», доверия тебе уже не будет? Любопытно, вас что, готовили для одиночной работы, так сказать, автономной или все так же, в группе?
— По-разному. Но чаще соло. Во всяком случае, нас учили подолгу существовать без связи с координатором.
— А ты случайно не знаешь такого бойца Абдусалома Азизова? — решился на легкую разведку Горюнов, назвав фамилию шефа СГБ Узбекистана. Обычный боец ИГ вряд ли знает руководителя спецслужбы. — Он жил и работал в каком-то районе… — Горюнов пощелкал длинными пальцами, как будто старался вспомнить.
Икром таращился на Петра в полутьме своего узилища, то ли не веря своим глазам, то ли пытаясь разглядеть за внешностью мрачного араба с хриплым прокуренным голосом нечто большее, чего он несколько минут назад и увидеть-то никак не рассчитывал.
— Юнусабдский район, — напомнил Икром дрогнувшим голосом. Именно в этом районе Ташкента находилась штаб-квартира СГБ.
— Да-да, он именно там жил, — протянул Горюнов, чтобы не повисла пауза, чтобы Инсаф ничего не заподозрил. — Я однажды общался с ним, он воевал, кажется, в Ираке. Ты его давно не видел?
— Да уж месяцев восемь, — узбек теперь смотрел только на Петра, не в камеру, и во взгляде читалась надежда, которую он подавлял, боясь поверить.
— Ну что ж, — Петр выключил камеру и обернулся к Инсафу. — Я честно сказать, рассчитывал на большее. Этот твой узбек и повоевать-то не успел.
— Ну, я тебе его не навязывал, — прохладным тоном возразил Инсаф. Он забеспокоился, что «журналист» сбивает цену за организованное интервью. Но едва они вышли из домика, Петр дождался, когда Инсаф закроет дверь, внимательно понаблюдав, как тот запирает замок, и тут же протянул талибу деньги, свернутые в трубочку.
— Все как договаривались, уважаемый. Надеюсь, мы еще посотрудничаем. Я буду в Пакистане пару недель, соберу материалы и поеду, наконец, домой.
На том и расстались. Дошли вместе только до железнодорожной насыпи. Горюнов перешел рельсы и пошел в другом направлении, опасаясь, что талиб посчитает оплату недостаточной, захочет банально ограбить журналиста, украв дорогостоящую камеру. И ведь наверняка у журналиста в карманах есть еще деньжата.
Едва он добрался до их с Джанант временного жилища, Петр тут же связался с Разией. И та согласилась встретиться сегодня же вечером. Однако едва Горюнов возник на пороге конспиративной квартиры, Разия нахмурила брови и возмущенно сказала: «Я вообще-то на службе. А ты меня гоняешь сюда в Равалпинди, как пылкий любовник».
— Не выдавай желаемое за действительное.
— Ты не пылкий? — была игриво настроена Разия.
— Не любовник, — отрезал Горюнов, пожалев, что имеет дело не с профессиональной разведчицей. Даже с Джанант в этом отношении проще, больше дисциплины, держит свои чувства и эмоции при себя.
— Здесь видеозапись, — он протянул ей конверт, пухлый, обмотанный скотчем. — Мне крайне важно: первое — срочно передать пакет в Центр, второе, и это зависит полностью от тебя, взять под наблюдение, — Петр достал карту города из кармана, — вот это место. Тут сараюшко твоего Инсафа, а там пленник, на которого ты меня выводила. Кстати, хотелось бы понять, чем ты руководствовалась?
Разия уже была абсолютно серьезна и собрана.
— Не ищи конспирологический след. Насколько я успела тебя узнать, ты любишь подобное занятие. Просто от Инсафа я узнала о его узбеке, он собирается продать его одному сирийскому полевому командиру ДАИШ. Я рассудила, что до заключения сделки ты смог бы получить информацию. Ты ведь с ним встречался, с узбеком?
— Ты сможешь поставить там своих людей? — не ответил Петр. — Чтобы пленника не продали раньше времени. Займи чем-нибудь Инсафа на ближайшие дни, пусть отвлечется от торгов.
— Не знаю, как быстро я смогу передать, — Разия взвесила на ладони конверт. — А людей я поставлю. Только вот что делать, если узбека будут выводить у них под носом?
Горюнов медлил секунду.
— Пусть устроят драку. Задержат всю компанию, в том числе и узбека. Главное, чтобы его не увезли и случайно не прибили. Чем быстрее я получу ответ из Центра, тем меньше придется держать там наблюдателей. У тебя ведь есть возможность? Как ты объяснишь руководству, что тебе нужны люди для слежки?
— Тебе лучше не знать, — Разия взглянула на часы и подумала, что успеет встретиться сегодня с Нуром. Передать ему пакет и договориться о санкции на наружное наблюдение за сараем. Переговоры с Нуром пройдут в более чем интимной обстановке.
Ожидание продлилось неделю, в то время как Джанант договорилась с отцом и Навазом о возвращении в Ирак. Теперь буксовал Горюнов со своим узбеком, чем вызывал справедливое возмущение Джанант. Она бродила по конспиративной квартире, собирала вещи, свои и Петра, укладывала в две сумки, он, попыхивая сигареткой, подходил к сумкам, доставал свои вещи и по тому же маршруту — стул, матрас, столик на кухне и полка в ванной — возвращал их на места.
— Не торопись. Я тебе скажу, когда мы поедем.
Он старался встречаться с Разией без Джанант, чтобы лишний раз не травмировать ни ту, ни другую. У них при встречах искры летели. Хотя Горюнов не исключал, что в его отсутствие, девушки поведут