– Вау! Ты любитель балета? – поразилась моя партнерша.
Я собрался ответить, что хорошо знаю только классический репертуар, но тут Люси закричала:
– Ваня! Лиза! Долго вас ждать?
– Уже несемся! – ответила девушка.
Глава десятая
На следующий день после завтрака мы с батлером устроились в кабинете, и я рассказал ему о том, чем занимался вчера вечером.
– По просьбе Люсинды вы изображали партнера Лизы? – смеялся Борис.
– Это оказалось нетрудно, фотографы сделали простые снимки. Партнерша сидит в кресле, я стою сзади с гордым видом. Потом мы оба держимся за руки. Все кадры такие, что моих ног не видно. И Люси, и Лиза, и даже фотографы сказали, что я неправильно ставлю стопы, колени у меня «висят», поэтому взяли лишь верхнюю часть. Не подхожу я на роль танцора – и слава богу!
– Значит, Элли была нечиста на руку, – вернулся к работе батлер.
– Да, – кивнул я. – Люсинда не из тех, кто придумывает гадости про людей, даже если они ей не нравятся. Но меня в ее рассказе смутило поведение маменьки. Она дама решительная, не стала бы покрывать человека, который покусился на деньги, собранные в благотворительных целях. Не знаю, кому ее «девочки» и «мальчики» сейчас помогают. Обществу охраны обезьян Арктики? Или они решили засеять пустыню Сахара арбузами, дабы верблюдам и кочевникам было чем перекусить в дальних путешествиях?.. Ну ладно. Так вот. Факт кражи денег должен был взбесить маменьку. Церемониться с нечистой на руку дамочкой она не будет, та вмиг окажется на улице, а шубку ей скинут с окна. Но мама повела себя иначе. Почему?
– Госпожа Адилье прекратила приглашать Элли на свои суаре?
– Нет, та по-прежнему появлялась на вечеринках. Посмотри маменькин сайт. Она там выкладывает фото и видео со всех сборищ… Ох, не нравится мне все это! Позвоню-ка Лене, вероятно, он знает, что тогда происходило.
Я вынул телефон и вскоре услышал приятный баритон.
– Ванечка, друг мой! Рад звонку! Давно не встречались – увы, ты редко радуешь нас своим присутствием на мероприятиях Никки. А я соскучился по любимому мальчику!
Возникла пауза.
– Алло, – произнес я. – Леонид Петрович, вы здесь? Или связь прервалась?
– Тут, – отозвался Вилкин. – Прости, чай пью… Поговаривают, ты успешен на выбранном поприще детектива. Сам себя обеспечиваешь, не берешь у Владимира денег. А тот переживает, что ты, возможно, голодаешь, но из глупой гордости не идешь к отчиму. Поверь, Вова только обрадуется твоему появлению и вмиг поможет. Я, кстати, тоже всегда готов подставить плечо.
– Мы с Владимиром дружим, но, если случится неприятность, с которой сам не справлюсь, вы будете первым, к кому я прибегу. Владимир будет вторым.
Вилкин повеселел.
– Надеюсь, дружочек. Ты же знаешь, я умею держать рот на замке. Говори честно, какова причина звоночка?
– Может, вы слышали про человека, которого называют Великим Жрецом? – осведомился я.
В трубке снова разлилась могильная тишина, но через считаные секунды Лео загудел:
– Вава, мальчик мой, прости, сижу в ресторане, жду… А вот и он! Звякну тебе попозже!
Я посмотрел на Бориса.
– Можешь набрать ему с того номера, который никому не известен? С нашего тайного, для всяких манипуляций.
– Нет проблем, – отозвался батлер.
Вскоре из ноутбука понеслись частые короткие гудки.
– Занято, – констатировал я. – А теперь звякни моей маме.
Через короткое время стало понятно, что маменька тоже с кем-то разговаривает.
– Возможно, они беседуют друг с другом, – произнес Боря. – Но, вероятно, я ошибаюсь. Леонида взбудоражило упоминание Великого Жреца. Сейчас поищу эту личность, может, найду что о нем… О! Вам звонит Николетта.
Я взял телефон и начал беседу, включив громкую связь.
– Слушаю.
– Ой, как официально! – защебетала маменька. – Приветствуешь меня, словно чужую.
Я сменил тон.
– Прости, имя не определилось, решил, что какой-то клиент беспокоит. Что случилось?
– С чего ты решил, что что-то случилось? – промурлыкала маменька. – Неужели я не могу пообщаться с любимым сыном просто так?
Борис вздернул брови, я старательно удержал смешок.
– Всегда рад тебя слышать.
– Вава, ты меня бросил, не звонишь! – начала жаловаться маменька.
– Мы беседовали вчера, – напомнил я. – Ты хотела, чтобы я приехал двадцатого числа на суаре. Я обещал присутствовать.
– Боже! Ты весь в отца! – затараторила маменька. – Говоришь прямо как Павел! Сухо! Официально! Без любви! Печально, когда сын так относится к матери, которая всю свою жизнь ему посвятила! Ладно! Раз я тебе не нужна, то так тому и быть! Правда, непонятно, зачем ты мне тогда целыми днями трезвонишь…
Я молча слушал ее речь. Минуту назад она сетовала, что я ее бросил, а сейчас оказалось, что я ей постоянно телефон обрываю. Увы, умение логично мыслить не присуще моей маменьке, а память у нее – как у бабочки. Маменька что-то скажет и через секунду забудет, о чем вела речь.
– Вырастила неблагодарного эгоиста! – взвизгнула она и отсоединилась.
Я не успел даже вздохнуть – телефон снова начал нервничать. Теперь со мной жаждал пообщаться Вилкин.
– Ванечка, друг мой! – запел он. – Весь погряз в делах! Совсем тебя забросил! Каюсь! Переживаю! Волнуюсь! Ты сейчас в каких заботах? Я неподалеку от твоего дома – пригласи чайку хлебнуть!
Борис округлил глаза, а я запел соловьем:
– Леонид Петрович! Вот это радость! Жду с нетерпением!
– Через полчаса прибуду! – пообещал Вилкин.
И не обманул. Спустя тридцать минут я открыл дверь и увидел на пороге Лео, за которым маячил мрачный мужик в ливрее, весь обвешанный пакетами.
– Вава! – воскликнул маменькин лучший друг и распростер объятия. – Мальчик, иди сюда! Поставь все и исчезни!
Последние слова адресовались мужику в ливрее.
– Ах, какая квартира! – принялся восхищаться Леонид Петрович. – Роскошная, в самом элитном районе! Мальчик, я тобой горжусь! Не зря Никки столько сил в тебя вложила! А где Борис?
– Добрый день, – поздоровался батлер.
– Милый! – защебетал гость и протянул Кузнецову большой кулек. – Возьми, это тебе подарочек! В гости без презентов не ходят! Надеюсь, понравится! Брал в лучшем магазине столицы! Мимо тебя ехал, вот и решил забежать живенько!
Я опустил взгляд. Ох, у Вилкина тоже проблемы с логикой. Он случайно ехал мимо моего дома, но привез что-то Боре из «лучшего магазина столицы». Я живу в самом центре Москвы, но улочка наша тупиковая, домов на ней мало. Как говорится, «посторонние здесь не ходят». В ближайшей округе полно всяких ресторанов, а вот больших торговых центров или дорогих бутиков и в помине нет.
– Анна Ивановна! – закричал Лео. – Аня! Вы где?
Домработница выглянула в холл.
– Здрассти.
– Мы с вами не знакомы, – начал расшаркиваться Вилкин, – но наслышан о вас от Николетты. Та каждый день радуется: «Какую помощницу Ванечка нашел! Умную, красивую, алмаз, изумруд и сапфир меркнут рядом с ней!» Дорогая, зовите меня, старика, просто Лео! Вава вырос на моих коленях! Я вам благодарен за заботу о мальчике! Вот, примерьте!
Лео сунул в руку оторопевшей Ане сверток и завопил:
– Гриша! Гриша!
– Простите, мужа дома нет, – смутилась домработница, – он работает у заказчика.
– О! О! О! – простонал Лео. – Давно мечтал о картине кисти Григория! Вот, передайте своему безмерно талантливому супругу.
Аня уставилась на очередной пакет, заморгала.
– Дорогая, возьмите! – простонал Вилкин. – От чистого