Люси усмехнулась.
– Николетта помолчала, потом произнесла: «Ах, совсем забыла! Поставила копилку на край комода, и она возьми да упади! Велела горничной собрать содержимое и унести в мою спальню! Минуточку!»
Люси рассмеялась.
– Николетта ушла. Но все же поняли, что случилось, глядят на Элли. А той все как с гуся вода, улыбается! Николетта вернулась с сумкой, вытряхнула купюры. Все одинаковые, по пять тысяч. Я решила уйти в тот вечер последней. Остались мы с Николеттой одни, вот тогда я прямо и осведомилась: «С какой радости ты Элли выгородила? Она что, тебе так нравится?» Никки сразу возразила: «Конечно, нет! Следовало после первого же суаре дворняжке шлагбаум закрыть. Да почему-то не поступила тогда так. Пожалела убогую. А деньги… сумма мелкая! Очень не хотела, чтобы все сплетничать начали: "Адилье приглашает рвань всякую, недавно у нее сперли благотворительную кассу!" Подобное происшествие меня не украсит… Не смотри на меня так! Знаю, что все на Элли подумали, но куда деньги делись, я объяснила. А тебе скажу, что я не воровку спасала, а свое имя!»
– А зачем Деревянкина решила украсть деньги? – не понял я.
– Ваня, – закатила глаза Люсинда. – Ты всерьез интересуешься? Вроде неглупый мальчик, но порой прямо дурак! По какой причине люди воруют, а?
– Им деньги нужны.
– Вот сам и ответил, – хмыкнула Люси.
– Ее сын говорит, что мать не нуждалась в средствах, – протянул я, – муж отсчитывал жене хорошее содержание.
Люси махнула рукой.
– Ну, знаешь, «хорошее содержание»! Для нищих это пятьдесят тысяч, наверное, а мне на такую сумму даже не пообедать по-человечески. И наверное, парень просто не знает, чем его мать увлекалась! Один Великий Жрец сколько стоит! Никки меня к нему зазывала, но я таким не занимаюсь.
– Великий Жрец? – переспросил я. – Это кто?
И тут раздался звонок в дверь. Люсинда вскочила и убежала.
Глава девятая
– Слушайте внимательно! – начала госпожа Прокофьева. – Вы, конечно же, знаете, что у меня есть клуб «Танц-банц», в котором лучшие тренеры по дансам сделают вас прямо победителями всех конкурсов!
Два хмурых парня, один с кофром, второй с тремя здоровенными сумками, молча кивнули.
– Через пару дней состоится гала-концерт! – вошла в еще больший раж Люси. – Необходимы анонсы во всех соцсетях! Итак, вы… ассистенты?
– Миша, – представился брюнет.
– Тиша, – кокетливо сообщил блондин.
– А где Филипп Николаевич? – начала оглядываться по сторонам Люсинда. – Где сам фотомастер?
– Душа моя, всегда с вами, – произнес сладкий тенор, и в комнате появился тощий мужчина, похожий на большого аиста.
Люси продолжила:
– Господа, знакомьтесь! Иван Павлович Подушкин, владелец сети детективных агентств, открытых по всему миру. А еще мой любимый друг, всегда готовый прийти на выручку. Родилась гениальная идея! Обычно танцевальные конкурсы – странное зрелище. Участники выделывают не пойми что! Все названия плясок нерусские! А я хочу наши танцы, народные! Кадриль! Тройка! Калинка! Барыня! Камаринская! Казачок! Участники уже готовы! Сегодня завершающая фотосессия для пляски «Казачья свадьба». Иван Павлович – жених, Елизавета Николаевна – невеста! Ваня, иди переодевайся! Надо сфотографировать вас с Лизой!
Я растерялся. «Казачья свадьба»? Да любой медведь спляшет лучше меня!
– Дорогой, поторопись! – велела Люсинда.
– Прости, не знаю, куда идти, – ответил я.
Подруга Никки округлила глаза показала на дверь в углу комнаты.
– Туда!
– И я еще не выучил все па!
– Видео пока не делаем, – растягивая слова, произнес Тиша, – только фото. Встанете просто в позу.
Роль фотомодели показалась мне не особо трудной, поэтому я молча дошел до двери и оказался в комнате, разделенной на две части ширмой.
Я оглядел помещение, увидел около окна стул и вешалку на колесах. Там на плечиках болталась сорочка, которую я принес из пункта проката. У кресла стояли невысокие сапоги с узкими носами, небольшими каблуками и голенищами, верх которых имеет форму полумесяца. И тут меня осенило! Я-то подумал, что нужные казаки – это люди! А речь шла об обуви.
Тихо посмеиваясь, я встал лицом к окну, разоблачился, аккуратно поместил свои брюки, рубашку и пуловер на вешалку и натянул на себя верхнюю часть костюма.
– Ваня! – раздалось за спиной.
Я подскочил, обернулся, увидел высокую блондинку в коротком сарафане, вспомнил, что стою перед ней без брюк, хотел схватить их, понял, что брюк нет, и постарался весело сказать:
– Здрассти! Вы кто?
– Твоя «невеста» Лиза, мы с тобой пляшем дуэтом «Казачью свадьбу», – хихикнула девица. – Чего так перепугался?
– Неудобно стоять перед незнакомой дамой в нижнем белье, – честно ответил я.
– А-а-а, – протянула девушка, – ты не из наших.
– Не из каких? – удивился я.
– Балетных обнаженкой не удивить, – объяснила Елизавета. – Паузы между номерами в спектаклях короткие. Отработала одна часть ансамбля «Плясовую», потом вторая половина «Камаринскую» начинает отчебучивать. А у нас меньше пяти минут, чтобы костюм сменить и на сцену вернуться. За кулисами костюмеры стоят. Раз – раздели! Два – одели! Все голые, но некогда друг друга рассматривать. Да и не один год вместе, никаких секретов под одеждой не скрываем. Не волнуйся, мужиков без всего постоянно вижу. Не удивить меня! И трусы ты не снял, думай, что на пляже стоишь… Эх, верх неправильно надел!
– Почему?
– Пуговицы сзади, не спереди, – захихикала девушка. – Снимай!
– Что?
– Верхушку! С тобой угоришь от смеха!.. Ну, давай! Не тормози! У меня вечером спектакль!
– Не привык разоблачаться при посторонних, – пробормотал я.
Елизавета прищурилась.
– С женой спать во фраке и лаковых туфлях ложишься?
– Я холостяк.
– Интересный поворот, – захлопала огромными ресницами блондинка. – Я сама не замужем. Может, у нас любовь получится?
Я на всякий случай попятился к окну. Елизавета согнулась от смеха.
– Ой, не могу! Испугался! Это же шутка! Ты мне даже за миллион долларов не понравишься. Короче! Нет времени заниматься чужими комплексами! Тебе бабки нужны?
– Дамы пожилого возраста вызывают у меня уважение, – кивнул я, – но не горю желанием с ними…
Договорить не удалось – Лиза рассмеялась во весь голос.
– Прикол!.. Ты вообще кто?
– Частный детектив.
Елизавета широко распахнула глаза.
– Документ есть?
Я полез в свою сумку, вынул удостоверение. Блондинка изучила его, потом рухнула на диван, начала опять хохотать, но сумела произнести:
– С той стороны ширмы висит кошелка – вынь мой паспорт! Заодно свои штаны возьми, их на мой рейл повесили.
Самое удивительное во всем том, что сейчас происходило, – это моя реакция. Я, облаченный лишь в рубашку, безропотно потрусил в указательном направлении, увидел сначала брюки, потом сумку, принес все на свою половину и протянул сумку Лизе. Та, перестав веселиться, вынула из нее документ, открыла его и протянула мне.
– Читай вслух, как меня зовут.
– Елизавета Никитична Простынкина, – прочитал я, постарался удержать смех, но не удалось.
Лиза присоединилась ко мне. Короткое время мы веселились, потом девушка сказала:
– Работать пора! Подушкин и Простынкина – крутая парочка… Ваня, хватит выпендриваться! Встань!
Я встал с дивана и застыл. Елизавета живо расстегнула рубашку, надела ее так, что пуговицы оказались сзади, велела натянуть шаровары, потом глянула на сапоги.
– М-да! В таких не потанцуешь, но для фото сгодятся. Шагаем!
– Куда?
– В Большой театр! Плясать станем! Ты Зигфрид, я Сильфида, – не задержалась с ответом Елизавета.