Неле швырнула свои вещи на пол.
– Это что, такое извинение?
Она вовсе не хотела говорить что-то такое, сердитое. Потому что её совесть тоже была не совсем чиста. Эта дурацкая ссора возникла не только по вине Роми, хотя Неле совсем не хотелось этого признавать. Виноваты были все. Её папа тоже.
– Когда мы покидали Марабель, всё закрутилось так быстро, – проговорила Роми. – Мне было жутко страшно. Я не могла справиться с дрожью в руках. Но твой папа взял мои руки в свои и начал рассказывать мне о тебе. Он сказал, что ему удаётся справляться со своими страхами только потому, что во время каждого задания он хочет только одного: вернуться домой, к тебе. Он убеждал меня, что я снова обязательно увижу свою семью. Что всё будет хорошо. Что его задача – это попытаться мне помочь, а вовсе не бросить тебя в беде.
Неле удивлённо посмотрела на неё:
– Он так и сказал?
Роми кивнула.
– Хотя у моей семьи во всем мире безупречная репутация, но на самом деле у нас тоже есть проблемы. Мой отец считает, что испытывать страх – это слабость, и он не может позволить нам совершить ни одной ошибки. Он хочет, чтобы другие королевства думали, что мы идеальны. Именно поэтому Ариелла будет коронована. Это должно стать доказательством, что и следующее поколение Винтеров способно достойно унаследовать свои королевские обязанности, – печально объясняла она. – У нас всего так много, но всё время кажется, что чего-то недостаточно. Но твоему папе достаточно только тебя. Поверь, я никогда не хотела бы отбирать это.
У Неле неприятно защипало в груди. Теперь в ней заговорила не только совесть, но и сострадание.
– Твой папа, кажется, не очень… добрый.
– При этом быть добрым не стоит ни единой золотой монеты, – пробормотала Роми.
Они сели на надувной матрас.
– Я и правда была не слишком добра к тебе, – призналась Неле. – Мне очень жаль. У меня так долго был только папа. Я совсем не хотела, чтобы что-то снова изменилось.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Роми.
Неле колебалась. Потом она протянула руку с браслетом.
– Мама ушла от нас, когда мне было восемь. После этого вся жизнь изменилась. И это всё, что осталось мне от неё.
Роми осторожно дотронулась до браслета кончиками пальцев.
– Он красивый.
– Мама тоже была красивой, – сказала Неле.
Она встала и взяла с полки фотографию, на которой мама дует в праздничную дудочку.
– Какая милая фотография! – восхитилась Роми. – А футбол ты любишь из-за неё?
– Хм, – Неле на миг задумалась. – Да. И нет. После того как она ушла, я долго не хотела играть. Но мне кажется, что футбол как-то связывает нас. Он так много для меня значит. Мне всё в нём нравится. Когда моя нога касается мяча, я чувствую себя свободной. В команде я никогда не чувствую себя одиноко. У нас все поддерживают друг друга. Не только на поле.
По крайней мере, именно этого Неле желала себе в будущем.
– У тебя есть что-то, что ты так сильно любишь? – спросила принцессу Неле.
Роми нахмурила лоб.
– Я люблю истории. Не только читать, но… часто, живя во дворце, я представляла, как было бы здорово, если бы я сама могла пережить приключения, описанные в книгах. Если бы могла вжиться в другую роль. Просто побыть кем-то другим. Не принцессой Роминой.
– Вот тебе и выпал такой шанс.
– Да, но только не добровольно.
Они посмотрели друг на друга.
– Тебе надо срочно смыть всё это с лица, – сказала Неле. – Я не могу ни секунды дольше вести с тобой серьёзные разговоры. Ты выглядишь как бабочка.
Роми потёрла раскрашенное веко.
– Косметику я нашла в ванной, но у меня не всё получилось, как в видео. Я думала, с таким макияжем я… буду выглядеть круче и мне будет проще.
Наверняка она нашла какие-то остатки её детской косметики, купленной сто лет назад. Её папа тогда попытался сделать из неё тигра, но она скорее чувствовала себя как какая-то жареная сосиска. От этого воспоминания она тихонько рассмеялась.
– Роми, ты и без того крутая, – призналась Неле. – Ты всем нравишься. Разве ты сама этого не видишь?
– Не всем, – ответила Роми немного подавленно. – Я постоянно делаю столько ошибок, но при этом всеми силами стараюсь всё сделать правильно.
Неле задумчиво посмотрела на Роми, потому что ей внезапно кое-что стало понятно.
Они обе были очень разными, но в каждой из них жила неуверенность и страх. Похоже, избежать этого не может никто, будь он хоть сто раз уверен в себе. Как же глупо, что Неле считала, что для Роми всё было легко и просто, словно по щелчку пальцев, когда она такое говорит…
– Ты в этом не одинока, – покачала головой Неле. – Так себя хотя бы иногда чувствует каждая девочка.
– Что же с этим делать? – спросила Роми, тяжело вздохнув.
– Ну… например, держаться вместе, – предположила Неле. – Вместе со всем проще справиться.
Она помедлила, а потом пожала руку Роми.
– Ты ведь и дальше останешься у нас, правда?
Роми робко улыбнулась и кивнула:
– Я бы очень этого хотела.
Неле ответила на её улыбку.
– Это же просто кравамкра.
Глава 23
Во второй половине дня Неле оказалась первой на спортивной площадке, чтобы посмотреть на полосу препятствий.
Госпожа Петрова утром написала в их групповом чате, что начнёт её устанавливать заранее. Неле порадовалась, что сможет потренироваться без зрителей.
Но нет, там, в стороне, на краю поля стояла… Серафина Финстер. Ей-то что здесь было нужно?
У Неле тут же возникло неприятное чувство. Она решилась подойти к первой станции, где нужно было пробежать, не задевая конусы. Серафина, похоже, её пока не заметила. Что же она здесь делала?
У неё даже мяча не было. Госпожа Петрова вышла из спортзала и прервала мысли Неле, радостно воскликнув:
– Привет, Неле! Ты пришла потренироваться на полосе препятствий?
– Здравствуйте! Да, хотела бы.
Серафина посмотрела на них, и, когда госпожа Петрова, что-то бодро насвистывая, прошла мимо Неле со словами, что забыла в машине свою папку-планшет, Серафина тоже двинулась в направлении Неле. Собственно, этого и следовало ожидать…
– Никчёмная Неле! – поприветствовала одноклассница таким голосом, будто это было милое и приятное прозвище. – Ты что, правда собираешься пройти эту полосу препятствий? Да у тебя никогда ничего не получится.
Неле отвернулась и взяла мяч из сетки, которую