– Сейчас отпарю его, и можно надевать!
Саша хмыкнула, снова удивляясь:
– Я не собираюсь его надевать! И я вообще к вам на игру не собиралась!
– У нас сегодня новичок стартует! – Данька прошёл мимо и остановился у дверей своей комнаты.
– А мне-то что?!
– Он на воротах играет. И ты играть будешь вместе с ним!
Саша перевела взгляд на маму, а потом на отца. Открыла рот, но слова застряли, и вместо них из груди вырвался прерывистый вздох.
– Правда? – только и выдавила она.
Отец деловито взглянул на часы и кивнул:
– Правда!
Она ещё раз обвела их взглядом и закрыла лицо ладошками. Почувствовала, как по щекам текут непрошеные слёзы, и хлюпнула носом. А потом, улыбнувшись, вскочила и бросилась в объятия к папе. От неожиданности тот едва устоял на ногах и, тихонько смеясь, крепко прижал её к себе и погладил по щекам, утирая мокрые следы этой внезапной радости.
Он тронул её за нос и шепнул, чтоб услышала только дочь:
– Ну вот, теперь я за вас обоих спокоен, – и добавил чуть громче, вызывая у неё лёгкий смех: – А за свои ворота – не очень!
Саша обняла его за пояс и спрятала влажный нос в складочках футболки на широкой тёплой груди.
– И потом, – папа встряхнул её, заглядывая в блестящие медовые глаза, и выдал: – Как мне ещё было заставить тебя снова болеть за «Энергию», а?
* * *
Ледовый дворец гудел голосами сотен болельщиков. В этом сезоне знаменитые имена привлекали внимание к хоккейной команде города, интриговали и вызывали большой интерес у болельщиков и прессы.
Ведя на поводке непослушного Шайбу, который то и дело норовил куда-нибудь удрать, Саша в своём тёмно-синем свитере с оранжевой молнией двинулась в сторону выхода к площадке. Игроки обеих команд только-только начали появляться на льду, и, поручив ретривера маме, девушка приблизилась к открытому борту и нервно скрестила руки на груди.
Мимо прошествовал Данька, который подмигнул ей и, выскочив на лёд, заскользил, с каким-то нескрываемым кайфом выписывая на поверхности витиеватые фигуры. И, подхватив бесхозную шайбу, он так искусно заработал руками, что Саша невольно заулыбалась. На это можно смотреть вечно!
– Санёк, привет! – мимо проскочил Рыбаков, и она, не успев отреагировать на приветствие, узнала его только по номеру и фамилии на спине.
Вслед за Вовкой ей молча помахал довольный Леонов, и, улыбнувшись, она ответила ему коротким взмахом руки. А потом рядом с ней остановился тот, кто всегда выходит на лёд последним, и, не здороваясь, коротко бросил:
– Где Платов?
Она пожала плечами, разглядывая покрытую защитным панцирем широкую грудь под новым свитером синего цвета, и искренне улыбнулась:
– Уехал. Играть в Казань!
Он присвистнул, одобряя такой крутой поворот. А потом обнял её за талию и внезапно заставил развернуться к себе спиной:
– Тогда я не понял! АНИСИМОВА, – прочитал он её фамилию над номером. – Ты же теперь моя персональная болельщица?! – И Саша закатила глаза. – Ты почему забыла поменять фамилию на свитере?!
– Только на свитере? – счастливо рассмеялась она, хватая его за обе руки и снова поворачиваясь к нему лицом.
– Ну… Можно и в паспорте, – он поддержал её за локти и на секунду прищурился, как будто прикидывал, как будут смотреться в документах её имя и отчество рядом с его фамилией. – Ковалёва… – произнёс он, с чувством выговаривая каждую буковку. – Слушай, тебе идёт!
Она встала на цыпочки, заглядывая в шальные оливковые глаза, и негромко проговорила:
– А ты быстро взял быка за рога! – а потом приблизилась носиком к его носу и кокетливо склонила голову набок: – Не боишься, что мне понравится эта мысль?!
Два дыхания встретились, чтобы смешаться в одно, и Денис еле слышно шепнул:
– Я с тобой ничего не боюсь!
Саша счастливо хихикнула и, прикусив губу, подняла руку вверх и опустила маску ему на лицо. Денис похлопал себя по шлему, поправляя его, и широко улыбнулся.
– Иди тогда на лёд, а то папа оторвёт мне голову! – она ловко вывернулась и, подтолкнув его в спину, заставила выкатиться на скользкую поверхность. – Он о-о-очень переживает, что я испорчу ему вратаря!
– Э-э-эй, – слегка обиженно протянул Ковалёв. – Ты же рядом будешь?
Саша на секунду закрыла лицо ладошками и, громко вздохнув, уверенно кивнула:
– Как обычно, кип… у тебя за спиной…
Глава 2. Полетаем
– Есть новости? – с порога спросила Саша, как только Денис открыл ей дверь и она шагнула к нему в объятия.
– Не-а, – помотал он головой, помогая снять влажную от дождя ветровку. Сегодня Саша приехала из университета на автобусе и успела слегка промокнуть, пока бежала от остановки до дома.
В гости к Денису приехали родители и сестра, и в съёмной однокомнатной квартире, которую нашла ему команда, места всем не хватило. Поэтому на время Анисимовы пригласили Дениса и Ириску погостить к себе.
Вот только в доме царила угнетённая атмосфера. После дебютного матча Дениса в «Энергии» Сашина мама обнаружила, что Шайбы нет поблизости, и забила тревогу. Пропажу искали всей командой, обошли стадион и прилегающую территорию, пересмотрели записи с видеокамер и смогли увидеть, как рыжий хвост мелькнул в толпе болельщиков и незаметно выскользнул из дверей главного входа.
Данька рычал и грозился вырвать лапы этому лохматому чучелу, когда оно вернётся. Мама отмыла до блеска все его миски и вычистила от шерсти лежанку. Папа молчал и внешне казался спокойным, но и он не расставался с телефоном, потому что под фотографиями Шайбы был указан его номер.
Все переживали и сидели как на иголках уже несколько дней.
– Сегодня парень какой-то написал, что видел похожую собаку возле музыкальной школы тут недалеко, – из Сашиной комнаты вышла высокая светловолосая девочка с аккуратной косой. – Мы с Денисом сбегали, но не нашли его там.
Саша понятливо кивнула и проводила её взглядом, когда девчонка снова скрылась за порогом комнаты. Она ещё не привыкла к мысли, что Ириске уже шестнадцать. Что она стала такой взрослой и красивой. Что её волосы всегда безупречно уложены. И что она больше не носит затёртый до дыр красный свитер с изображением волка, до которого так и не доросла.
Сколько же времени они упустили, если маленький человек успел так сильно повзрослеть?!
– Да не переживай, девяносто первый, найдётся наш беглый Шайба!
Стояли те самые осенние дни, когда на улице уже было холодно настолько, что