— Слушай, Триш, а есть тут какой-нибудь кожевник? — спрашиваю я, подходя ближе к крысу.
— Кожевник, миледи? — Триш поднял ко мне морду, и именно в этот момент торжествующая Вафля-таки смогла цапнуть вожделенное сокровище средней своей пастью. Триш недовольно дернул усом, потянул за цепочку, но Вафля держала крепко, цепочка натянулась тугой струной.
— Мне нужен кошелек, — пояснила я. Не люблю таскать деньги по карманам, да и так себе это с точки зрения безопасности.
Про кожевника и его связь со всякой мелкой «галантереей» я знала из все того же фэнтези, авторы которого хоть иногда, но заглядывали если не в исторические справочники, то хотя бы в яндекс, в котором тоже находилось много интересного.
— Ах, да, есть мастер, совсем рядом, — крыс закивал и снова дернул за цепочку, пытаясь все-таки вернуть себе часы.
— Бздынь, — трагично простонала цепочка и приказала долго жить, не вдохновив нас, впрочем, своим примером.
— Ой, — почему-то мне стало неловко глядеть на вытянувшуюся морду Триша, когда Вафля, урча, свернулась клубком вокруг заветной добычи, выражением всех трех мордочек сообщая, что делиться она ни с кем не намерена и все что попало ей в когти — все объявляется её приданым, — извини, Триш, они были очень дорогие?
— Ерунда, — вздохнул крыс, без особой печали, — они все равно слишком часто стали ломаться. Иначе бы я ими не рискнул. Не отцовские, и слава богу.
— А отцовские — они где? — почему-то меня напрягла эта оговорка.
— Лоток кожевника вон там, — Триш будто не расслышал этого вопроса, — нам бы поторопиться, он довольно рано уезжает и бывает не каждую неделю. Ездит из деревни. Но Вох Добрынин мастер хороший, его жена ведьма даже приколдовывает над товаром. Стоит, конечно, подороже, но чары у неё крепкие.
Надо будет подробнее расспросить Триша про отцовские часы на досуге, что-то он очень подозрительно отмалчивается.
Вох Добрынин обладал не только приметной фамилией, напомнившей мне об одном из древнерусских богатырей, но и поистине богатырской комплекцией. Такое ощущение, что кожи он выделывал своими кулаками, и потому они у него такие мягкие.
Нрав у здоровяка оказался миролюбивый, веселый, даже слегка разбитной. Но и впаривать он умел как надо, я с трудом отбрехалась от кожаных сапожек — «сын для матери тачал, так ей не по ноге пришлись, но вы попробуйте, какая кожа мягкая…» — нет, сапожки и вправду были что надо, красивые, из темной кожи, чуть повыше голени, украшенные бахромой и вышитые. Красота, наши стилисты бы удавились за такой «народный стиль», но мои дела были не настолько хороши, чтобы я позволяла себе такие покупки. Честно говоря, я пока слабо представляла, как можно улучшить состояние тех дел, ну, кроме того, что неплохо бы найти вампирий перстенечек и избавить род ди Бухе от «позорного пятна» — тогда, глядишь, и до наследства получится добраться. А до того — хоть официанткой к Джулиану ди Венцеру устраивайся, чтобы заработать на хлеб.
Хотя…
Не возьмет же, подлец. Глазами своими яростно на меня сверкнет, попытавшись спалить на месте, и уйдет в закат. К невесте!
Пока я расплачивалась за кошелек — мягчайшая кожа, чары облегчения веса и небольшого расширения, а также мантикорий зуб на шнурке, стягивавшем горловину и обеспечивавшем кошельку безопасность от карманников, после долгого торга лишили меня обеих медных монеток, Триш в двух шагах от прилавка все так же приглядывал за дракошкой. Ну, точнее держал сумку с ней, которая мешала мне придирчиво разглядывать товар кожевника, а Вафля сидела в этой сумке, будто на королевском троне и тискала часы с таким довольным видом, будто это был самый большой бриллиант королевской короны.
Когда внезапно крыс вскрикнул — или взвизгнул, я так и не поняла, что подходит этому возмущенному воплю больше, в нем было все и сразу — высокие нотки, для привлечения внимания, рычащие — угрожающие, и много-много злости, и даже боли — я аж вздрогнула и развернулась в ту сторону на каблуках. Триш находится на брусчатке — местная площадь вымощена крупным булыжником, и такое ощущения, что кто-то просто взял и швырнул моего дворецкого носом в грязь. А сумка, где сумка? С моей Вафлей!
— Миледи, — крыс, из которого ударом вышибло кислород, без лишних слов вытянул лапку в нужном направлении.
А там я увидела свою сумку. В тощих руках какого-то мальчишки-оборванца!
Ну, капец. Беспокоилась за деньги, а у меня посреди белого дня на людной площади сперли моего дракона!
Не сказать, что я уж очень в детстве не любила физкультуру. Избирательно. Я дружила с гимнастикой, но мы с гимнастическим конем предпочитали обходить друг друга на расстоянии. Я любила футбол, но волейбольный мяч слишком часто проявлял желание меня прикончить.
Я не любила короткие забеги на скорость, но зато неплохо вытягивала длинные, на выносливость.
И если бы у меня был выбор, я бы, конечно, предпочла, чтобы на моем пути не было людей, чтобы мы с наглым воришкой бежали долго и неторопливо, чтоб я точно его нагнала, но… Выбора у меня не было.
Орать “держи-держи” я не стала. Почему? А вы когда-нибудь видели полицейского, который не сам догоняет преступника, а орет кому-то из прохожих? Как показывает практика, это редко помогает, те, кто бросается ловить негодяя, только мельтешат под ногами.
Именно поэтому я дернула в забег сама. Так, что воздух мгновенно загорелся в моих легких, но тут у меня был дивный выбор — лишиться легких или лишиться моей драгоценной дракошки. Вафля оказалась более дорогим грузом на моих внутренних весах.
Паршивец! Ему повезло, что на моем запястье блокиратор, иначе я бы сейчас от души сыпанула ему в спину что-нибудь крепкое, заковыристое, чтобы длинные руки завязались в узел где-нибудь за спиной и не развязывались бы до пенсии.
Мне в спину оборачиваются. Кто-то даже охает, взвизгивает, комментирует.
— Бабоньки, бабоньки, смотрите, наш Прошка-то опять тикает! Опять что-то спер!
Ага! Значит, мой преступник — завзятый рецидивист, и на этом рынке имеет печальную славу. Интересненько. Хотя я подумаю об этом позже. Сейчас у меня вынужденная кардионагрузка!
Дорогая вселенная, я не заказывала такого сжигания калорий от поглощенного с