Кто-то из жителей деревни подумывал о восстании? Неужели они не понимали, что повстанцы просто их пристрелят?
Но местные жители не знали, что мы уже работали над их освобождением. Они могли полагать, что в любом случае будут убиты.
К заложникам приблизились двое террористов. Один из них рявкнул что-то на незнакомом мне языке в сторону источника беспорядков.
Жители деревни замерли, но, как оказалось, поздно. Повстанцы решили пресечь беспорядки еще более жесткими методами, чем я ожидала.
Тот, кто кричал, протянул руку к толпе и вытащил за локоть ребенка – маленького мальчика, которому на вид было не больше пяти или шести лет. Он визжал и что-то лепетал в ужасе, пока женщина – должно быть, мать – пыталась его удержать.
Подняв ребенка за шкирку, боевик направил дуло винтовки прямо ему в лицо.
У меня внутри все перевернулось, и я открыла рот прежде, чем успела подумать. Но Линдси оказалась еще быстрее.
Земля под ногами повстанца резко поднялась вверх. Он споткнулся, теряя равновесие, и ребенок выскользнул у него из рук.
Лицо Гриффина напряглось от сосредоточенности. Очевидно, он пытался обуздать жажду того человека к насилию. Но несколько других мужчин бросились вперед, чтобы поймать ребенка, и один из них в конце концов выхватил из дальнего конца толпы маленькую девочку.
Ее крик пронзил мое сердце. Может, я и не понимала речи боевиков, но резкость их тона ясно давала понять, как решительно они настроены наказать жителей деревни за то, что те посмели даже помыслить о сопротивлении.
И кто знал, чем все кончится, если они начнут стрелять… Может быть, мужчины смогли бы запугать оставшихся жителей деревни, а может быть, только спровоцировали бы восстание, в результате которого погибло бы гораздо больше людей.
Второй мужчина рывком подтянул мальчика к дулу своей винтовки, ребенок завопил, и я больше не смогла сдерживаться. Вся боль, которая накопилась во мне от наблюдения за страданиями этих жителей, сорвалась с моих губ в чудовищном крике.
Вырвавшийся звук разлетелся по окрестностям, поражая мои цели. Голод внутри просыпался и потягивался, готовясь утолить накопленную жажду, но я направила всю свою силу только на девятерых боевиков, стоявших вокруг заложников.
Я не чувствовала дозорных, расхаживающих по деревне, и боялась ослабить хватку даже настолько, чтобы отправиться на их поиски.
Оставалось надеяться, что мои тенекровные собратья сами о них позаботятся.
Моя сила пронзила всех девятерых мужчин и сковала их в своих тисках, но я могла разорвать на части только одного за раз. Я закричала громче, сильнее.
Мои скрытые чувства точно знали, как причинить максимальную боль каждой жертве. Крик пронзал одно тело за другим, ломая кости, разрывая мышцы и органы.
Их агония возвращалась ко мне, наполняя волнующей силой.
Долгое время меня ужасало то удовольствие, которое сопровождало причиняемую боль. Но в этот момент, зная, сколько жизней поставлено на карту, я отдалась ему целиком.
Мне требовалась сила. Требовалась каждая капля могущества, которую я могла получить, чтобы предотвратить массовую резню.
Эти люди убили бы маленьких детей. Чтобы добиться выполнения своих требований, они были готовы убить каждого жителя этой деревни.
Они не заслуживали жизни, которую я из них вырвала.
Из пальцев выскочили когти и впились в сухую землю. Падало одно тело за другим.
Я смутно осознавала, что кто-то кричит, но даже не могла понять, откуда доносился звук, и просто продолжала верить, что с моими друзьями и соратниками все в порядке.
И вот остался только один. Мужчина, который первым вытащил маленького мальчика из толпы, тот, кто споткнулся под воздействием силы Линдси.
Исторгнув из своих легких пронзительный крик, я сломала ему ноги, а затем перерезала сухожилия под коленями и продолжила быстро, но методично разрушать его тело.
И когда сделала последний глоток страданий и боли, жизнь в нем угасла.
Охваченная приливом энергии, я наклонилась вперед, и звук в моем горле затих.
Гриффин коснулся моей спины, помогая успокоиться. В его голосе слышалось облегчение.
– Мы покончили со всеми. Джейк, Зи и остальные поймали часовых прежде, чем они успели кому-то навредить: Салли помог отвлечь их своими иллюзиями. Мы…
– Кто-то идет! – донесся откуда-то издалека отчаянный крик Зиана. – Я их слышу.
Едва слова слетели с его губ, как я тоже это услышала – шум, похожий на рев дюжины двигателей. Я вскочила на ноги, решив, что можно избежать очередной бойни, если вовремя отвести жителей деревни в безопасное место.
Но я не знала, где они могли бы быть в безопасности. И когда я выпрямилась, из-за вершины ближайшего холма уже появилась колонна коричневых бронированных грузовиков.
Повстанцы поняли, что что-то не так, и вызвали подкрепление? Или эти люди уже были в пути? Они заодно с прежними террористами или с какой-то новой группировкой?
Все это не имело значения. Раздался град пулеметных очередей, и все, что я могла успеть сделать, – это потянуть Линдси за собой, чтобы прижать к земле.
Наша битва еще не закончилась. Похоже, она только начиналась.
Глава 32
Рива
Над нашими головами свистели пули. Я так близко прижалась к земле, что в рот забивался песок.
Грузовики резко затормозили, скрипя шинами по утрамбованной земле. Раздались крики на незнакомом мне языке.
И вдруг через одну из меток меня пронзила острая боль.
Метка Джейкоба.
У меня пробежал мороз по коже. Джейк был в нескольких сотнях футов от меня, ближе к зданиям и внутреннему двору. И совсем рядом к приближающимся нападающим.
Гриффин, растянувшийся на земле позади меня, выразил этот страх словами:
– Джейк ранен. Зиан тоже. Они всё еще в сознании. Джейк скорее зол, чем обеспокоен, но Зи немного паникует.
Дерьмо. От беспокойства внутри все сжималось, от горла до самого нутра.
Я осмелилась поднять голову, чтобы посмотреть, что происходит, но успела разглядеть лишь пару десятков фигур с массивными ружьями, марширующих по направлению к внутреннему двору, но тут некоторые из них снова направили оружие на склон холма.
Пули решетили землю и сухие кусты, вокруг нас разлетались ветки и листья. Линдси издала болезненный вздох.
Я повернулась к ней, и она прижалась ко мне еще теснее. По руке, там, где в нее попала одна из пуль, текли струйки крови.
Рана не выглядела серьезной, но мой желудок все равно сжался от чувства вины.
– Сиди тихо, – настойчиво прошептала я ей. – Все будет хорошо, если мы не будем