— Ты — дракон? — спросил сын у отца тоном требовательным и серьёзным.
Ева закашлялась. Вежливая фраза, заготовленная ею по случаю, тут же вылетела из головы.
Наклонив к плечу голову, Змеев старший прищурился, глядя на единственного наследника.
— Да.
Ответил он просто. И на несколько долгих минут воцарилось молчание.
— Наша раса всегда отличалась редкостной рассудительностью, — прервал, наконец, его мэр. — И завидной сдержанностью. Никаких легкомысленных чувств. Я ведь не просто дракон. Представитель моего рода всегда были редкостью. Ледяные драконы. Draco occidentalis maritimus…
— Почему тогда Змеев? — Ева внятно спросила, не сводя с него взгляда.
— А ты не настолько глупа, как кажется на первый взгляд… — тут же оскалился старший Змеев. Ева не дрогнула, зато Илья тут же напрягся, снова нервно облизываясь. — Я не люблю вспоминать свои слабости. Даже дракон может быть молод, наивен и глуп. И влюблён, что всё многократно усугубляет. Правда, Илюша?
Илья нервно дёрнулся и пальцами сжал подлокотники кресла.
— Сам теперь знаешь, что правда… — мэр снова зло улыбнулся. — В знак вечной преданности, принеся твоей матери клятву, я взял её родовое имя. Шаг глупый и унизительный. Но, как тогда мне казалось, единственно верный.
Ева слушала эти признания и судорожно пыталась вспомнить имя и отчество мэра. Убейте, не помнила! Морок? Может, поэтому она за все эти годы его и не узнала? Скорее всего. Отвратительный тип, тошнотворный. Ева готова была уже в рожу вцепиться ему только за то, с каким видом он рассуждал о своей “глупой любви” к Илюшиной матери. И как только люди его выбирают?
— Да, Илья, твоя мать была Змеевой… — в этот миг Ева поймала вдруг взгляд старшего Змеева и ошарашенно замерла. В глазах градоначальника ярким лучиком вдруг скользнула тёплая и откровенная нежность. Так разительно контрастирующая со словами.
Кажется, мэр снова лгал.
— Встретив её, я забыл себя, а потом своё имя. Никогда так не делай, сынок. Женщины этого точно не стоят.
— Её свадебное кольцо, — Илья прервал вдруг словесный поток откровений. — Почему оно осталось у гномов?
— Терпение, сын! — Змеев-старший скривился. — Впереди у нас кульминация этой истории. Кстати, а как вы бы отнеслись бы к новости о возможном родстве, очень близком? Скажем… брат и сестра! По-моему, очень трешово.
Ева молча ему протянула ладонь, на которой весьма выразительно красовалась известная метка. Серебряный круг, говоривший об инициации девушки инквизитором. Очень правильно Пашка её уговорил на такой сложный выбор. Глядя на вытянувшееся лицо мэра, Ева снова мысленно поблагодарила мудрого ведуна.
Старший Змеев поёжился.
— Понял, принял, не вышло. А жаль.
— Я могу провести ритуал вызова родственной крови, — пояснила русалка для младшего Змеева, взглянувшего на неё вопросительно. — Доступный только для инквизиторов. Врать мне так просто не выйдет.
— Вот зря вы так, — хмыкнул ей мэр. — Разошлись бы тогда полюбовно и быстро. Ну хорошо, хорошо. Я просто спал с твоей матерью, девочка. Она жила со мной двадцать лет, все эти годы лелея надежду пролезть из постели на вакантное место супруги. Типично вполне для русалок.
Это был не намёк. Прямое и незавуалированное обвинение. И ещё час назад Ева бы оскорбилась. Но она тут же вспомнила слова Ильи, сказанные перед входом в больницу, и решила не доставлять удовольствия мэру. Обойдётся. Тень досады мелькнула на белом лице, но дракон быстро справился с ней и продолжил.
— А потом меня познакомили с Элен. Теперь я уверен: совсем неслучайно. Всё, что дальше случилось, похоже на лютый кошмар. Это большая беда, когда две красивые, сильные женщины сталкиваются на пороге супружеской спальни.
— Откуда вы знаете, кто моя мать?
Закономерный вопрос, ответа на который сама девушка почему-то не знала.
— Я тебя умоляю, Ева Антоновна Дивина. Неужели ты всё ещё веришь в случайности? У меня под рукой было множество способов удостовериться в твоей личности. Хотя должен признать: внешне вы с ней совсем не похожи.
Дракон откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.
— Она очень быстро нашла мне замену. Твой отец — куда лучшая партия. Бессмертный, из древнего рода. Для её низменных целей он подходил куда лучше меня. Русалки вообще весьма странный народ. Эгоистичны, ревнивы, мстительны и одержимы собой. Она, видите ли, полюбила.
— Откуда столько пренебрежения? — зазвенел голос Евы. — Она вдруг посмела любить? Действительно, наглость какая, согласна. Проторчать двадцать лет рядом с вами, получить под зад смачный пинок напоследок и тут же прыгнуть в постель к перспективному бессмертному. Как она только посмела?
— Посмела? — рявкнул тут же дракон. — Мне было начхать на любовника бывшей. На всех её многочисленных мужиков. Я только просил её об одном одолжении: забыть о существовании Элен. За долгие годы я отлично успел изучить твою мать. Не изведя свою удачливую соперницу, она никогда бы не успокоилась. Просто из принципа. Я предложил отступные! Русалке хватило бы их на безбедную жизнь, полную независимость от любовников.
— Дайте я угадаю… — Ева прищурилась. — Она ведь отказалась? Как я её понимаю… Не всё покупается, Змеев.
— Отказалась. Я взамен получил смертельное проклятье. Она знала, что делала, у драконов устойчивый иммунитет к колдовству мелкой нечисти, а вот Элен… Я получил отравленную проклятьем, медленно умирающую беременную молодую жену. Её убивал мой наследник, получивший проклятие ещё до рождения.
Ева вздрогнула, переведя взгляд на Илью. В глазах младшего Змеева зияла бездонная, страшная пустота.
— Что с ней стало? — спросил Илья тихо.
Кажется, Евин мир покачнулся.
— Дивин не стал мелочиться. Узнав подробности этой истории, он тут же сдал свою шер ами в лапы сиятельной Инквизиции. Справедливости ради замечу, что свою беременность от бессмертного русалка весьма эффективно и долго скрывала. А потом… меня тогда не было в городе, я занимался своими проблемами, слышал только, что она провела ритуал жертвенного самосожжения, попытавшись избавиться от ребёнка. Девочку тогда вытащили, по решению трибунала, русалку развоплотили. Конец страшной сказки.
— Какая жестокость… — фраза сама сорвалась с бледных Евиных губ. — Какая бессмысленная и нечеловеческая жестокость.
— Ты так считаешь? — Илья стремительно к девушке развернулся. И снова тот самый