Ополоснувшись ещё раз, я покинул уборную. В зале бара царила всё та же хмельная какофония из смеси живой музыки, взрывов смеха и пьяных выкриков. Казалось бы, ничего не изменилось. Почти ничего не изменилось.
Одна из официанток, миниатюрная деваха с точённой фигуркой и тёмными, как смоль, волосами, принесла к столику наемников «Провиденья» несколько бутылок крепкого алкоголя и какие-то местные закуски.
Пока она выставляла всё это дело на стол, самый подвыпивший из наемников смачно шлёпнул её по заднице. От неожиданности официанта чуть взвизгнула, но затем дежурно улыбнулась и быстренько закончила с посудой — видимо, такое поведение посетителей было для неё не в новинку.
Наёмник что-то говорил ей с ухмылкой, а остальные посмеивались. Я отлично это отлично видел, идя к своему столику, но сути разговора не слышал из-за шума, царившего вокруг.
Официантка взяла поднос и развернулась, чтобы уйти, когда перебравший алкоголя наёмник попутался схватить её за руку, но та успела плавно увернутся, мастерски сохранив посуду на подносе, а затем торопливым шагом направилась в сторону барной стойки. Наёмник вскочил и последовал за ней под дружный хохот приятелей.
— Не смей уходить, сука! — рявкнул он.
Мы почти поравнялись с официанткой, когда наёмник нагнал её и снова постарался грубо схватить её за руку. Но у него ничего не вышло и в этот раз.
— Какого хера ты творишь, мудак⁈ — он уставился на мою ладонь, перехватившую его руку.
Я, не обращая внимания на наёмника, повернулся к официантке и сказал как можно дружелюбней:
— Иди, крошка. Я разберусь.
Не знаю, поняла ли она по-русски или нет, но смысл уловила точно.
— Gracias, Señor! — благодарно кивнула она, сверкнув белозубой улыбкой и заспешила прочь.
— Ты чё, меня не слышишь, мудак⁈ — наёмник попытался вырвать руку, но моя хватка оказалась сильнее.
Я медленно повернулся к нему и улыбнулся той же дружелюбной улыбкой, что и официантке, и сказал спокойным голосом:
— На первый раз я прощаю тебя за оскорбления.
— Ты? — наёмник выпучил глаза, уставившись на меня словно баран на новые ворота. — Ты прощаешь меня?
— Да. У меня сегодня хорошее настроение. Возвращайся за свой столик и продолжай веселиться со своими друзьями. Но девушек не трогай. Прошу по-хорошему.
Он снова попытался выдернуть руку и у него снова ничего не вышло.
— Отпусти, падла! Я трахал эту сучку неделю назад и хочу трахнуть ещё раз!
Его свободная рука сжалась в кулак. Я уже знал, что будет дальше. Широкий размах, нацеленный в голову. Так бьют в пьяных драках. Ну, или пытаются.
Моя рука с легкостью перехватывает вторую руку наёмника, затем я резко развожу руки в стороны, подтягивая наёмника к себе и резко бью лбом прямо в его удивлённое и перекошенное от злобы лицо.
Из его тела уходит напряжение — я чувствую, как руки становятся безвольными. Несколько ударов сердца, и он начинает безвольно оседать, а из его сломанного нося ручьём течёт красная кровь. Мне остаётся только разжать пальцы, и он падает на затоптанный деревянный пол бара.
— Наверное, ей не понравилось, — бросил я наёмнику, хотя тот вряд ли это услышал.
В следующие несколько секунд произошло сразу несколько событий, причём практически одновременно.
Смолкли все звуки — и музыка, и гул голосов. На меня уставилось несколько десятков изучающих и чего-то ожидающих взглядов. И в этой тишине раздался скрежет отодвигаемых стульев.
Одновременно встали из-за двух столов — стола наёмников и нашего стола. Правда из-за нашего стола почти одновременно — Шеф и Дамьян моментально, а техник контрабандистов Маркуса Вальего с небольшим опозданием.
— Ты вырубил Ника! — взревел один из наёмников. Судя по голосу, это был как раз тот, что рассказывал приятелям искаженную версию про мою ЧВК.
— Он не умел быть вежливым, — пожал я плечами. — За что и поплатился. Но вы не переживайте, через часок он оклемается. Только нос уже не будет таким ровным. Хотя этому вашему Нику что ровный нос, что кривой… Один хрен — урод!
— Ах ты падла! — наёмник бросился на меня.
Его приятели последовали за ним. Правда двоих сразу же сбил тяжелый деревянный стул, который успел швырнуть Дамьян. Сам серб уже двигался в мою сторону, на подмогу.
Шеф схватил со стола обе бутылки — одну пустую, другую недопитую, бросив печальный взгляд на желтоватую жидкость и тоже бросился вслед за Дамьяном. Маркус медлил. Судя по выражению лица, он был «слегка» растерян.
Первого из противников я вывел из строя ударом в живот, пока тот пытался достать меня своими кулачищами. Затем я быстро схватил его за голову и с силой приложил о близлежащий стол. Стоящее на нём пиво и текила полетели ко всем чертям, одновременно пачкая посетителей. Те повскакивали, смотря на меня и перевернутый стол, а затем один из них заорал со всей дури:
— Pelea en el salón!
— Драка в баре! — рявкнул со всей дури Шеф. — Наших бьют!
И с ходу двинул вскочившего рядом с ним латиноса одной из бутылок.
Вот же хитрый сукин сын! Решил устроить потасовку всех со всеми. В таких драках не бывает победителей, только выплёскивается адреналин. А с учётом собравшегося в баре подвыпившего контингента, вероятность запустить процесс была весьма и весьма большой.
Я бросил короткий взгляд в сторону бара. Елена жестом задержала двух темнокожих амбалов, которые и должны были урегулировать всяческие всплески насилиям в её баре. Но, видимо, я оказался не в том месте и не в то время. Впрочем, смотреть на то, как пьяное быдло обижает хрупкую девушку я в любом случае не смог бы! Поэтому случилось то, что случилось.
Удар кулаком вскользь пришелся мне по скуле, и я вновь собрался, стал похожим на сжатую пружину. Рыжему незнакомцу в скандинавских татуировках я ответил коротким, но мощным апперкотом в челюсть. Тот пошатнулся и рухнул на ближайший стол, полный стаканов. Под звон стекла я врезал другому нападавшему, затем едва уклонился от чьего-то кулака, мелькнувшего перед самым моим носом, на который ответил удачным ударом локтя — послышался треск рёбер.
Дамьян с ходу посодействовал встрече двух лбов, с размаху столкнув их прямо перед собой. Затем ударом ноги отправил кого-то прямиком в большую потасовку, участники от неожиданности повалились на пол, опрокинув стол, и принялись лупасить друг друга почём зря.
Шеф старался в общую