Семичастный смешался, что и понятно: столь резкие телодвижения невозможны без одобрения Политбюро, а здесь речь идёт об изменении государственной политики — вместо некоторого либерализма и закрытия глаз на мелкие националистические вольности вводится суровая ответственность. Он открыл было рот для ответа, но его опередил Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Армении Карен Демирчян:
— Товарищи! Давайте воздержимся от поспешных решений и разберёмся. Мнение уважаемых деятелей науки и культуры Армении о принадлежности нашей республике Арцаха и Нахчавана, исконных земель Великой Армении, основано на бесспорных исторических фактах. Эссе «Очаг» великого армянского деятеля культуры Зория Балаяна, на которого указал товарищ Семичастный, это настоящий гимн армянского патриотизма!
Шкабардня попытался урезонить Демирчяна, но в это время ещё громче расшумелся Гейдар Алиев, сам уроженец Нахичевани, он умудрился перекричать армянина:
— Уважаемый Карен Серобович! Знайте, гораздо более обосновано мнение уважаемых азербайджанских учёных: никакой такой Армении вообще существовать не должно, а есть только Западный Азербайджан, временно занятый потомками диких племён, пришедших из турецкой Анатолии в Закавказье и принявших христианство.
Тут Гагарин не выдержал. Изо всех сил треснул ладонью по столешнице.
— Хватит! Замолчали оба!
Многие в Политбюро вышли из низов, когда-то были очень простыми людьми, могли и матом загнуть, но в этих стенах после изгнания Хрущёва прижилось деликатное обращение. Поэтому грубый окрик возымел шокирующее действие, Юрий Алексеевич без стеснения продолжил в той же казарменной манере, намеренно вызывая оторопь. Тем более он единственный знал перспективы эскапад в духе «Великой Армении».
— Насрать, кто, где, зачем и когда жил. Крым — бывшая греческая колония, отдадим его грекам и НАТО? Тогда Калининград — немцам, Ленинград — шведам, Закарпатье — венграм. Да и Москва, где мы заседаем, когда-то была под монголо-татарами. Товарищ генсек, вы получили ярлык на княжение в Улан-Баторе? Нет? Так по армянской логике вы — самозванец! Как и я в прошлом, когда сидел на вашем месте. Товарищ Алиев, товарищ Демирчян, никакого Западного Азербайджана, включающего Эриванскую губернию, и никакой Великой Армении никогда не будет. Не умеете жить в дружбе, так учитесь жить хотя бы в мире.
Остолбенение от столь резкого спича продолжалось. Если Алиев и Демирчян запросто могли перебивать друг друга, авторитет Гагарина был куда выше, молчали и слушали.
— Давайте заканчивать. Армяне вправе жить в Азербайджане, да они вообще где хочешь живут. Азербайджанцы — в Армении. Если армянам неймётся, передадим в состав Азербайджана Зангезур. В наказание. Мало? Так по Конституции у нас есть свободный выход из СССР! Карен Серобович, представьте на миг: вокруг вас — граница СССР, самый жёсткий визовый и таможенный режим из возможных. Ах, простите, кусок границы с другим государством тоже есть — с вашей любимой Турцией. Устроим референдум, согласятся ли ваши соотечественники на такой вариант, к которому вы их ведёте, Карен Серобович?
— Зачем вы так, Юрий-джан…
— А вы подумайте, Карен-джан, каждый квадратный сантиметр советской земли — это не собственность проживающих там армян или азербайджанцев, да хоть татар с якутами. Это — собственность и достояние всего советского народа, он отстоял своё право в Великую Отечественную, когда армяне и азербайджанцы вместе с другими народами СССР защищали общую Родину.
— Что вы предлагаете, Юрий Алексеевич? — спросил Генеральный.
— Действовать по букве закона и Устава КПСС. Комитету Госбезопасности и Генеральной прокуратуре обеспечить привлечение к уголовной ответственности всех зачинщиков и вдохновителей антигосударственных выступлений, мера пресечения — только арест. Ввести в проблемные районы контингент внутренних войск и отряды милиции. Рекомендовать Центральному Комитету компартии Армении освободить товарища Демирчяна от должности Первого секретаря в связи с полным непониманием задач национальной политики КПСС. Назначить ответственных товарищей, проводящих политико-воспитательную работу в республике в духе верности интернационализму и Конституции СССР с нерушимостью внутригосударственных границ.
Даже силовики удивились крутости предлагаемых мер.
— Не слишком ли, Юрий Алексеевич? — промолвил Семичастный.
— Может, слишком мало. Мы уже не успеваем, не отреагировали вовремя. Сила Советского Союза — в единстве. Даже самая малая трещинка способна развалить конструкцию, казалось бы, монолитную. И не надо упрекать меня в сталинизме, Владимир Ефимович, вспоминая пятьдесят восьмую статью. Тогда называли «врагами народа» едва ли не каждого заметного, сеяли страх, подавляли саму мысль о возможном сопротивлении. Мы в ином положении, нам страх не нужен. А вот неотвратимость воздаяния за преступление против СССР — очень даже.
— Необходимо подготовить специальное постановление ЦК по национальной политике, — распорядился Шкабардня и объявил следующий, далеко не столь важный вопрос.
Демирчян, формально ещё не выведенный из состава Политбюро, это прерогатива ЦК, сидел напротив Гагарина и зло зыркал. Юрий Алексеевич чувствовал нутром, что тот скорее присоединится к троице Балаян-Капутикян-Аганбегян, чем пойдёт на попятный. Что же, каждый сам себе выбирает судьбу. А вот место отбывания наказания определяет орган Министерства внутренних дел, ведающий исполнением приговора.
Следующее совещание прошло в Президиуме Академии Наук, где новоизбранный секретарь ЦК занимался непосредственным делом — космическим. В этой области, причём на самом магистральном направлении — пилотируемых полётах к Луне и Марсу, возникла проблема, ничуть не меньшая, чем проделки армянских националистов в политике.
— Товарищи! Я уже информировал Анатолия Петровича кратко, теперь расскажу подробнее. Предыдущий экипаж станции «Салют-13», стоящей на геостационарной орбите, зафиксировал получение повышенных доз облучения. При ротации мы послали меньший экипаж, всего двух, и космонавты отрапортовали: в бытовом отсеке и в экранированной части биологического фонит уже практически так же, как в остальных отсеках. Сегодня космонавты покинули станцию. Предварительно вырезали два фрагмента обшивки бытового отсека, заварив отверстия заплатами. Там нет достаточных инструментов, чтоб провести всестороннее обследование, но предварительный итог есть, и он удручающий: менее чем за два года под воздействием бомбардировки тяжёлыми частицами из глубокого космоса произошло накопление изменений в композитной защите. Она сама источник фона. А, значит, концепция пилотируемого полёта на Марс длительностью два года, приуроченная к великому противостоянию с ближайшей планетой в сентябре восемьдесят восьмого, никуда не годится. Космонавты, пусть не в тяжёлой форме, гарантированно получат лучевую болезнь. Ни мы, ни NASA на такое не решимся.
— То есть полёт восемьдесят восьмого отменяется? — спросил Анатолий Петрович Александров, президент Академии Наук.
— Времени в обрез, но шанс успеть всё же не потерян. За два-три года невозможно создать и обкатать новый космический корабль или ракету-носитель. Мы ограничены только имеющейся техникой. Чисто на пальцах концепция выглядит так: на опорную орбиту по многопусковой схеме