— Вы правы, миссис Лаура. Наверно, в следующий раз с туристами пошлют сопровождающего, имеющего космический опыт.
— Мисс Лариса не полетит?
— Не знаю. Не мне решать. Зависит от того, восстановится ли её работоспособность к концу вашего пребывания здесь.
Похоже, британка догадывалась, что они с Ларисой не только коллеги. Но лишних вопросов не задавала, личные границы — святое, а по её невозмутимому лицу мало что поймёшь. Зато американка не стеснялась ничего и, мобилизовав едва живую переводчицу, потребовала на сон грядущий подробного рассказа о полёте на Луну.
Андрей оказался в сложном положении. Версию NASA о причинах задержки челнока на Луне он знал. Но пронырливая госпожа Хильштейн запросто могла вынюхать в Звёздном закрытые от разглашения подробности, тем более русский с пятого на десятое начала понимать.
Поэтому в красках рассказал о переделке марсианской ракеты, рассчитанной только на взлёт с людьми, в полноценный корабль для пилотируемого прилунения, об ощущениях при снижении и риске перехода на ручной режим управления перед касанием посадочной платформы. Лариса переводила и сама слушала с широко открытыми глазами: по сравнению с лунным приключением ранее ей использованный полёт Андрея на «Салют-13» с внезапно включившимся видеомагнитофоном был преснятиной. А она даже из того сделала классные статьи для «Известий», пусть безжалостно обрезанные из соображений секретности космической техники, но принесшие ей настоящую журналистскую славу. Повествование об экспромтном путешествии на Луну, записанное из уст участника, тянет на Пулитцеровскую премию! Тем более есть шанс, что миссис Мондейл, первая леди-миска Америки, в виде исключения пробьёт эту премию для журналистки из-за железного занавеса, потому что Лариса — женщина и космонавт.
А вот финальную часть самого интересного для Эльвиры Андрей скомкал. Сказал только, что передал её соотечественникам припасы, а что дальше будут делать оба пилота шаттла, до сего времени остающиеся на Луне, стоит узнавать в NASA, он об этом не осведомлён.
Немец и поинтересовался: итого вы пробудете в невесомости три месяца, не считая нескольких часов в тяготении Луны, каково вам будет вернуться на Землю во второй раз?
— Уже говорил. Тогда едва хватило сил выползти из спускаемого аппарата и около него свалиться. Но мой командир экипажа сумел сделать несколько шагов и отрапортовать перед генералом о выполнении задания, пока его не подхватили. У него был второй полёт. Во второй раз всё даётся легче. Если снова решите лететь на «салют», сами почувствуете.
Еврейка заявила «нет, слишком дорого», англичанка промолчала, один немец бросил неопределённое «возможно».
Наверно, не всё произошло так, как они себе это представляли, но в целом не выглядели разочарованными, даже критически настроенная миссис Хильштейн.
Глава 2
2.
Июль — период отпусков. В высших эшелонах власти в СССР сезон общей расслабленности распространялся в полной мере лишь на Верховный Совет, организацию в известной мере парадную, призванную изображать парламентаризм. На самом деле основы народной демократии реализовались иначе — через выборы делегатов съездов КПСС, которые в свою очередь формировали Центральный Комитет Коммунистической партии и однажды, ещё при Шелепине, фактически осуществили государственный переворот, не проголосовав за Брежнева, Андропова, Суслова и других им подобных, сформировавшихся при Сталине и укрепившихся при Хрущёве.
Центральный Комитет не являлся постоянно работающим органом, трудились нон-стоп его отделы, то есть аппарат управления, в котором, кроме руководителей этих отделов, сотрудники не являлись ни членами, ни кандидатами в члены ЦК. Политику страны определяло Политбюро, заседавшее, как правило, еженедельно, важнейшие решения выносились на утверждения Пленума ЦК и закреплялись либо в его постановлении, либо в совместном постановлении с Советом Министров СССР. Если требовалось менять законы, то после длительного согласования законопроект поступал в Президиум Верховного Совета СССР и выносился на следующую сессию. Не было прецедентов, чтоб текст закона, завизированный в ЦК, не прошёл.
Юрий Алексеевич Гагарин, десять лет исполнявший обязанности Генерального секретаря ЦК КПСС, всю эту кухню знал досконально и изнутри со всеми её недостатками, понимая громоздкость аппарата в целом и излишество отдельных его звеньев. Но решился только на частные изменения, не забыв, к чему привели бездарные реформы второй половины восьмидесятых годов в покинутой реальности. Если машина работает — пусть работает, к тому же эволюционный путь развития куда лучше революции «разрушим до основанья, а затем…». Никто не может точно высчитать, что именно выйдет «затем», и последствия всегда наступают хуже ожидаемых.
Очередное пятничное заседание Политбюро началось с обсуждения вопросов, поднятых Семичастным. Пожилой генерал, самый старший член высшего партийного органа, до сих пор был незаменим. Он же докладывал скрипучим голосом.
— В ряде городов Армянской ССР и в городе Степанакерте Азербайджанской ССР прошли стихийные выступления националистического характера с призывом вернуть Армении, как они утверждают, исконные исторические земли армянского народа, забрать часть турецкой территории с горой Арарат, отобрать у Азербайджанской ССР Нагорный Карабах и Нахичеванскую ССР. Комитет госбезопасности СССР установил трёх основных идейных вдохновителей националистического экстремизма: писатель Зорий Гайкович Балаян, поэтесса Сильва Барунаковна Капутикян и академик-экономист Абел Гезевич Аганбегян. К сожалению, мы не нашли должного понимания у ЦК компартии Армении. В КГБ республики были вынуждены полностью сменить руководство комитета, а также всех управлений и отделов этническими армянами из Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси.
Неужели началось и здесь⁈ У Гагарина натурально потемнело в глазах. Если бы он находился в космосе с датчиками, оповещающими ЦУП о его самочувствии, на Земле бы уже били тревогу: человеку дурно! В Кремле пытался ни единым движением лица не выдать эмоций, понимая, что краснеет — кровь хлынула к лицу сильнее чем в невесомости.
Армяне… Одна из самых образованных, энергичных и предприимчивых наций в СССР! Без научных открытий, сделанных ими, без армянского вклада в культуру держава была бы беднее. Может, именно поэтому таким проще внушить: вам тесно в советских пелёнках, вы — несправедливо обиженные.
Когда Семичастный закончил, первым задал вопрос:
— Владимир Ефимович! Я не юрист, но, насколько помню, действия в ущерб государственной безопасности СССР, а разжигание межнационального конфликта именно к таким и относится, считается изменой Родине. То есть — расстрельная статья?
— Юрий Алексеевич! Понимаю вашу обеспокоенность, но статья шестьдесят четвёртая Уголовного кодекса РСФСР и соответствующие статьи кодексов других союзных республик применялись последние четверть века только к гражданам СССР, уличённым в шпионаже. Мы решительно открестились от практики применения пятьдесят восьмой сталинской статьи.
— Я не за сталинские репрессии, а за точное и строгое соблюдение закона. По вашим словам выходит, что трое перечисленных граждан нарушили закон, совершили