– Что будет теперь? – угрюмо осведомился он.
– Отправим тебя обратно в «Заповедник», – Лазаревич мельком глянул на время, – через пару часов.
Белый вскинул подбородок. Лазаревич даже не обернулся, продолжая увлеченно водить по тачпаду.
«Заповедник» – это куда лучше тюрьмы, но всё ещё плохо. Ведь были мёртвые девочки, и снегири, и человек с бельмом, чьи ориентировки развесили по всему Медвежьегорску. И была Альбина.
Всё, что происходило, пока Белый находился в волчьем обличии, вспоминалось, точно в тумане, но он был уверен, что видел именно её – девочку с синдромом Дауна, с характерно раскосыми глазами и мягкой улыбкой. Девочку, без страха протягивающую руку к обезумевшему от крови хищнику. Девочку, от которой резко пахло менструальной кровью.
Тогда он догадался совершенно правильно: маньяк выбирал детей в пору их созревания. Помеченные взрослением, как клеймом, они притягивали убийцу, светили, как крохотные фонарики в чаще, и преступник шёл на этот свет и всегда достигал цели.
– Я не могу сейчас, – процедил Белый. – Я ведь только начал распутывать клубок доказательств.
– Никто не умаляет твоих заслуг, – отозвался Лазаревич. – Но так будет лучше для всех, и в первую очередь для тебя самого. За Воронцову не беспокойся, с ней сейчас Вероника.
Белый неопределённо дёрнул плечами.
Желание дозвониться до Оксаны было почти нестерпимым, но где-то глубоко сидел страх – страх опять потерять человеческое обличье, когда он больше не сможет сдерживаться и нападёт снова. Держать дистанцию сейчас, как бы это ни было мучительно – единственно правильное решение.
– И что вы сделаете, когда найдёте Альбину?
– То же, что и со всеми незарегистрированными двоедушниками.
Белый до боли сжал телефон. Он представил, как Оксану везут через Лес в чёрном, полностью тонированном фургоне с окнами, забранными решётками. Вспомнил корпуса из мраморного камня, стерильные лаборатории, персонал в белой униформе. По ночам там часто кричали упрятанные в одиночные камеры перевертни, воздух был плотным и почти наэлектризованным магией, а перед сном давали пилюли, от которых голова становилась пустой и лёгкой. Разве Оксана заслужила такое?
– Ты знаешь не хуже меня, что незарегистрированные двоедушники опасны, – доносился, точно сквозь ватное облако, убаюкивающий голос Лазаревича. – Опасны в первую очередь для себя самих. Я видел медвежьи следы. И хорошо понял, о чём говорил Глот. Воронцовы куда древнее, поэтому куда умнее и страшнее всех прочих двоедушников.
Белый не спорил.
Глот говорил о Матери – но кого имел в виду? Оксану? Нет, в Оксане не было той напористой, звериной силы, которая присуща существам, помнящим времена сотворения земли. Другая сила была первородной, нутряной, концентрированной, подобной силе Вороньего царя, вторгшегося в съёмную квартиру в Медвежьегорске. И маленькая Альбина, так долго пробывшая в Лесу, черпала из гигантского медвежьего следа эту хтоническую мощь. Магия гудела вокруг неё, будто облако гнуса, и сам Белый против неё был гнусом – мелким, ничего не значащим насекомым. Раздавит и не обернётся.
Он напряженно следил за меняющимися страницами сайта на экране. С крышки ноутбука подмигивала анимешная лоли, будто знала какую-то важную тайну. Тянуло тонким травяным запахом, и Белый знал, что так пахнет не чай.
– Откуда у вас ноут Малеевых?
Лазаревич снисходительно глянул поверх очков. Глаза у него были пронзительными, серыми и очень добрыми.
– За время нашей совместной работы, – сказал он, – ты должен был понять, для меня нет никаких секретов. Пока ты бегал по Лесу, мне пришли скриншоты со страницы Артёма, а теперь я удостоверился лично. Артём и Дима Малеев вели активную переписку. Узнаешь?
С экрана глядел фоторобот – лицо без особых признаков интеллекта, низкий лоб, бельмо на глазу.
Под фотографией развернулась лента переписки.
«Да, ну и кринж. Сам придумал?» – писал кто-то под ником Darkel.
На аватарке у него красовался персонаж аниме.
Некто под ником Whis_per с пиксельной аватаркой, снятой явно в темноте и на плохую камеру, с лицом, закрытым балаклавой, отвечал рядом эмодзи.
Whis_per: «Ну вычитал где то или посмотрел хрен знает. Нормас?»
Darkel: «Ок пойдёт. Представляю как у вас менты переполошились».
Whis_per: «Тебе не по херу?»
Darkel: «Говорю же норм. Чё родители в курсе?»
Whis_per: «ноу».
Darkel: «Выкупят».
Whis_per: «Прославлюсь тогда».
Ниже вал дурацких эмодзи.
– Он всё придумал, – скрипнул зубами Белый.
Ещё в участке он подозревал Артёма во вранье, и нюх не подвёл. Артём врал, но врал не о смерти друга и не о том, что курил за домом. Он врал о человеке с бельмом, а полиция Медвежьегорска потратила слишком много времени и сил на поиски того, кого никогда не существовало.
Мелкий поганец.
– Придумал, но не просто так, – сказал Лазаревич. – Они покрывали кого-то другого. У этого Малеева все сохраненные страницы ведут на магические сайты, книги по чернокнижию и практические ритуалы. А ещё он живо интересовался легендами Карелии и Урала.
Прежде чем Белому показалось, что в диалоге появилось что-то значимое, новая страница развернулась и запестрела буквами:
«…Рерих в книге “Сердце Азии” рассказывает, как один старовер показал ему каменистый холм со словами: «Вот тут и ушла под землю чудь. Было это, когда пришёл на землю с войною Белый царь, но не захотела чудь жить под Белым царем. И тогда они решили, что пришло время умереть добровольно. Сделали они над ямами помосты, навалили на помосты камней, зашли каждый в свою яму и подрубили столбы. И камни их погребли. Это легенда…»
– Я слышал эту историю от Астаховой, – вспомнил Белый.
И вспомнил человека в чёрном балахоне, невесомо бегущего по камням. Было ли это игрой воспаленного изменением разума или случилось на самом деле?
«…Только не навсегда ушла Чудь, – читал он дальше. – Когда вернётся счастливое время и придут люди из Беловодья и дадут всему народу великую науку, тогда придёт опять Чудь, со всеми добытыми сокровищами…»
– Беловодье, – повторил вслух. – Белая вода. Белое море. Астахова упоминала о туристе, который заметил открывшийся проход в скале где-то на Соловках. Выходит, и Никита, и Артём, и Дима Малеев видели их тоже.
Он встретился взглядом с внимательными глазами Лазаревича. Показалось или в глубине его зрачков промелькнула тень?
– Мальчишки могли просто искать сокровища, – предположил Сергей Леонидович.
– И заодно так сильно интересоваться магией? Нет, тут что-то другое. Сокровища не обязательно золото или драгоценные камни. Это могут быть знания. Колдовские знания! Или…
– Или? – подхватил Лазаревич.
Белый мотнул головой, глотая вертевшиеся на языке слова.
Колдовская сила и вечная жизнь.
– Верните страницу Малеева, – попросил он. И сам прокрутил диалог, просеивая ничего не значащий подростковый трёп. – Сейчас… Вот.
Спрашивал Whis_per: «Сколько ему осталось?»
Darkel: «Двое или вроде того. Зассал? Вдруг