– И что это будет за формат? – спросила она.
– После ужина Аллан поиграет для нас, – не без гордости ответил ей Себастьян. – Он единственный член нашей семьи, чей талант к музыке раскрылся еще в глубоком детстве. Я помню, как он, будучи несмышленым шестилетним мальчишкой, однажды подошел к нам с Бенджи и слезно стал упрашивать, чтобы мы пригласили в дом учителя музыки. – Довольно улыбнувшись и переживая одно из приятных воспоминаний прошлого, Себастьян задумчиво затянулся сигаретой.
– Ну и что нам оставалось делать? Мальчишка, не переставая, капал на мозги и не давал спокойно жить, так что в итоге нам с Бенджамином пришлось заказать рояль и пригласить в дом преподавателя в надежде, что все эти затраты не окажутся безрезультатной детской прихотью. К всеобщему удивлению, Аллан с первых же занятий стал демонстрировать потрясающие успехи. Впоследствии учитель даже настаивал на том, чтобы свою жизнь Аллан связал с музыкой.
– Но почему же тогда он не посвятил себя музыке?
Себастьян состроил гримасу и пожал плечами, выпустив тонкую струйку сигаретного дыма.
– Понятия не имею, – проговорил он. – Отчего-то он вдруг решил, что обязан посвятить жизнь врачебной деятельности. Но, дорогая моя, в силу того, что Аллану рано или поздно предстояло возглавить семейный бизнес, мы с Бенджамином решили не обнадеживать нашего мальчика ложными надеждами относительно будущего, поэтому принципиально не позволили поступить на медицинский факультет.
– Получается, вы бы и музыкой не позволили ему заниматься? Из принципа?
– Ну почему же? Неужели ты думаешь, что я, этакий старый тиран, собственноручно зарыл бы в землю блестящий талант самого дорогого мне человека? В отличие от медицинской деятельности, в которую ему пришлось бы окунуться с головой, начинать с непонятных азов, да и работать в бог знает в каких условиях, музыка со временем превратилась бы для него в отдушину. Мы все были за то, чтобы после школы Аллан поступил в консерваторию и получил хорошее музыкальное образование, однако он не захотел. Перед ним стояла только одна цель – изучать хирургию.
– Жаль, что так вышло, – с сожалением ответила Мелинда. За все время их общения Аллан не упоминал о том, что приличную часть своей жизни посвятил игре на фортепиано. От этого стало немного обидно. – Надеюсь, когда-нибудь он переосмыслит свой выбор.
– Может быть. Только, видишь ли, в чем дело: даже если к нему и придет это осознание, боюсь, будет уже слишком поздно.
Мелинда кивнула, не найдя нужного ответа. Между собеседниками повисла тишина.
– Откуда у тебя этот свитер?
Девушка удивленно взглянула на Клару, совсем забыв о том, что все это время она находилась рядом. Безразличие с ее стороны уже стало таким привычным, что Мелинда и не ожидала услышать от матери и словечко в свой адрес.
– Не припомню, чтобы у тебя такой был.
– Представляешь, этот свитер связала мне Вуди! Он лежал на кровати вместе с запиской. – Опустив голову и восторженно оглядев на себе изящную вещь, Мелинда добавила:
– Такое ощущение, что это дизайнерская одежда из модного журнала!
– И правда, – задумчиво протянула Клара, разглядывая дочь, – Вуди настоящая волшебница, раз смогла создать такую прелесть.
– Вуди у нас умничка, – вмешался Себастьян, и его мягкий голос наполнился теплом и заботой к племяннице. – Как и Аллан, девочка с ранних лет начала проявлять талант к творчеству. Только в ее случае, это были мода и дизайн. Вы просто не представляете, какие потрясающие она костюмы шьет для себя и Вэллы!
– Наверняка Вуди уже определилась с университетом? – с интересом осведомилась Клара. – Если у девочки такие способности, рано или поздно ее кто-нибудь заметит. Нельзя втаптывать такой талант в землю.
Себастьян тяжело вздохнул.
– Увы, но Бенджамин не хочет отпускать девочек в свободное плавание, потому что очень за них беспокоится.
– Но это же дикость какая-то! – возмутилась Мелинда, испытывая обиду за близняшку. – Почему она не может связать свою жизнь с тем, что ей нравится?
– Солнышко, это дочки Бенджамина, а не мои. К сожалению, я не в силах повлиять на решение брата, а они против него никогда не пойдут.
– В любом случае это ужасно. Ваш брат очень жесток, раз в силу собственного эгоизма готов растоптать желания и мечты своих детей.
– Мелинда, – серьезно отчеканила Клара, взглянув на девушку холодным предупреждающим взглядом. – Не нужно вмешиваться в чужие дела. Это невежливо.
– Ничего страшного, – тут же заступился за Мелинду Себастьян. – Не ругай ее, дорогая. В общем-то, я полностью согласен с мнением Мелинды. Ни для кого не секрет, что порой мой брат ведет себя… м-м-м, очень скверно.
– Неужели вы не в силах что-нибудь с этим сделать, мистер Мортис?
Поджав губы, Себастьян покачал головой.
– Увы, принцесса.
– Мне жаль Вуди, по-моему, она очень хорошая. У нее доброе сердце.
– Ты права, – согласился мужчина. – В отличие от остальных членов семьи, близняшки у нас очень покладистые. Я уверен, что рано или поздно каждая из них добьется желаемого.
– Надеюсь.
Себастьян одарил Мелинду добродушной улыбкой, после чего быстро вскинул руку и бросил взгляд на часы.
– Что ж, самое время ужинать, милые дамы. Должно быть, стол уже накрыт.
Произнеся эти слова, мужчина осторожно обнял за плечи Мелинду и Клару и повел их в гостиную. Как и в прошлый раз, за ужином собрались все, кроме Аллана, и так же перед каждым Мортисом стояла маленькая стопка, наполненная насыщенно-красным напитком. В голове тут же всплыло замечание Вуди о неискоренимой привычке парня опаздывать на такие мероприятия, как, например, семейные застолья. Решив не придавать этому значения, Мелинда по обыкновению устроилась напротив близняшек.
Наслаждаясь райским вкусом приготовленных блюд, девушка весело болтала с Вуди и Вэллой. В первую очередь Мелинда рассы́палась в благодарностях и выразила восторг по поводу подаренного свитера. Многочисленные комплименты смутили Вуди: она застенчиво улыбалась, опускала взгляд и бесспорно была рада услышанной похвале. Вэлла, девушка более бойкая, старалась подтвердить каждое слово Мелинды. Она, беспрестанно прокручивая в пальцах заостренный столовый нож, охотно соглашалась с похвалами гостьи, ни на секунду не сомневаясь в способностях сестры. Между пищей и разговорами близняшки то и дело прикладывались к стопкам. Вспоминая, что Аллан назвал напиток гранатовым ликером, в какой-то момент Мелинда не сдержалась и, пока никто не видит, втихаря пододвинула к себе стопку парня. Вот только стоило ей поднести емкость к губам, вдохнуть странный кисловатый аромат, как вдруг кто-то с силой шлепнул ее по руке. От грубого удара девушка вздрогнула, чуть не выпустив из рук стопку, толком не понимая, что происходит, уставилась перед собой. Вэлла, с силой стиснув