В общем, место, в котором кружка пива наверняка стоит дешевле, чем вода из-под крана, потому что по составе не сильно-то от этой воды отличается. Место, где все задымлено так, что можно повесить целый арсенал топоров, потому что работающая вытяжка жрет электричество. Место, в котором собирается самое мерзкое отребье.
И это, черт побери, даже логично в какой-то степени! Где подпольную арену со входными билетами ценой в две-три зарплаты обычного человека будут искать с наименьшей вероятностью? То-то и оно.
Я зашел в бар, даже не потрудился закрыть за собой дверь (все равно не закроется), и прошел через зал к стойке. Меня проводило несколько внимательных оценивающих взглядо, но, к счастью, никто не решился связываться.
К их счастью, конечно.
Я зацепился взглядом за больше затоптанные, чем замытые, пятна крови на дощатом полу, машинально отметил это в своей памяти, и наконец добрался до барной стойки.
— Детям у нас нельзя. — спокойно, даже без насмешки, произнес бармен — большой и толстый мужик в кожаном жилете на голое тело.
Я ухмыльнулся, глядя ему в глаза, и положил на стойку свой билет.
Бармен быстро поставил на стойку кружку, которую протирал грязным полотенцем, и этим же полотенцем накрыл билет, скрывая его от чужих глаз. От моих глаз не укрылось, как полотенце зашевелилось, когда пальцы бармена пробежались по ряду бугорков на внутренней стороне билета. Он с сомнением посмотрел на меня, но, в отличие от меня, он явно знал этот шифр, и знал, что конкретно им зашифровано. Поэтому он смахнул со стойки полотенце вместе с билетом, и так же спокойно произнес:
— Прошу сюда.
Он кивнул на дверь, которая вела к нему за барную стойку. Я протянул руку, повернул ручку, толкнул дверь от себя, но входить не спешил, ожидая какой-нибудь подставы.
Подставы не случилось. Бармен просто подошел ко мне и сделал приглашающий жест рукой:
— Сюда, пожалуйста.
Продолжая жест, он уперся рукой в стену напротив двери, поднапрягся, толкнул ее, и кусок стены провернулся вокруг своей оси, открывая проход.
Я молча кивнул, шагнул в проход и меня накрыло ощущение дежавю. Я будто снова спускался в процедурную Урмадана, чтобы заново пережить ритуал поднятия ранга. Такие же каменные ступени, уходящие куда-то вниз, и такое же слабое освещение.
Я насчитал пятнадцать ступеней до того момента, пока не уперся в очередную дверь — на сей раз дорогую, из черного лакированного дерева, с медными ручками, отполированными до такой степени, что какая-нибудь дама запросто могла бы подправить макияж, глядя в них.
Рядом с дверью на стене висел небольшой мешочек, табличка над которым гласила: «Не забудьте взять маску!» Оно и логично — в таких местах показывать всем подряд, кто ты такой, может быть опасно для бизнеса… А то и для жизни. Самые крупные и крутые воротилы друг друга, конечно, и в масках узнают, и даже без голов вовсе, но этот маскарад и не для них делается.
Я сунул руку в мешочек, достал мягкую, будто бархатную, черную полумаску, нацепил ее на лицо и толкнул дверь.
Что ж… Надеюсь, я не опоздал!
Глава 27
Я оказался в подземном зале, который своими размерами мог бы поспорить с иными помещениями Урмадана. С виду он был как половина нашего Большого Зала, но одно дело — половина Большого Зала где-то на поверхности, и совсем другое дело — половина Большого Зала под землей… Если я, конечно, действительно все еще нахожусь под землей, а не перенесся невидимым телепортом в какое-то другое место.
Хотя нет, какой телепорт, о чем я… Телепортов в этом мире не существует, ну, кроме того, который у меня в кармане лежит и которым я сейчас все равно не могу воспользоваться по причине упадка сил после ритуала.
В середине зала виднелась засыпанная белоснежным песком арена диаметром метров тридцать, посреди которой медленно клубился белоснежным мановыми потоками стабильный разлом. Судя по всему, он пока еще не собирался срабатывать, но готовился сделать это с минуты на минуту.
Но, пока этого не произошло, зрители и зрительницы, которых здесь набралось несколько десятков, коротали время за разговорами и шампанским, которое разносили официанты в костюмах и таких же масках, как та, что была на мне.
Одна из них подошла ко мне с подносом и устало, но доброжелательно спросила:
— Шампанского, господин?
— С удовольствием. — улыбнулся я и взял один бокал. — Большое спасибо.
— Хорошего вечера. — улыбнулась девушка и пошла дальше.
Пить я, конечно же, не собирался. Шампанское взял просто для того, чтобы не сильно выделяться из рядов гостей. Мужчины и женщины разных возрастов, одетые так, словно они пришли в оперу, а не на смертельное сражение, стояли тут и там, разбившись мелкие группки, и лишь парочка одиночек стояли возле арены, разглядывая стаб.
Я снова обвел взглядом зал, вглядываясь повнимательнее, но с сожалением вынужден был констатировать — я понятия не имею, кто тут из них — хозяин тут. Они все вели себя одинаково развязно и с ноткой вызова, так что даже по поведению невозможно было понять, кто главный. И даже если бы я знал этого главного в лицо, мне бы это не помогло, потому что маски действительно делали то, для чего и были задуманы — скрывали личности гостей. Сами они друг друга наверняка знали, да так хорошо, что глупые полумаски не были для них проблемой… Но я-то — не они.
Короче, нет у меня шансов найти здесь главного и расспросить его о местонахождении Старшей, если только я не начну расспрашивать всех подряд. А это неминуемо привлечет ко мне ненужное внимание. Я тут, конечно, по официальному билет, и все такое, но даже минимальное подозрение мне сейчас совершенно не нужно. Не раньше, чем я встречусь со Старшей.
— Дамы и господа! — внезапно разнесся под потолком хорошо поставленный голос из невидимых динамиков. — Мы рады вас приветствовать на юбилейном, сто пятидесятом бое на нашей чудесной арене!
Гости резко прекратили разговаривать и задрали головы к потолку, словно пытались разглядеть где-то под ним того, кто говорил.
— И в честь такого знаменательного события мы приготовили для вас особый бой… — продолжал невидимый комментатор. — Сегодня на песок нашей арены, впервые за все время существования не только ее, но и всех стаб-арен