– Без проблем, – великодушно сказал вор, опуская ствол. – Я уже ухожу.
Не успел собеседничий рот расплыться в неприятно зубастой ухмылке, а Мышпера уже посетило чувство, что заболтать его так просто не удастся.
– Ты – один из тех, – сказал человечек и сделал шаг вперед. – Друзей колдуна…
Мышпер мгновенно нырнул на корточки; пальцы уверенно легли на рукоятку кинжала, припрятанного в голенище, и отстегнули фиксировавшую его петлю.
Низко пригнувшись, он с ножом в руке заскользил по дуге вбок. Враг предпринял прямую атаку и рубанул саблей в район воровской головы. Вор от удара легко уклонился и в свою очередь сделал зарубку у него на плече, после чего произвел два быстрых ложных выпада в сторону грудной клетки и сразу же вслед за ними нанес колющий удар, который тот просто не смог бы парировать: на гномьем лбу, прямо над правым глазом, образовалась рана – увы, слишком маленькая. Она должна была получиться больше и аккуратнее, но Мышпер недооценил скорость врага. Лоб оказался не только шишковат, но и на редкость тверд, и Мышпера банально выбило из равновесия – он отступил и чуть не упал.
Баланс он восстановил мгновенно, а вот падение продолжил и ловко сгреб с пола полную горсть мелкого архитектурного мусора.
Мусор полетел в голову неприятеля, а вор прыгнул вправо и снова ударил – на сей раз успешно. Он попытался было повернуть клинок, уже вошедший в левый бок гнома, но обнаружил, что тот застрял.
Тот оттолкнул его и замахнулся саблей. Мышпер отскочил из зоны поражения, схватил еще кусок щебня, метнул и промазал. Мелкий гад продолжал наступать: нож торчит из бочины, сабля высоко взнесена, рожа лишена всякого выражения. Непонятно, сколько в нем вообще осталось сил… – на одну атаку? Больше? Поворачиваться к нему спиной слишком рискованно и пытаться проскочить мимо тоже – надо же, сам невелик, а ни пройти, ни пролететь!
Можно танцевать подальше и не попадаться на меч, пока рана не даст себя знать… Тревогу гном не поднял, и Мышпер по-прежнему не хотел использовать пистолет – до последнего, пока у него будет хоть какой-то другой выбор.
Гном улыбнулся ему, не размыкая губ, и вор понял, что его теснят к куску обрушенной крыши размером с сарай – небольшой, конечно, но ему хватит и этого.
– Я-то выживу, – сообщил ему гном. – Мы от такого выздоравливаем. А вот ты…
Он кинулся вперед, высоко подняв саблю и даже не заботясь о том, что открылся.
Мышпер сорвал с плеча тяжелый патронташ с гранатами и в низком броске захлестнул им со всей силы ноги врага.
Враг рухнул, вор прыгнул.
Схватив гнома за запястье мечевой руки, он подмял его под себя и придавил к полу. А другой рукой уцепился за дальнюю половину лезвия и вывернул режущей кромкой обратно.
Давя изгиб клинка к гномьему горлу, он упустил из внимания свободную руку противника, которая скрюченной пятерней метнулась к его лицу, норовя вцепиться когтями. Мышпер попробовал было отодвинуть голову, но обнаружил, что его взяли ногами в замок и сдавили с нечеловеческой силой; и тут же левая рука снова прянула к лицу, целя в глаза.
Вору пришлось отпустить лезвие, чтобы ее отбить. Правая немедленно воспользовалась этим и попыталась отжать саблю подальше… разворачивая кромку от себя. Ноги при этом так жали на таз, что подвздошная кость задумалась, не треснуть ли ей. Медленно и скрипя зубами, мелкий богатырь начал отрывать от земли свои могучие плечи, подымаясь.
Мышпер локтем вогнал наполовину торчавший из гномьего бока кинжал поглубже – единственное, что он мог еще сделать.
Гном содрогнулся и упал назад; ножной замок ослаб. Еще один локтевой тычок, и у жертвы исторгся стон.
Вывернувшись из захвата, Мышпер обеими руками налег на саблю и бросил весь свой вес вниз. Лезвие погрузилось до трахеи и, не задержавшись, прошло дальше. Кровь брызнула ему в лицо. Вор протащил для верности саблю из стороны в сторону и продолжал давить, пока не кончились судороги и им на смену не пришла неподвижность. Его ладони и рубашка пестрели пятнами чужой крови, а местами и вовсе промокли насквозь.
Сам он был невредим.
Высвободив саблю, он отбросил ее в сторону. Потом, наступив на тело ногой, выдернул кинжал и вытер о лохмотья униформы, сунул в ножны, подобрал гранатный пояс, закинул на плечо и с пистолетом в руке покинул злосчастные руины.
Дорога к кратеру была свободна.
Скорее всего, нападавший – из последних выживших одиночек, наполовину сбрендивших, непонятно чем питающихся и прячущихся от каждой тени среди останков прошлогоднего разгрома.
Но звуки… – теперь ему отовсюду слышались звуки: вот камень покатился… вот заскрипел металл… вот что-то зашаркало, зацарапалось… Каждый из них сам по себе мог быть усадкой материи, крысами, ветром – да чем угодно еще! – но все вместе и сразу после побоища они сразу начали выглядеть зловеще.
Мышпер шел очень быстро, а звуки неотступно следовали за ним.
Он пристальным взглядом обшаривал каждую неровность ландшафта, каждое потенциальное укрытие… – нигде никого… ничего угрожающего.
Но позади звуков почему-то стало больше.
К кратеру он уже бежал и взбираться на склон начал сразу же, не оглядываясь. Увы, никакого Лунного Птаха наверху не наблюдалось.
А позади его уже нагоняли шаги. Ему пришлось таки бросить через плечо короткий взгляд, и да – не то шесть, не то восемь представителей низкорослого народа возникли из развалин и теперь гнались за ним. Все – вооруженные. И хотя у них имелись дубины, копья и мечи, Мышпер с облегчением (впрочем, небольшим) убедился, что ничего из более продвинутого оружия мистера Мараксона у них, видимо, не сохранилось. У некоторых были фрагменты машинно-обработанного металла – но носили они их на шее, в качестве амулетов. Интересно, сколько они вообще понимали из всего спектра технологий, в который их так внезапно втянули… и так же внезапно вышвырнули вон?
Это рассуждение пронеслось в голове у Мышпера, но надолго не задержалось – его вытеснила вполне резонная мысль, что самое примитивное оружие способно превратить вас в мертвеца не менее эффективно, чем самое изысканное.
А вот та, что касалась призрачной связи, позволявшей ему напрямую общаться с драконом, была куда более злободневной. Хорошо, когда спишь в пещере двадцать лет под боком у дракона, – между вами образуются, так сказать, особые узы. Только вот насколько у уз хватает дальности – это уже совсем другой вопрос.
Ему никогда еще