Взгляд Мышпера медленно двинулся вверх по стене, пока не уперся в невпечатляющий лоскут неба высоко над головой.
– Допустим, я мог бы вылезти отсюда и пойти, поискать, – сказал он. – И даже, возможно, добыть какую-нибудь взрывчатку… или одну из тех штук, которые пуляются световыми лучами, которые режут что угодно. Но где гарантия, что оно не уничтожит то, что мы ищем?
Лунный Птах фыркнул, и слюни полетели во все стороны. Попав на твердую поверхность, неважно, какую, они тут же принимались пузыриться и дымиться. Еще через несколько секунд каждое мокрое место вспыхнуло ярким пламенем.
Эту штуку некогда спрятали именно потому, что никто не знал, как ее уничтожить.
– Что верно, то верно. Да и ручной труд нас явно до добра не доведет.
Мышпер взял плащ и стал вытирать с себя пыль внутренней стороной. Покончив с этим делом, он натянул обратно рубашку.
– Так. Кажется, я помню, где у них был склад. Если, конечно, содержимое все еще там. И если я смогу отыскать туда дорогу во всей этой свалке.
Выбрав, на первый взгляд, самый сговорчивый склон кратера, он решительно зашагал туда. Лунный Птах последовал за ним со звуком наждака, скребущего по камню.
Я тем временем тоже, пожалуй, начну выбираться.
– Выглядит довольно отвесно для твоей-то массы.
После тебя. Я со временем тоже вылезу. Предпочту оказаться подальше от центра событий – при моей-то массе.
– И то верно. Ну, я пошел.
Мышпер нашел, за что зацепиться руками, потом – куда поставить ногу, и, крякнув, приступил к восхождению.
Уже значительно позднее, прикорнув отдохнуть на краю кратера, он посмотрел вниз: там, в глубине, Лунный Птах не особо продвинулся в своих попытках штурмовать стену. Дракон неторопливо искал идеальную точку захвата, потом запускал в нее свои мощные когти, доводил каждую выемку, каждую полочку до ума, углубляя ее по мере возможности лапами, и лишь затем доверял ей свой колоссальный вес.
Мышпер вздохнул и окинул взглядом раскинувшийся перед ним плацдарм.
Ну, что ж, двинем, пожалуй что, вон туда, на юго-восток. Один из его прежних схронов располагался как раз примерно под той наклонной каменюкой.
Он глянул на катящееся к западу солнце, чтобы оценить, сколько еще осталось светового дня, и заскользил вниз по склону – изящно, быстро, профессионально, с картой всего маршрута до цели, целиком и поэтапно, в своей воровской голове.
Кругом громоздились перекрученные балки и каменные глыбы, зияли кратеры и воронки, дыбилась расквашенная военная техника, высились кучи щебенки и битого стекла, валялись скелеты драконов и людей. Царила абсолютная сушь. Здесь ничего не росло, ничего не двигалось, кроме теней. Слишком хорошо он еще помнил себя-беглеца, скрывавшегося в этом лабиринте, и рефлекторно бросал быстрые взгляды на небо, выискивая силуэты механических черных птиц, и выглядывал украдкой из-за углов, и избегал возможных следящих устройств – будто гигантский силуэт Марка Мараксона все еще бродил по этой пустыне, и механический глаз щелкал и менял все цвета радуги, пока его мрачный хозяин шагал из света в тень и обратно, на свет.
Пробежав по изъеденному огнем тротуару подле рухнувшего моста, он нырнул через искореженный дверной проем в лишенное крыши здание… где ему пришлось миновать обугленные останки полудюжины Марковых низкорослых миньонов. (Термины «гномы» и «карлики», как их называли все прочие, его не устраивали – он и сам был не больно-то высок.) Каково это им, гадал на ходу Мышпер – если, конечно, из этого народа выжил хоть кто-нибудь, – вознестись одним махом от полного варварства до высокоорганизованной жизни, а оттуда провалиться в одночасье обратно, в прозябание, как в былые дни… теперь, когда все машины намертво встали.
Хотя, возможно, интерлюдия вышла слишком короткая, сказал он себе. Никто ничего толком и не заметил. И первобытных умений уж точно не растерял. Так что в один прекрасный день вся эта история превратится для них просто в сказку – и не так уж нескоро…
И однако же откуда-то – а откуда, точно он сказать все равно бы не смог – до него, кажется, доносился слабый перестук молотов… А раз или два – даже характерное пыхтение, как будто кто-то пытался раскочегарить один из больших механизмов.
Через некоторое время он нашел-таки лестницу, которую искал, и потратил еще десять минут на расчистку завалов. Внизу обнаружилась серия извилистых тоннелей, вгрызавшихся в самое сердце горы, – последовательность поворотов он помнил так же свежо, как если бы ходил здесь только вчера… с той лишь разницей, что двигался теперь в абсолютнейшей темноте: все генераторы, дававшие раньше минимальный свет, давным-давно отключились. Мышпер шел осторожно и пистолета из рук не выпускал. Впрочем, здесь ему явно ничего не угрожало.
Дверь в арсенал стояла запертой, но даже во мраке он легко справился с замком: чувствительные воровские пальцы безупречно орудовали наборчиком маленьких инструментов, что был у него всегда при себе. Они ведь имели собственную память, его пальцы, а этот замок он уже раньше вскрывал.
И вот он внутри.
Мышпер пересек комнату, нашарил стеллаж, а на нем – пояс с гранатами. Его он и забрал, а с ним – стопку магазинов для пистолета (раз уж все равно зашел).
Уже на пороге он задержался и по причинам, не вполне внятным ему самому, запер за собой дверь. А потом тихо помчался обратно по коридорам, не выпуская оружия из рук.
На лестнице на него внезапно снизошла паника – короткая, но острая и мгновенно подавленная, за которой автоматически последовала профессиональная настороженность и обострение всех чувств. Что за подпороговые стимулы запустили эту реакцию, Мышпер и сам не знал, но доверял ей абсолютно – в прошлом она не раз спасала ему жизнь. Он замер, прижался к стене, потом, выждав, снова начал медленно подниматься, ставя ноги абсолютно бесшумно.
Наверху он, едва высунув нос над уровнем пола, внимательно оценил обстановку – но разгромленная комната была совершенно пуста. С прошлого раза – когда он проходил здесь по дороге на склад – в ней ровным счетом ничего не изменилось.
Мышпер глубоко вздохнул, взлетел по оставшимся ступенькам и устремился к двери.
Справа что-то быстро промелькнуло.
Из-за свисающего под углом с потолка куска облицовки показался один из этих низкорослых и избыточно мускулистых аборигенов – и зловредно заступил ему дорогу. Облачен он был в рваные останки униформы Марковой службы.
Мышпер взял его на мушку, но стрелять не стал.
У карлика тоже имелось оружие – длинная изогнутая сабля. Но не неравенство сил