Пол попробовал переключиться на второе зрение. На сей раз все, кажется, сработало вполне гладко. Он разглядел внутри пламени человеческий силуэт: маленький, мужской, со склоненной головой и спрятанными в широких рукавах, сходившихся в темном центре фигуры, руками. Оранжевая ниточка плавала рядом с правой кистью Пола, а другой ее конец уходил туда, в огонь.
Он поймал ее и накрутил на пальцы. Драконья метка на запястье вздрогнула.
– А теперь ты скажешь мне то, что я хочу знать… – начал Пол.
Руку его словно сунули в горящую печь. С трудом подавив крик, Пол шлепнулся на одно колено. Второе зрение мигом погасло; рука болела адски.
Силой ты от нас ничего не добьешься, – пришел высокомерный ответ.
– Значит, я найду другой способ, – процедил сквозь стиснутые зубы Пол.
Было бы куда проще и сэкономило массу времени, если бы ты просто дал нам показать тебе ситуацию… а не тратить целую ночь на слова.
Пол встал, баюкая болящую руку в другой.
– Ничего лучшего я от вас уже явно не добьюсь, – проворчал он.
Воистину. Обернись и следуй за ним.
Пол сделал, как ему сказали, и увидел еще один огненный язык. Этот был размером всего лишь с ладонь и висел в воздухе посреди коридора шагах в восьми впереди. Как только взгляд Пола упал на него, огонек заскользил прочь.
Маг вздохнул и пошел за ним.
Они проследовали через зал гротескных статуй как человеческого, так и нечеловеческого обличья; тусклый алый отсвет, мягкий и словно бы кипящий изнутри, лежал здесь на всем… отбрасываемый, возможно, самим проводником. В нем невольно создавалось впечатление, что каменные изваяния вот-вот пошевелятся… или уже зашевелились. Воздух тут был какой-то спертый, и Пол машинально затаил дыхание, пока не покинул это неприятное место.
Подобное свечение он потом видел и в других залах и коридорах, но нигде больше интерьер не выглядел таким мрачным, как в той комнате с ее статуями. Бр-р-р! К тому же драконья метка начала пульсировать, стоило ему только переступить порог… и не прекращала еще очень долго.
Он миновал несколько каменных лестниц – каждая высечена грубее прежней, – и сырых покоев, и длинных коридоров, которые, судя по уклону, увели его уже глубоко под замок; они были высечены из живого камня горного склона. В какой-то момент Пол опомнился и оглянулся, но того, другого пламени нигде не было видно.
А еще он заметил, что тени у него за спиной двигались как-то уж очень текуче… и словно бы почти разумно; эта их манера ему, надо сказать, совершенно не понравилась, и он прибавил шагу, чтобы не отстать уж слишком от резвого проводника.
Всюду толстым слоем лежала пыль – этими помещениями явно очень долго никто не пользовался. Это его даже немного приободрило – учитывая, что в тот момент он как раз проходил через серию неплохо оборудованных пыточных камер, где имелось все, чего только душа пожелает: и тебе разнокалиберные цепи, и козлы, и щипцы, и щипчики поменьше, и гири (целый набор), и плетки, и молотила, и молоты, и вдобавок целый арсенал клинков самых причудливых форм и размеров.
Все это было в пятнах не то ржавчины, не то… нет, пусть уж лучше будет ржавчины, но все покрывал чрезвычайно утешительный слой серой пыли. По углам, кстати, там и сям валялись кости, давно изглоданные грызунами, сухие, хрупкие, выщербленные и обесцвеченные. Пол провел пальцами по стене и уловил эхо криков из далекого прошлого, а переключившись на второе зрение, увидел мелькающие, тоже почти подпороговые, отблески былых зверств, врезавшиеся в саму ткань этого места. Пришлось поскорее вернуться к первому.
– Кто, – прошептал он, в основном для себя, – кто несет за все это ответственность?
Нынешний лорд, Райл Мерсон, кто же еще, – пришел ответ откуда-то сверху.
– Да он просто монстр какой-то!
Когда-то такое было здесь обычным делом, – вздохнул бесплотный голос. – Но где-то с четверть века назад он эту деятельность прекратил и объявил, что покаялся. Говорят, с тех пор ведет относительно безупречную и даже, возможно, добродетельную жизнь.
– Что, правда?
Кто может знать, что сокрыто у человека в сердце? Возможно, он и сам доподлинно не знает.
– Ну вы и любители загадки разводить! Признаю, я человек пристрастный, но его поведение со мной ни безупречным, ни добродетельным не назовешь. Как и у его лакея, Ларика.
У людей есть причины делать то, что они делают. У целей и мотивов моральный колер редко сочетается.
– А у вас с этим как – кто бы вы там сейчас ни были?
Мы сейчас не моральны и не аморальны, потому что в наших поступках отсутствует элемент выбора.
– И тем не менее что-то толкнуло вас на нынешний путь. Там определенно было какое-то решение.
Да, так может показаться – иронично звучит, правда?
– По-прежнему ни слова о себе, да?
Ему не ответили.
Они миновали крайне вонючую цистерну, в которой что-то тихо поплескивало. Весь пол в нише рядом с ближайшей воздушной шахтой был густо усыпан пометом и хрупкими, напоминавшими иероглифы скелетиками… скорее всего, летучих мышей. В неровностях пола поблескивали лужицы воды.
Стены тут были скользкие от сырости; колоссальная толща земли и камня висела в дюймах над головой и давила на психику, так что Пол почти слышал долгие низкие стоны тектонического напряжения.
Он вспоминал то, что сказали ему Семеро после битвы за гору Наковальную… что-то там на тему предопределенности их действий. Ну, они хотя бы последовательны в тех крохах информации, которыми все-таки поделились, – спасибо и на том!
Кажется, ему полагалось помнить о них что-то еще… – такое, совсем сонное, ускользающее промеж пальцев.
Но тут он завернул за угол и встал как вкопанный; все воспоминания мигом повымело у него из головы.
Перед ним оказался не то коридор, не то комната, шут его разберет… перспективу заволакивал какой-то туман или дым – но он совершенно ничем не пах. Пламя остановилось вместе с ним и висело совсем близко: теперь оно горело ярче и приобрело несколько зеленоватый оттенок.
– Это что еще, к черту, такое? – поинтересовался Пол.
Просто локальное возмущение эфира.
– Я в эфир не верю.
Ну тогда назови как-нибудь по-другому. Возможно, заработаешь сноску от какого-нибудь будущего лексикографа. Мы в курсе, что там, где ты вырос, все было по-другому.
– Дьявол меня забери! Это называется «мне почти удалось вас расколоть». Так вы, стало быть, в курсе моей истории?
Скажем так, мы присутствовали при том, как ты покинул этот мир. И при том, как вернулся, тоже.
– А вот