Мышпер попятился (на три шага), но его внезапный собеседник продолжал наступать. Судорожно вздохнув, Мышпер выпалил ему прямо в грудную клетку.
Неугомонного кандидата отбросило назад, он рухнул доской навзничь, но сразу же сел и начал снова вставать.
– Нет! – взмолился Мышпер. – Ну, пожалуйста, хватит!
– Хватит, – без малейшей эмоции повторил рыжий. – Слушай слушай слушай. Пол. Важ-но. Ты.
– Пол? – Мышпер на всякий случай снова взвел курок. – Что с ним такое?
– Да. Пол. Да. Ты ме-ня те-перь по-ни-ма-ешь? Да?
– Да. Стой, где стоишь, и ближе не подходи.
Человек медленно поднялся, и тут что-то, замеченное Мышпером уже давно, наконец пробилось к нему в сознание и засветило промеж глаз.
Кровь из ран не текла. Ни из одной.
Одежду пули порвали, она потемнела, выглядела слегка сырой вокруг входных отверстий – но никаких тебя красных пятен и разводов.
– Стоять… где… стою? – уточнил очевидный труп. – Стоять… здесь?
– Да. Ты меня нервируешь. Я и так тебя отлично слышу. Говори оттуда. Что там с Полом?
– Пол… в опасности. – Вестник заметно качался. – Мышпер… слушать.
– Я слушаю. Что за опасность?
– Ларик… его… заколдовал.
– Как именно заколдовал? Я найду того, кто снимет чары.
– Не нужно. Они уже сняты. Но Ларик… не должен… знать.
– То есть с головой у Пола все в порядке?
– Да, как всегда.
– Но Ларик думает, что он под чарами?
– Да. Так хочет Пол.
– Куда его увозят?
– В замок Авинконет.
– Это же дом Райла Мерсона! Мне следовало догадаться. Я отправлюсь туда и помогу в… во что он там вляпался.
– Не сейчас. Ты сейчас мало поможешь и с шансами будешь убит. Нужно действовать по-другому.
– Как?
– Ступай к покровителю Пола.
– К Ибалю?
– Да. Расскажи ему, что случилось. Скажи, чтобы спешно отправил тебя в Рондоваль.
– Предположим, он согласится. Дальше что?
– Ты умеешь говорить с драконами.
– Боюсь, да.
– Скажи старому… Лунный Птах его зовут… отнести тебя к мертвому кратеру на Наковальной горе. Там вы найдете магическое орудие.
– Скипетр?
– Да.
– Предположим, нам это удалось.
– Отвези его Полу в Авинконет.
– А с ним за это время ничего страшного не случится?
– Они могут принять решение убить его в любой момент. Этого я не знаю. Но если не убьют, скипетр ему скоро понадобится.
– Кто ты такой?
– Я не знаю.
– Откуда ты все это знаешь?
– Я там был.
– Почему ты хочешь помочь Полу?
– Недостаточно информации.
– Почему я не смог тебя убить?
– Труп умереть не может.
– Теперь уже я ничего не понимаю.
– Ты и так знаешь достаточно. Прощай.
И с этими словами его рыжий собеседник рухнул как подкошенный и остался недвижим.
Мышпер осторожно приблизился. Никаких признаков дыхания, восковая бледность и холодность кожных покровов (вор осторожно потрогал щеку). Правая рука тоже оказалась совершенно холодной и уже начала коченеть. Мышпер понажимал по очереди на ногти – те побелели и такими остались. Наконец, он наклонился и приложил ухо к грудной клетке рядом с пулевым отверстием.
Внутри царила абсолютная тишина.
Мышпер выровнял тело, сложил ему руки на груди и опустил на лицо капюшон белой мантии.
Постоял над ним секунду и пошел прочь.
Осмотрев место, где стоял Пол и Ларик, он определил их следы и двинулся по ним. На каменной мостовой они, впрочем, быстро пропали. Там Мышпер провел несколько минут, тщательно обдумывая диспозицию. После чего решительно поворотился лицом к городу чудес и зашагал в сторону гостеприимных, хотя и иллюзорных башен.
Глава восьмая
Вокруг свистел ветер, за спиной хлопал и рвался плащ.
Пол практически лежал на плечах маленького дракона – стройного коричневого создания, такого же обликом, как великие чудища Рондоваля, но гораздо меньшей массы, – сжимая ногами спинной гребень и держась руками за кожаную упряжь.
В двадцати метрах слева и немного выше на другой перепончатокрылой твари летел Ларик. Время от времени он поглядывал на Пола, который усердно сохранял безучастную позу и выражение лица. Между ними тянулось некоторое количество светящихся нитей, хорошо различимых вторым зрением.
Пол гадал, трудно ли будет убить господина вожатого, когда настанет пора. Магия, пожалуй, слишком неверна и неповоротлива, когда противником выступает другой колдун. Лучше бить быстро, в полную силу и без предупреждения – разумеется, не раньше, чем он узнает все, что хочет, и сможет себе позволить обойтись без негодяя. Таких врагов оставлять в живых – себе дороже.
Солнце на западе уже готовилось вскрыть яремную вену усталому дню. Луна давно взошла и набросила бледную вуаль на облачные кряжи, заливая хрустальным светом раскинувшуюся внизу весьма пересеченную местность, отвоевывая ее у тьмы.
Летящие держали курс на северо-запад: длинные шеи их небесных скакунов вытянуты вперед, крылья распахнуты и время от времени гулко бьют по басовым струнам ветров.
Четырежды в течение дня они меняли лошадей… то есть драконов, находя новых на высоких точках местности в магически стреноженном состоянии. Плечевые и ножные мускулы Пола уже уработались до полного онемения. Он украдкой наблюдал за Лариком, который, казалось, не знал устали: пригнувшись к шее своего зверя, он лишь периодически давал ему шенкелей, побуждая гнать и гнать дальше, да буравил даль сосредоточенным взором, словно пытался прожечь дыру в сгущавшихся сумерках.
Авинконет, Авинконет…
Пол часами твердил себе это название, подчиняясь ритму воздушной скачки. Он совершенно честно сказал Ларику, что ничего об этом месте не знает, и все же…
Что-то в этом созвучии было ему определенно знакомо. Возможно, оно встречалось в каком-то из отцовских ранних дневников – но вот где? И в каком контексте?
Авинконет… Авинконет и Рондоваль.
Нет ли между ними какой-то связи?
Солнце утонуло за горизонтом, луна рассиялась ярче. И тогда он увидел его – обагренный кровью дня, распластавшийся по склону одного из высочайших пиков далекого горного хребта. И – о да! – он знал, что знает этот замок.
Авинконет являлся ему в снах – это и был замок его снов, тот самый, в котором скрывались черные Врата. Отчего-то он понимал, всю дорогу понимал, что это место реально… что оно настоящее. Но увидеть его вот так…
От зрелища твердыни тело его само собой вспомнило, уловило хвост множества тревожных ощущений. Ему отчаянно захотелось войти – войти туда, отыскать Врата. Что-то такое он должен был там сделать, хотел сделать, несмотря на рефлекторную брезгливость при одном только виде Врат.
Но что это было за действие – что его так тянуло предпринять, Пол не знал. Хотел знать – и не