Ларик привел их к отверстию в полу, откуда торчала лестница – вернее, верхние ее перекладины. Он знаком велел следовать за ним и начал спускаться первым.
Пол пропустил всех вперед и лишь тогда тяжело, неуклюже полез вниз.
Лестница жалобно стонала под его весом, а одна перекладина даже подломилась. Пол мертвой хваткой вцепился в боковины и продолжал свой спуск, который длился… и длился… и длился, и, наконец, закончился прямо в гуще группы, собравшейся внутри нарисованного на полу круга.
В глаза ему бросилось, что двое других кандидатов валялись без чувств. Ларик, преклонив колена, делал одному из них массаж грудной клетки.
Пол спрыгнул с последних нескольких ступенек и подождал. Через несколько минут парень, над которым суетился Ларик, встрепенулся, застонал и сел. Наставник сразу же переключился на другого – маленького, рыжего, челюсти у которого были стиснуты с нечеловеческой силой, – и, прижавшись ухом ему к груди, стал слушать сердце. Оно, видимо, уже не билось, так как он бросил этого и вернулся к первому, дал ему полежать немного, потом помог встать и еще раз проверил рыжего. Тот оставался неподвижен. Ларик покачал головой и встал, бросив его лежать на земле.
Собрав оставшихся в живых вокруг себя, он воздел обе руки.
Сила в кругу встала на дыбы. Ноги у Пола сразу же заболели – да так, что буквально через пару секунд ему пришлось сорвать с себя башмаки и сунуть под мышку под прикрытием мантии, пока ритуал шел своим чередом. Он смутно сознавал, что это последний этап посвящения. Скоро все закончится, и можно будет уйти куда-нибудь… и, наконец, поспать.
Он услышал, что говорит – нормальным, ровным голосом, – а закончив, закрыл глаза.
И стоило ему сделать это, как под сомкнутыми веками вспыхнула необычайно живая, красочная картинка.
Рондоваль осаждали враги, буря бушевала над ним.
Человек стоял на внешнем балконе: черный шарф вокруг шеи, скипетр власти в руках. Волосы белые, как изморозь, но с черной прядью через всю шевелюру. Он пел повеления своим неземным ордам и воздвигал пламена перед врагами своими. Однако чародей в белом – старый Мор, кто ж еще! – вышел с ним на бой и победил. Защита была сломлена, человек на балконе поник и скрылся из виду.
На самом деле он ринулся в ближайшую комнату и принялся возиться там с разными магическими приспособлениями. Дальше в хронике пошли купюры, и в следующий миг он уже стоял, воздев свой жезл, в центре магического круга и произносил слова силы, которые гремели по всей зале, и некая дымная форма в углу под самым потолком вибрировала и извивалась с ними в такт.
– Бельфаниор нед септут! – вскричал он. – Бель…
Дверь распахнулась и вбежал посланник. Силы, плясавшие в комнате, ударили в него и повергли наземь.
– Ворота пали… – успел выдохнуть он и умер.
Колдун произнес защитную формулу, сунул скипетр за кушак и разрушил круг.
Покинув залу, он бегом промчался через холл, влетел в другую комнату и схватил висевший там на стене могучий лук. Из колчана мягкой кожи он выбрал одну-единственную стрелу и вышел, взяв все это с собою.
Стрелой он убил предводителя атакующих сил – Пол видел это сверху. Потом сразился на дуэли со старым Мором, проиграл и пал, и умер, и был погребен под обломками рухнувшего потолка.
Все смешалось.
Буря миновала. Битва подошла к концу. Мор сел на спину кентавра и уехал куда-то на запад, увозя с собой тело погибшего колдуна, привязанное к спине еще одного из конского народа.
Снова смена кадра.
Пещера, ее освещает блистающий посох, торчащий из пола, как какое-то противоестественное дерево. Мор один с телом мертвого чародея. Оно лежит на большой каменной глыбе, на спине, руки сложены. Склонившись над трупом, Мор что-то там мудрит с его лицом – трет, нажимает, месит. Потом отнимает руки и, кажется, снимает лицо с черепа. Нет, на самом деле это посмертная маска. Он высоко поднимает ее, и в этот миг Пол видит, как сильно ее черты походят на лицо самого Мора.
Старый колдун тихо что-то говорит, но слов Пол не слышит. Тут у него само собой включается второе зрение, и он видит прикрепленные к маске серебристые нити.
Затем все распалось, поплыло и исчезло, как это обычно бывает с видениями.
Пол открыл глаза.
Все стояли, погруженные в медитацию, а в воздухе гасло эхо каких-то звуков. Ларик медленно хлопал ладонями, высоко подняв руки и, видимо, договаривал последние ритуальные формулы.
Закончив, вожатый прошел сквозь толпу, взвалил мертвеца себе на спину и вышел из круга, после чего оглянулся и знаком велел всем следовать за ним.
Собрание покинуло камеру и двинулось вперед по неуклонно расширявшемуся тоннелю, пока – довольно нескоро – не оказалось в большой, ничем не украшенной пещере неправильной формы, усеянной сталагмитами, сталактитами и просто всяким каменным мусором. Воздух здесь был значительно прохладнее, и в голове у Пола начало прочищаться.
Ларик нашел место, где сгрузить тело, потом вернулся к инициантам и, взобравшись на небольшой валун, обратился к ним с такой речью.
– Крендель стал единственным из кандидатов, кто не устоял перед Силами. Все остальные испытание, можно сказать, прошли – в той или иной степени. Вероятно, пройдет несколько недель, прежде чем новая конфигурация ваших магических тел окончательно стабилизируется. По этой причине я настоятельно рекомендую вам на какое-то время воздержаться от любых операций Искусства. Все может пойти крайне неудачно и привести к непредсказуемым последствиям. Ждите, отдыхайте и ограничьте вашу деятельность сугубо физическим планом. Когда почувствуете, что готовы, приступайте к работе, но очень постепенно – и делайте перерывы после каждого этапа, дабы убедиться, что все идет как должно.
– Вон тот тоннель, – он показал себе за плечо, – ведет обратно, в мир. Он очень длинный. Я выведу каждого из вас по очереди и лично навстречу заре.
– Ты будешь первым, – сказал он тому, кто стоял ближе всего. – Ступай и жди меня там. Я присоединюсь к тебе через мгновение.
Он слез со своего камня и подошел к Полу.
– А ты иди со мной, – прошептал он и увлек его в боковой проход, скрытый за дюжим сталагмитом.
– Что-то не так, – прошептал в ответ Пол, когда они остались одни. – Я превратился в чудовище, но никто этого не заметил.
– Воистину, – кивнул Ларик, уже не стараясь говорить тихо.
– Разве оно не должно пройти теперь, когда посвящение закончено?
– Слушай, Дикий, – сказал Ларик. – Твое превращение с инициацией никак не