Дышать стало трудно, в висках тяжело заколотился пульс. Пол весь взмок, хотя чувствовал при этом неестественную стужу. Головокружение накатило волной, схлынуло, снова накатило. На несколько секунд его сил еще хватит сдерживать Спира, а потом…
Что потом?
Все защиты рухнут, его возьмут под полный контроль, заставят достать статуэтки, а дальше, возможно, еще и в жертву принесут. И где теперь носит это чертово пламя, которое водило его по замку и защищало?
До слуха его донесся слабый издевательский смех. Так, стало быть, сюда проклятые Семеро его и вели? К этому вот бесславному концу? Они хотели отворить Врата. И если он не шел, куда ему говорят, никак не помогали против того, кто преследовал те же цели.
Голова снова закружилась, в глазах начало темнеть. Ну, раз все, считай, уже кончено, осталось нанести врагу максимальный урон – как сумеешь.
Упершись правой ногой во Врата, Пол из последних сил ринулся на Генри Спира, вложив всего себя в удар с обеих рук.
И несказанно удивился тому, что внезапно попал. Последнее, что он еще успел увидеть перед падением, была перекошенная от удивления синеглазая физиономия, которая вместе со всем остальным опрокидывалась навзничь.
Разум Пола накрыл прилив тьмы.
И, ударяясь всем телом оземь, он уже ничего не чувствовал.
Глава девятнадцатая
Его куда-то несло…
Несло сквозь черноту и безмолвие. Кроме этого, был еще холод, очень сильный, но со временем пропал и он.
Сколько он так дрейфовал, сказать было невозможно – секунды или века… Теперь, когда стужа отступила, ощущение было довольно приятным. На воспоминания требовалось слишком много сил. Он знал только, что теперь можно отдыхать, что всем усилиям пришел конец, и был тем невозможно доволен.
Его начало мягко качать.
Ну, что ж, так тоже можно… Не слишком беспокоит. Но потом движение обрело направленность, и он полетел с ним куда-то, почти оседлав и все так же мерно покачиваясь.
Дальше возник слабый свет. Он шел как будто бы сразу со всех сторон. Мысль о том, что для восприятия света нужен некий чувственный аппарат, его не слишком взволновала. Сознание в нем как будто бы росло, но некоторые его части продолжали безмолвствовать.
Свет разгорался, движение продолжалось. То, что было внизу – что именно, не очень интересно, – имело светло-желтый цвет с дымчатыми пятнами.
Потом панорама прояснилась… хотя восприятие перспективы все равно оставляло желать лучшего. Свет вел себя странно, и понять, на каком расстоянии находятся появляющиеся внизу объекты, никак не выходило. Кажется, там расстилалась земля, исковерканная, скалистая, песчаная, вся в тенях, в пятнах от гонимых ветром туч пыли и низко стелющихся туманов. Никаких узнаваемых предметов, чтобы откалибровать масштаб.
И однако же место казалось знакомым.
Где оно?
И когда?
Он снизился.
Что это там – горные пики? Или гряды невысоких холмов?
И куда он, интересно, направляется? Он сам управляет своим движением или его просто куда-то безвольно несет?
Или то и другое сразу?
Или, может, ни то ни другое?
Все это походило на…
Он двигался вдоль большого уступа, потом обогнул его и получил наконец вожделенное представление о пропорциях.
Футах в десяти под ним на шесте торчала демоническая голова. Темное чешуйчатое лицо растянула… назовем ее так, ухмылка. Глаза, широко раскрытые, очень черные, глядели прямо на него.
Если бы у него было тело, оно бы наверняка содрогнулось, пролетая мимо этого чудовищного знамения. А еще у него было бы такое неприятное впечатление, что голова ему глумливо подмигнула.
Пустыня ушла резко вниз – это он воспарил в сумеречный край бледных звезд на бледном небе, высоко над уровнем пыльных ветров. Ветер, правда, дул и тут, но холодный, пустой, одинокий… – и, задувая, он выл.
Далеко внизу пейзаж теперь стремительно несся назад. Фонтан искр взлетел, будто пытаясь его перехватить, но он уклонился, заложив широкую дугу. Вскоре после этого воздух наполнился звоном металла, будто ударили в гигантский гонг, и этот рокочущий гул оставался с ним еще долго.
Впереди и вверху метеор прочертил долгий медленный штрих, и до него донесся звук, подобный грому, хотя в небе не было ни облачка. Скорость видимо, выросла – стоны ветра, во всяком случае, взяли более высокий тон. Далеко-далеко внизу темные и светлые лоскутья на земле двигались, перетекали и искажались; складывались мимолетно в нелепые лица – длинные, искривленные, прекрасные, чуждые, злые, замкнутые, покинутые…
Он миновал разрушенный город, над которым парили какие-то темные силуэты. Крошечные синие огоньки рыскали среди руин. То и дело темный силуэт пикировал на один такой, и тот гас.
Он миновал черную башню, откуда доносилось чарующее, мелодичное пение. На вершине ее возлежало, подобно пухлой гнилой сливе, некое приземистое многоногое существо с потресканной, истекающей соком шкурой.
Медная колесница неслышно прошла параллельным курсом – по воздуху, управляемая кем-то мертвенно-белым, закутанным в шафран, и влекомая длиннохвостыми тварями, дышавшими белыми облаками, которые тут же конденсировались и опадали кристаллами – их тут же уносил ветер.
Видение исчезло в мгновение ока, и он усомнился, видел ли его вообще.
Легкий перезвон, как от сотен маленьких колокольчиков, разносился над серой равниной, где армии людей и демонов стояли недвижно, замерев в воинственных позах под властью какого-то древнего заклинания, которого он мельком коснулся. Впереди горизонт раскололся во всю длину тонким изломанным краем мира, возносившимся вверх. Туда он и направился.
Разлом вырос в зубчатую ленту и затем в кряж – в скалистый вал, могучий, высокий и черный. Долгое время ему казалось, что его вот-вот швырнет об эту неприступную стену, но вот снова изменился свет, и стало ясно, что стена на самом деле очень далека – и невероятно огромна. Что-то стянулось, сжалось в разреженном облаке его существа, и он понял, что ему предстоит пройти над ней по верхам.
Внизу тайные черты земного лика продолжали вспыхивать в мимолетных просветах. Что творилось сзади, он не видел, но смутно ощущал, как нечто следует за ним. Нащупав доселе спящую часть разума, он ударил в нее, напал сам на себя, вопрошая, что он такое и откуда взялся, но ничто ему не поддалось, и безумие схлынуло и забылось, что оно было. Он продолжил созерцать раскинувшийся под ним мир, понимая, что уже бывал здесь раньше, но на этот раз все уже по-другому, – что его ждет миссия, которую необходимо исполнить.
Горы нависли над ним, и он понял, что, какой бы природой ныне ни обладал, переправа через