Ито Норисукэ не знал, что на это отвечать. Если женщина сказала правду, ему предоставлялся исключительный шанс.
Только сильная страсть могла заставить женщину знатного рода искать любви безвестного самурая, лишённого хозяина, состояния и, как следствие, будущего. С другой стороны, Ито Норисукэ был честен и понимал, что не пристало молодому человеку устраивать свои дела, пользуясь женской слабостью. К тому же все обстоятельства его приключения казались загадочными и потому не могли не тревожить. Но разве можно было отказываться от столь неожиданного предложения? Всё это сильно беспокоило юношу.
После некоторого молчания он отвечал:
– Не существует никаких препятствий, способных помешать нашему союзу. У меня нет ни жены, ни невесты, ни каких-либо иных отношений с женщинами. До сих пор я жил с родителями, и они пока не заговаривали о женитьбе. Но должен сказать вам, что я бедный самурай и у меня нет покровителя среди высокопоставленных людей. Я не собирался жениться, пока не смогу улучшить своё положение. Вы своим предложением оказали мне большую честь, но я сомневаюсь, что достоин внимания благородной молодой девушки.
Пожилая женщина улыбнулась, как будто эти слова её вовсе не огорчили, и сказала:
– Давайте не будем принимать решение до того, как вы познакомитесь с нашей госпожой. Увидев её, вы, быть может, больше не станете сомневаться. Соблаговолите проследовать за мной. Я представлю вас ей.
И она повела его в очередной зал, усадила на почётное место и попросила подождать.
Впрочем, очень скоро женщина вернулась в сопровождении госпожи Химегими. Узрев молодую хозяйку дома, Ито Норисукэ почувствовал странную смесь удивления и радости. Похожее чувство он уже испытал в саду при звуках кото. Никогда в жизни самурай не встречал такой красавицы. Казалось, вся она светилась, и сияние просачивалось сквозь одежду, как лунный свет проходит сквозь лёгкие облака. Её распущенные волосы развевались при каждом шаге, подобно ветвям плакучей ивы на весеннем ветру, а губы походили на цветы персика, влажные от утренней росы. Ито Норисукэ пришёл в восторг от этого видения. Только один вопрос занимал его: уж не сама ли дева-ткачиха, обитающая у сверкающей Небесной Реки, предстала перед ним?
Пожилая женщина с улыбкой повернулась к девушке, которая молчала и краснела, опустив глаза, и сказала:
– Дитя моё! Именно в тот самый момент, когда мы меньше всего на это надеялись, тот, кого вы хотели встретить, приходит к вам по собственному усмотрению. Я вижу в этом счастливом проявлении волю богов и плачу от счастья. – И она действительно расплакалась. – Но, – продолжала она, вытирая слёзы рукавом, – всё в ваших руках. Вы вольны немедленно разойтись, в чём я, правда, сомневаюсь, или обменяться клятвами и разделить свадебный пир.
Ито Норисукэ молчал. Удивительное видение, явившееся его глазам, лишило его воли. Появились слуги с едой и вином. Молодые люди принесли друг другу свадебные обеты, и началась подготовка к свадебному пиру. Однако Ито Норисукэ никак не мог сбросить с себя оцепенение от нежданной радости. Небывалое приключение, невиданная красота невесты привели его в восторг. Радость, доселе никогда им не испытанная, переполняла его сердце, подобно всепоглощающей тишине, но спустя некоторое время он всё же пришёл в себя и смог без смущения произнести несколько слов. Юноша выпил вина и начал даже слегка подтрунивать над сомнениями и страхами, одолевающими его. А невеста, подобно лунному свету, почти не шевелилась и не поднимала глаз, а когда Ито Норисукэ обращался к ней, только улыбалась или вдруг краснела.
Наконец самурай обратился к старой служанке:
– Не раз случалось мне в своих уединённых прогулках проходить через эту деревню, но я и не подозревал о существовании вашего уважаемого жилища. Стоило мне переступить ваш порог, как я задумался, почему столь знатные обитатели выбрали такое уединённое место… Теперь, когда мы с вашей госпожой обменялись обетами, я недоумеваю ещё больше, ведь до сих пор не знаю даже имени её августейшей семьи.
При этих словах на лицо старухи набежала тень. И невеста, доселе не размыкавшая губ, вдруг побледнела и, казалось, очень забеспокоилась. После нескольких минут молчания пожилая женщина ответила:
– Я не могу больше скрывать от вас нашу тайну. Теперь, когда вы стали одним из нас, это и вовсе бессмысленно. Узнайте же, господин, что ваша жена – дочь Сигехиры Кё, великого и несчастного полководца.
При этих словах юный самурай содрогнулся всем телом. Сигехира Кё, знаменитый воин и государственный деятель клана Хэйкэ, был погребён столетия назад. Ито Норисукэ вдруг понял, что всё вокруг: и комната, и свет, и праздничный пир – всего лишь видение далёкого прошлого. И перед глазами у него не живые существа, а тени давно почивших людей. Но ледяной холод сковал его ненадолго. Вокруг него творилась магия, и чем дальше, тем её было больше, но самурай не чувствовал страха. Пусть жена его из Ёми, мира мёртвых, но он уже отдал ей своё сердце. Кто возьмёт в жёны призрака, тот и сам станет им. И Норисукэ готов был умереть тысячу раз, лишь бы не омрачить словом или взглядом чело прекрасной призрачной девы, находившейся пред ним. Он не сомневался в истинности чувств жены, ему сказали правду; если бы у его хозяев были дурные намерения, они бы солгали. Мысли и эмоции вихрем проносились в голове самурая, но решимость принять странную ситуацию такой, какой он её видел, не ослабела ни на миг. Соответственно, и действовать Ито Норисукэ намеревался так, как если бы его действительно выбрала дочь великого полководца.
– Печальная судьба! – воскликнул он. – Я слышал о жестокой участи, постигшей Сигехиру Кё.
– Да, – отвечала пожилая женщина сквозь слёзы. – Действительно, печальная судьба. Под командующим убили лошадь, она упала и придавила всадника. Он звал на помощь, но те, кто жил благодаря его щедрости, в час опасности покинули нашего господина. Он попал в плен. Его отправили в Камакуру, где с ним обходились недостойно, а потом предали смерти. Членов клана Хэйкэ начали выслеживать и убивать. Жене и дочери генерала, присутствующей здесь, пришлось скрыться. Когда до нас дошло известие о смерти Сигехиры Кё, горе было слишком сильным, и его жена не могла этого вынести. Девочка осталась на моём попечении, и больше некому было заботиться о ней, так