Паническое расстройство
Характерной чертой этого расстройства являются приступы паники – крайние искажения реакции «сражайся или беги» – основной человеческой реакции, срабатывающей, когда мы испытываем такую негативную эмоцию, как страх. Очевидно, это совершенно нормально – бояться, когда ты в опасности. Эта реакция позволяет нам быстро реагировать в угрожающей ситуации: бороться или убегать. Адреналин, выделяющийся в таких случаях, заставляет нас двигаться быстрее, реагировать более остро и энергично – и некоторые думают, что именно это позволяет демонстрировать удивительные примеры силы в кризисных ситуациях, например, когда матери удается поднять автомобиль, под которым застрял ее сын. У этого феномена есть замечательное название – «истерическая сила».
Но приступы паники могут случаться и тогда, когда реальной опасности поблизости нет. Кажется, что они вызваны ложной тревогой, и вырабатываемые затем адреналин и кортизол восстают против нас, заставляя учащенно дышать, чувствовать головокружение и трястись после того, как страх прошел. Но опасность кажется настолько реальной, что трудно поверить, будто бояться нечего. Это сигнал для новых приступов.
Прежде чем я объясню широкий спектр симптомов этих ужасных приступов, возможно, было бы полезно описать, каково это на самом деле – подвергаться такой атаке. Самая страшная паническая атака, которая у меня когда-либо была, произошла в Финчли, на севере Лондона. Я полагаю, это могло произойти где угодно. Мне было восемнадцать, и я ехала на своей машине по главной дороге в ужасную бурю. Автомобили выстраивались в очередь и замедляли ход, а из-за проливного дождя приходилось проезжать через нечто похожее на озеро посреди дороги. Мое сердце учащенно билось, и кожа внезапно стала ледяной, но я обливалась пóтом. Когда я медленно приблизилась к «озеру», в моих ушах зазвенело, я начала терять зрение. Пятна и вспышки мелькали у меня перед глазами, и я не могла дышать. Я серьезно! Не могла перевести дыхание. Я тяжело хватала ртом воздух, но он, казалось, не поступал в мои легкие. Каждая клеточка моего тела дрожала, и ничто больше не казалось реальным. Мои ноги и руки словно отделились от тела, и я подумала, что умру прямо там, в этой машине, пересекая эту ненастную дорогу. Конечно, я осталась жива. Перебралась через это «озеро». Съехала на обочину. Меня неудержимо трясло около двадцати минут, я много плакала, а потом поехала домой. Можете не сомневаться, я годами избегала этой дороги.
Элеонор Морган, автор книги «Тревожность для начинающих» (Anxiety for Beginners), описывает свою первую паническую атаку еще более наглядно, потому что первый приступ является самым страшным – тот, когда чувствуешь, что по-настоящему умираешь. Позже вы, возможно, поймете, что это не так, даже если ваше тело настаивает на том, что вы неправы. Но тот, первый… Морган была в школе и побежала в туалет, думая, что ее сейчас вырвет. Но вместо этого кабинка начала двигаться вокруг нее, стены на ощупь стали «как из пластилина»…
«Ничто не имело смысла ни для одного из моих органов чувств… Что еще, если не смерть, могло быть конечной точкой такого физического и ментального свободного падения?» [27]
Как и у Элеонор, приступы паники у Бет начались в подростковом возрасте. Она сказала мне, что симптомы привели ее в ужас, потому что ощущались как физическое заболевание, как это происходит изначально со многими: «Долгое время люди определенно не верили моим словам, когда я пыталась объяснить, что чувствовала. Когда это только началось, все симптомы совпадали с симптомами инсульта. Мои руки становились до нелепого тяжелыми, я чувствовала онемение и покалывание по всему телу, зрение ухудшалось, тело как будто отключалось… это было ужасно. Мои ноги превращаются в желе, я дрожу, мне становится очень холодно, желудок сжимается, голова кружится. Это может вырубить меня на целый день. Весело, правда? Я так сильно напрягаюсь, когда это начинается, что создаю себе еще больше проблем, когда все успокаивается. Я ненавижу, когда не могу себя контролировать, поэтому пытаюсь подавить это – вот как я с этим справляюсь».
Приступы паники у Кэтрин также начались в школе в стрессовый момент жизни – на экзаменах на общий аттестат о среднем образовании. Как это обычно бывает, изначально они имели физические симптомы. «Когда мне было шестнадцать, я не понимала, что у меня тревожность или что я испытываю панические атаки, хотя проявления были очень явными – сердце колотится, ноги ватные, в глазах туман, в животе спазмы, учащенное дыхание и все такое, – рассказала мне Кэтрин. – По мере того как я узнавала о симптомах и реакции „сражайся или беги“, мои физические реакции ослабевали, а симптомы переходили в ментальную плоскость. Мои приступы паники начали выражаться в напряжении и легком затуманивании зрения, которые были в основном неконтролируемы; мысли стремительно проносятся у меня в голове, и я чувствую отстраненность».
Паническое расстройство предполагает наличие нескольких таких эпизодов в день, и они могут длиться до двадцати минут, а бывают и более длительные приступы. Представьте, какой страх может вызвать всего одна паническая атака. Дрожь, затрудненное дыхание, тошнота, боль в груди, страх смерти. Последующий спад, когда адреналин покидает вас. Затем вообразите, как далеко вы бы пошли, чтобы избежать еще одного такого приступа. Точно так же, как со мной это произошло в машине, люди с паническим расстройством часто избегают места, где у них случился приступ. Это может пугающе быстро ограничить ваши «безопасные» места. Хотя может показаться, что вы поступаете разумно, не провоцируя атаку, на самом деле вы усиливаете страх, придавая ему закономерный характер. Человек с паническим расстройством живет в страхе перед панической атакой, но у него также будут более общие страхи, и это означает, что для него вообще нет реального безопасного пространства.
Кэтрин определила, чтó вызывает у нее приступы, и, хотя все люди разные, я распознала множество собственных триггеров в том, что она сказала: «Чувство потери контроля или ощущение, что я недостаточно о чем-то знаю. Например, еду в город, не имея представления о том, как буду добираться домой, спонтанно высказываю свои планы или иду на занятия в университет либо на экзамен неподготовленной».
«Второй пункт, похоже, касается здоровья, – продолжала она. –