"Я бродил, плача и растерянный, по берегам Капернаума и Геннисарета, не зная, что предпринять для собственного спасения, но надеясь, что братья Воанергес, сыновья Зеведеевы, поймут меня и примут в ученики своей группы, как я видел, что происходило со многими другими…"
"Но никто из них даже не обращал внимания на мою незначительную персону… Они не смотрели на меня, не замечали меня, и я боялся побеспокоить их, обратившись к ним… Вокруг них было столько желающих учиться любви! У них было столько забот, готовясь потрясенными к героическому апостольству!… И поскольку я был мытарем, презираемым сборщиком римских таможенных пошлин, я ошибочно убедил себя, что именно поэтому меня не принимают, хотя я знал, что среди двенадцати главных был также мытарь, которого сам Назарянин непосредственно пригласил…
"Тогда я погрузился в свою безмерную печаль, не переставая, однако, скромно следовать за Апостолами, молясь о том, чтобы не замедлила помощь укрепить веру и надежду, которую я возлагал на то Царство Божие, которому надлежало прийти, Царство, законы которого мне довелось узреть в словах и действиях самого Мессии, ожидаемого людьми Израиля.
"Я отступил, но не отчаялся.
"Я продолжал чувствовать, что та любовь, которая однажды не погнушалась посетить мой дом, сесть за мой стол и отдохнуть под моей крышей, продолжала поддерживать меня, простирая свое внимание над моими шагами. Вскоре, от постоянного слушания проповедей его Апостолов и других семидесяти — будь то в синагогах по субботам, на берегах и площадях или в домах святых, посещаемых тогда другими святыми — я изучил подробности учения, уже изложенного Господом.
"К тому времени я покинул Иерихон, оставил таможенную службу, отдал часть своего имущества бедным, как обещал Иисусу, другой частью обеспечил свою семью, распределил свои земли между наиболее нуждающимися крестьянами, оставив лишь строго необходимое для своего содержания на первое время.
"Я стал странником и скитальцем, чтобы следовать за учениками и слушать, как они рассказывают толпам о личных беседах, которые вел с ними Господь до Голгофы и после славного воскресения.
"Поскольку я хорошо знал грамоту и математику, говорил на греческом, широко используемом в Иерусалиме, и на латыни, также употребляемой благодаря римскому влиянию, помимо наших сирийских, галилейских и иудейских наречий, когда средства были скудны, я предлагал свои услуги школам при синагогах. Я работал там помощником книжников, обучая молодежь, или же в богатых частных домах как учитель, и так зарабатывал себе на пропитание. Если не было уроков для преподавания, всегда можно было найти дерево для распилки то тут, то там; воду для переноски, чтобы утолить жажду семей; стены для ремонта в домах римлян, которые, хотя и были агрессивны в личном общении с еврейским народом, всё же умели справедливо вознаграждать тех, кто им служил, если только речь не шла о рабах.
* * *
"Однажды — это было в Иерусалиме — разнеслась сенсационная новость о том, что некий молодой фарисей, ответственный за побитие камнями и смерть нашего дорогого Стефана, которого Дух Господень вдохновлял столь славно, в конце концов обратился к Делу, потому что Господь явился ему в триумфальном воскресении именно тогда, когда он входил в город Дамаск, куда направлялся с намерением арестовать наших святых, проживающих в той местности. Господь явился ему и пригласил его непосредственно на служение, как он сделал это с другими двенадцатью до своих страданий и смерти. И теперь, уже полностью покорный желаниям Назарейского Учителя, с огромной ответственностью, возложенной на его плечи тем же Учителем, он впервые собирался выступить перед собранием учеников в Иерусалиме, рассказывая о том, что произошло.
"Я пошел послушать его.
"Этим фарисеем был Савл (Саул) из Тарса, "который также называется Павлом"."
"Он рассказал молчаливому и внимательному собранию о своей встрече с Назарянином у ворот Дамаска, и сразу же завоевал сердца многих присутствующих. Стоя (некоторые встали на колени), мы слушали подробности явления Господа Павлу, и разговор, который состоялся между ними, и последующие события, связанные с Ананией, одним из наших возлюбленных святых из Дамаска. Многие плакали, включая меня и самого Павла.
Если это явление привело к искуплению Павла, то в определенной степени оно способствовало и моему окончательному укреплению в учении Учителя, потому что с того дня всё в моей жизни изменилось.
С тех пор я никогда не покидал Павла!
Я искал его тогда в Иерусалиме. Он принял меня с любовью и добротой. Я исповедался ему в том, в чем не осмеливался признаться другим ученикам. Рассказал ему о своих внутренних страданиях по Иисусу. Я хотел служить Ему, Иисусу. Искренне хотел! Но не знал, как начать и что делать.
Из любви к Иисусу Павел выслушал меня с заботой, достойной того самого Учителя, который увещевал его в Дамаске. И он дал мне совет и направил меня!
С того дня, вместо того чтобы только слушать проповеди об учении Господа и размышлять о нем, я также начал трудиться из любви к тому же Учителю под руководством Павла, который, как и Он, не презирал мытарей. Он дал мне поручения:
— Не ограничивайся бездейственным поклонением, которое может превратиться в фанатизм. Учение Иисуса по своей сути требует усердия… И Ему нужны трудолюбивые служители, энергичные, готовые к тысяче и одному испытанию, с доброй волей к распространению Истины, которую Он нам принёс… Ты, имеющий представление о практике благотворительности, поскольку уже более или менее практиковал её до встречи с Учителем, свидетельствуй о своей любви к Нему, служа также своим страдающим или заблуждающимся братьям, ибо в этом секрет правильного применения нового учения. Никто из нас не будет настолько беден, чтобы не мог помочь ближнему чем-то, что имеет: хлебом, теплом, одеждой, добрым советом, дружеским предупреждением, моральной поддержкой в несчастье, наставлением в добре, уроком невежественному, посещением больного, утешением заключённого, надеждой для печального, работой нуждающемуся в честном заработке, защитой сироте, своим собственным сердцем друга и брата во Христе, молитвой, просящей у Небес благословений, которые осветят пути странников жизни, прощением тех, кто нас ранит и желает нам зла…
Такие советы я сделал своим девизом.
Вместо того чтобы только слушать разговоры об Учителе, я сам начал говорить о Нём и Его учении, которое теоретически уже хорошо знал; о Его деяниях, о чудесах, которые Он совершал среди больных, грешников и несчастных, ибо я знал Его и был должным образом осведомлён о Нём. И если я не исцелял прокажённых, то утешал многие слёзы рассказами о Нём. Если не