– Ты хочешь меня?
Она открыла глаза и встретилась с его прожигающим взглядом. Пауза. Он сильнее нажал на заветный вход.
– Отвечай.
– Да…
Тогда Роланд одним резким движением снял брюки и, подтянув желанную раскрывшуюся плоть к стоящему члену, плавно вошёл. Сакура задохнулась от чувств, переполняющих как чашу со свежими сливками. «Я должна его ненавидеть. Он насильник, но… почему он так нежен со мной сегодня? Ненавижу его. Как же хорошо», – она залила член горячей влагой, а вскоре и Роланд оргазмировал, глубоко вторгаясь в неё, и прилёг рядом, продолжая водить пальцами по совсем уже чувствительной любовной тропе. «Ненавижу. Нет. Не могу понять себя. Я хочу его вновь и вновь. Поганый ворон. О, как же хорошо… Хочу любви, ласки, нежности. Я… что я? Люблю его. Что? Совсем поехала? Кого?»
– Ты – моя, и всегда будешь моей.
Орлица распахнула глаза в тот момент, когда часть его кисти вошла в неё и совершала необычный половой акт. Она застонала, снова и снова заливая его обильными любовными соками.
– Спасибо за сына, – он вытащил руку. – Зачем ты спасла меня? Почему решила уйти со мной?
– Не знаю.
– Врёшь, – его рука сжала горло. Сакура почувствовала, как его пальцы, только что доставляющие неземное блаженство, сейчас душат. – Почему? Что тобой движет?
– Не знаю, – прохрипела, совсем уже задыхаясь. Он сжал сильнее.
– Я задушу тебя.
– Я… люб…лю те…бя, – прохрипела и потеряла сознание.
Он встал и посмотрел на бездыханное голое тело.
– Я тоже… но эта любовь раздирает мою душу, как клюв орла, делает слабым. Мне не нужна твоя любовь. Буду трахать тебя во все дыры до изнеможения, пока ты снова не возненавидишь меня, – надел брюки, подошёл к сыну, взял на руки и вышел с ним из лачуги. Прошёлся вокруг. Малыш открыл глаза и заплакал. Роланд улыбнулся ему.
– Не ной, как баба, ты – ворон, мой наследник, – и понёс к ручью, воины находящиеся там, расступились. Он умыл его и дал пару капель с пальцев в ротик. Ребёнок, будто смакуя воду на вкус, затих.
– Это мой сын! – поднял малыша над головой. – Ваш будущий владыка. Вороны каркнули в один голос.
Сзади послышался хруст веток. Они оглянулись. Сакура стояла у дерева, уходящего высоким стволом в небо, и молчала. Роланд подошёл к ней и протянул ребёнка.
– Как ты его назвала?
– Ещё никак, это твоё право.
Он ещё раз внимательно взглянул в лицо сына. Тогда назову его Ян.
– Воины теперь у моего сына есть имя – Ян!
И снова войско каркнуло, одновременно стукнув мечами о металлические доспехи на груди. Сакура забрала дитя и, присев под другим деревом, подальше от всех глаз, покормила. Роланд подошёл и залюбовался этой картиной. Она молчала, всё ещё не в состоянии проглотить обиду, что он её придушил. Владыка повернулся к воинам.
– Нечего расхолаживаться, еду нашли?
– Да, Вугор положил вон за тем дубом.
Роланд пошёл туда и увидел только что забитого оленя.
– Неплохо, превратился в ворона и, выклевав рану, склевал все внутренности, оставив одну печень Сакуры.
– Иди, поешь, – крикнул. Она, уложила дитя в густую траву, и также обратившись в орлицу, быстро склевала печень животного, отрывая по куску.
– А вы поели? – обратился к воинам.
– Чуточку подкрепились, забили нескольких жирных кабанов.
– И то хорошо, я точно уже хорошо себя чувствую, летим домой, – он на удивление всех снял кровавую повязку и, выбросив в траву, встал прямо, демонстрируя полностью зажившую рану.
– Владыка, но как?
– Не знаю, наверное, любовь орлицы лечит. Сакура, ты обладаешь целительным даром?
– Да, – она склонила голову.
Он удивлённо раскрыл клюв.
– А почему ты раньше об этом не говорила?
Воины тоже замерли и замолчали, с удивлением уставившись на неё.
– Ты не спрашивал. Это у меня от матушки.
– Так ты можешь исцелить и всех моих раненых воинов?
– Да.
– Тогда приступай, и летим домой.
– Мой дар работает только через закалённый огнём кинжал.
– Разжечь ей костёр и готовьте свои раны, быстро, не хочу терять время в этом проклятом лесу.
Орлы бегом всё исполнили, и вскоре Сакура прижгла раны у трёх десятков из нескольких сотен его воинов.
– Завтра ваши раны полностью затянутся.
– А теперь летим, ты рядом.
Все сильно удивились, услышав такое из клюва владыки, чтобы женщина летела рядом во главе них наравне с владыкой, в этом было что-то очень странное.
Он заметил их замешательство.
– Что вылупились? Неужели ничего не понятно. Она теперь не пленница, и главное, не просто женщина. Она – целительница. Вспомните наши древние легенды. Целители были всегда рядом с владыками и даже ели вместе за одним столом. Или что? Забыли легенды? Потому что я первый владыка у кого не было целителя? Ну, так пришло и моё время, и для меня тоже очень странно, что это женщина, да ещё и мать моего наследника, – он расправил крылья и взлетел, за ним и все остальные.
Сакура держала дитя на холке в самой горячей точке тела в мягком оперении как на матрасе. Молча пролетев сотни километров, они увидели его мрачный замок, утопающий в густом тумане. Множество острых башен с чёрной крышей упирались в мрачное небо цвета спелого чернослива. Окна виднелись, как тёмные пасти какого-то свирепого животного, хотя по сути это так и было. Вход во двор замка украшали каменные вороны – мутанты с полуоткрытыми клювами. Сакура, видя сейчас всё это воочию поёжилась, всё-таки, когда она впервые влетала в него обнажённой и головой вниз, болтающейся на коне, было далеко не до этого.
Стены такого же тёмного цвета понизу увиты колючим кустарником, покрытым уже изморозью и легким снегом. В ипостаси птиц они не испытывали холода, а когда превращались в людей – да. Роланд облетел главную центральную башню по кругу, каркнул Вугору и влетел на балкон. Подручный налету указал Сакуры путь – влететь за владыкой. Она, сразу сообразив, что он ей показывает, подчинилась. Роланд обратился в человека и вошёл внутрь. Орлица поступила также. Он окинул её взглядом.
– Положи ребёнка на постель.
Она послушалась. Роланд распахнул окно и выглянул.
– Вугор, распорядись, чтобы срочно нашли кормилицу, соорудили люльку для наследника и