Тот, находясь во дворе и снимая доспехи, как и все воины, опустил голову в знак почтения.
– Зачем кормилицу? Я сама выкормлю нашего сына.
– Нет, – его ледяной тон, после той нежности, которая состоялась между ними в лесной лачуге, больно врезался в душу.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы ты портила такую шикарную грудь.
– Но…
– Вопрос закрыт. Иди к себе. Я хочу побыть один и помыться.
Сакура попыталась дотронуться до его руки, но он, вздрогнув, одёрнул.
– Не смей ко мне прикасаться, когда я этого не хочу. То, что ты целительница, не делает тебя ценнее в моих глазах, чем была. Для нашего государства – да, ты теперь высокого ранга, но не для меня.
Её глаза предательски наполнились слезами. Он, заметив это, вскипел и, подскочив к ней, зажал щёки.
– А что ты думала, бедная орлица хоть и целительница, нужна мне в жёны? Ты всего лишь моя наложница и такой и останешься, – свои слова сопроводил грубым поцелуем, кусая её губы.
– Ты тиран, тебя возбуждает жестокость, Роланд, опомнись, я вернулась не за этим.
– А зачем же? – его глаза сузились.
– За… любовью.
– Я не люблю тебя.
– Это неправда! – она сорвалась на крик, а слезы уже потекли градом. – Ты в бреду звал меня и говорил, что любишь.
– Убирайся.
Она схватила дитя и выскочила. Воины, стоящие за дверью, проводили её в предыдущие покои. Орлица уложила воронёнка и упала на кровать, рыдая.
Роланд, тоже чувствуя смятение, снял доспехи и подошёл к всё ещё открытому окну, глубоким вдохом набрал холодный воздух в лёгкие и уставился на горы, окружённые плотным тёмным туманом. В дверь тихо постучали.
– Войдите.
В покои вошли шестеро слуг с полными вёдрами горячей и холодной воды. Служанки несли мыло, травы, пену и ароматное масло. Расторопные слуги вытащили из угла большую деревянную ванну, поставили в центр и набрали горячей водой, немного смешивая с холодной. Служанки вылили жидкую пену и всыпали душистые травы. После все вышли кроме двух из них молоденьких ворониц, постоянно помогающих в купании владыке и помогли раздеться. Он взял одну за плечи и надавил вниз. Девушка, сразу поняла, что нужно делать, так как делала это уже далеко не раз, услужливо открыла рот и засосала член. Ворон отклонил голову назад и закрыл глаза, пытаясь забыться, но не смог: перед глазами стояла на коленях перед ним проклятая орлица и ласкала языком. Он с хрипом вздохнул и, не кончив, оттолкнул девушку.
– Убирайся, сегодня ты не можешь меня расслабить. И ты тоже, вон, – процедил обеим и переступил борт ванны.
Они тут же убежали. Горячая вода приятно расслабляла напряжённые мышцы. «Я хочу её как умалишённый. Только эту суку, но почему? Что в ней такого кроме огненной красоты, чего нет в других?»
Спустя примерно полчаса его совершенное тело те же служанки уже натирали нежнейшим маслом из плодов Вайхена, имеющего тонкий аромат и омолаживающие свойства.
– Вугор, – крикнул.
Подручный сразу вошёл.
– Нашёл кормилицу?
– Да, она уже кормит наследника, а люльку лучший наш столяр принесёт в замок вечером.
– Что она делает?
Вугор сразу понял о ком этот вопрос:
– Её выкупали и надели новое платье алого цвета, но накидку белую – высшего ранга. Госпожа Сакура сидит молча на постели.
– Хорошо. Приведи её.
Подручный напрягся.
– Роланд…
– Что? – рявкнул.
– Прошу, будьте с ней спокойнее, она же сама вернулась и спасла вас.
– Не суй клюв, куда тебе не следует, иначе отрежу.
– Простите. А что передать мудрецу, когда готовиться к свадьбе?
– Какая свадьба, опомнись, на ком? На нищей орлице? – его брови сошлись на переносице.
– Она мать вашего наследника.
– Ну и что? Мало рожали наложницы нашему поколению детей?
– Роланд, простите, но не наследника, как байстрюка в нашем государстве его не примут.
– Ладно, иди, подумаю на досуге.
Владыку одели в чистую одежду: белоснежную рубашку с кружевами, кожаные брюки, заправленную в короткие сапоги из тёмно-коричневой замши, а поверх густо бордовый камзол расшитый орнаментами. Волосы завязали в хвост и скрепили заколкой с драгоценными камнями.
Вскоре привели Сакуру, ей хватило одного взгляда на него, чтобы сердце забилось в горле. «Ты как тёмный ангел. Жаль, что ты так жесток со мной», – пронеслось в мозгу, и она присела в реверансе, склонив голову. Он тоже оглядел её: алое платье очень гармонировало с рыжими волосами и белоснежной накидкой, прикрепленной у плеч изящными брошами. Волосы – уложены в высокую причёску, перевитую нитями крупного жемчуга. На ногах – мягкие кожаные тапочки, на руках – тонкие чёрные перчатки до локтя.
– Вон, – процедил служанкам, сдувающим с его камзола несуществующие пылинки. Те, пятясь задом, вышли.
Он медленно подошёл и, взяв её за подбородок, поднял лицо. Их глаза встретились, его жадно раздевали её. Она сразу осознала этот хищный взгляд, не обещающий никакой нежности.
– Ты очаровательна.
– Спасибо. Зачем так наряжать меня, если ты опять хочешь меня изнасиловать?
– Не сейчас, идём, – он обнял её за плечи и, подойдя к окну, распахнул. – Закутайся получше в накидку и надень капюшон, мы летим посмотреть новый выводок варков.
– Что? – от одной только мысли от этих мерзких тварей, орлицу передёрнуло.
– Не бойся, ты не заслуживаешь такого наказания, – сделал паузу и добавил, – пока.
Сакура напряглась. Он обнял её сзади и, расправив крылья, вылетел.
– Я не хочу, чтобы ты сейчас обращалась в орлицу, – прошептал в темечко и сжал сильнее, крепко держа и одновременно грея жаром горячего тела. Они пролетели над лесом. Орлица посмотрела вниз: густые деревья имели сверху какой-то фиолетово-синеватый оттенок с серебрящимся инеем. Некая завораживающая красота, и хотя ей немного холодно, но приятная истома от его тела разлилась по всем внутренним органам, собираясь в единый пучок где-то в центре матки. Она попыталась отвлечься, осматривая воронью долину. Дальше пролетели скошенное поле.
– Здесь крестьяне собирают зерно на зиму. У меня три поля, варки плодятся за третьим в глубокой лощине, откуда сами выбраться не могут. Мы отбираем лучших особей и привозим в больших клетках в замок.
– Зачем вам их так много?
– Варки часто умирают, им нужна кровь, они же хищники.
– А чем вы их кормите?
– Тем же что и себя – лесными животными, иногда пленниками.
– Я хочу собрать их сотни, как раз они недавно родились.
– Зачем? – её голос дрогнул, страх леденящими щупальцами сковал сердце.
– Скорее всего, ты уже догадываешься и сама, судя по тому, как напряглась.
– Ты – ты хочешь атаковать с помощью них моё государство?
– Да. Весной орлы захлебнуться в собственной крови. Варки стаей и в горы поднимутся, когда сожрут всех в низине.
Сакура побелела и готова была упасть в обморок, но он сжал так сильно, что она невольно вскрикнула.
– Не стоит идти