– Ты ведь знаешь, что я могу, – улыбаются ему.
– Знаю, – соглашается Мингю, – но Тэён сразу же тебя выпроводит.
Чонхо бубнит что-то в ответ, но послушно уходит, снова оставляя его одного. Он распаковывает посуду, столовые приборы, не без труда устанавливает на кухонную стойку кофемашину, которая заняла целую коробку. Думает, что лучше бы они еще пару дней подождали, пока оставшуюся мебель не привезут, но жить и дальше в доме Санхёна Мингю уже просто не мог. И пускай это всего лишь дурацкие два дня.
У него с таким трудом получилось выбить этот договор на аренду, что грех было не уцепиться за подобную возможность. Да, пришлось самим покупать половину мебели, да, стоимость аренды за три года вышла баснословной, но Мингю пока не готов иметь собственную квартиру. Тэён назвал их дураками, аргументируя данный выпад тем, что «чонсэ[10] – это уже прошлый век, сейчас все предпочитают либо сразу покупать свое жилье, либо платить помесячную аренду», а Мингю просто нравится мысль, что он не привязан ни к какому месту. Что спустя три года он получит все деньги обратно и сможет с чистой совестью отправиться куда-нибудь еще.
Мингю просто нравится мысль, что он привязан не к месту, а к человеку.
Тэён же, пробухтев целую неделю, оплатил почти треть аренды, потому что, сколько бы денег ни притащил с собой Чонхо, этого все равно не хватало на ту квартиру, которая понравилась им обоим. На вопрос, не идиот ли он, Тэён ответил, что делает заначку на будущее. И заявил, что оставит какие-то свои вещи в гостевой комнате, с чем, конечно же, никто и не подумал спорить.
Чонхо разбирает свою одежду, но Мингю все равно приходится делать все по-новому. Когда он вешает обратно в шкаф уже третью толстовку, болтающуюся на вешалке наизнанку, его начинает распирать от смеха. За последний год он так привык к тому, что Чонхо совершенный неряха в некоторых вопросах, что уже забывает ругаться – просто на автомате делает следом так, как надо. Зато за этот год Чонхо научился готовить, в то время как высший кулинарный шедевр Мингю по-прежнему переваренные макароны.
– Санхён написал, – говорят Мингю, когда он заходит обратно в гостиную, – спросил, когда завезти… оставшееся.
Он какое-то время наблюдает за тем, как Чонхо усердно устанавливает на одно из окон подвесную лежанку для Кэнди, а затем нервно жмет плечами. Они решили забрать с собой зеркало – «на всякий случай», как сказал Чонхо. Какой такой «всякий», Мингю решил не уточнять. Предпочитает думать, что таким образом они заметают следы своих преступлений.
Солнце сместилось вбок и больше не бьет по глазам; он подходит к окну, возле которого все еще возится Чонхо, и в сотый раз поражается виду. Только ради него стоило арендовать эту квартиру. Если присмотреться, отсюда даже видно тот самый парк с кроликами, за которым прячется мост Шелкопряда. Мингю улыбается. Быть может, они выбрали это место отнюдь не из-за вида.
Столько времени уже прошло. Столько всего увидено, пережито, испытано. Меняется совершенно все, но все же что-то остается неизменным. И Мингю верит, что таким оно будет и впредь – близким, родным и настолько настоящим, что он, наверное, и через десять лет не сможет свыкнуться. Свыкнуться с тем, что даже для таких, как он, мир хранит свой уголок неба.
– Что? – неловко спрашивает Чонхо, ловя на себе его пристальный взгляд.
– Ничего, – жмет плечами Мингю, сдавленно улыбаясь, и, наклонившись, поднимает с пола Кэнди, которая уже минуту терлась о его ноги. Сажает кошку на лежанку, а та – смешно пучит глаза, не ожидавшая настолько резкой смены обстановки.
– Ей не нравится, – расстраивается Чонхо.
– Мне иногда кажется, что ты за нее переживаешь больше, чем за того же Тэёна. – Мингю издает ироничный смешок.
– Неправда!
Столько времени уже прошло, действительно. Мингю успешно завершил свое обучение в университете и получил диплом, Чонхо около полугода работает вместе с Тэёном, которого тот протащил в свою фирму буквально по блату и сделал своим помощником. У мелкого родилась сестра, которую, конечно же, назвали Дасом, а Санхён уже несколько месяцев встречается с Юбин, с которой Мингю когда-то волей случая продолжил общение, а однажды позвал выпить вместе с ними. И кто бы мог подумать, кто бы мог.
Жизнь, несмотря ни на что, действительно продолжается.
Через два дня, когда они заканчивают обустраивать квартиру, Тэён заставляет Чонхо задержаться на работе, прислав Мингю в каток короткое «Я его похитил, ищи нас в Гондурасе», а часов в восемь они приходят оба и приводят с собой еще троих, и все они – громыхают пакетами. Мингю, не ожидавший такой подлянки, только и успевает, что задвинуть последнюю не разобранную коробку под стол, а затем уходит доставать бокалы и тарелки.
Что Юбин, что Соён, которую после того случая с документами Тэён стал слишком часто по пятницам уводить кутить на Хондэ, довольно быстро влились в их компанию, но ни первая, ни вторая все еще не знают, кто такой Чонхо. Все еще не в курсе, что в их мире Чонхо, вообще-то, целых двое. И Мингю даже не уверен, что когда-нибудь будет в принципе готов с ними этим поделиться.
Он не планировал как-то праздновать новоселье – максимум скромно выпить с Тэёном, – но если Чонхо хочется, то пускай. Чонхо же, к слову, перестал чувствовать себя неловко в присутствии Соён уже на третьей встрече, а вот на Юбин поглядывает с удивлением до сих пор. Мингю может его понять.
Пока все шуршат пакетами и расставляют на барной стойке алкоголь, он достает из кармана вибрирующий телефон; открывает каток и видит новое сообщение от мелкого, в котором лишь прикрепленная фотография, на которой тот показывает средний палец. Мингю смеется. Видать, обиделся, что его не позвали. Набирает «По ушам надаю» и прячет смартфон обратно.
Мелкому через несколько месяцев исполняется уже пятнадцать, и все бы ничего, если бы он недавно по росту не догнал Мингю. Это немного странно, но больше все же смешно, потому что Мингю давно перестал сравнивать. Ему забавно – вспоминать ребенка, который визжал, носясь по его студии, а теперь понимать, что тот уже почти взрослый. Скоро начнет пить пиво вместе с ними.
– Поздравляю с новосельем! – Тэён поднимает стакан с пивом. – Желаю вам… – он задумчиво причмокивает губами, – а хрен знает, желаю всего! А главное – побольше алкоголя в доме!
Юбин закатывает