А подвалом мы никогда не пользовались. Он был не слишком удобен – спуск не из кухни, а с улицы, со стороны тупика, где в доме глухая стена.
Или были какие-то еще причины? Будто это место само себя защищало, заставляя владельцев дома забывать о нем, обходить.
– Пэм, ты жива! Живая душа всегда сильнее мертвой. Ты можешь ее вытолкнуть!
Кейлин? Откуда она здесь взялась?
Вот оно что…
Рядом с некроманткой бились в барьер Рэндаф и Мурс.
Наверное, когда я вылетала из тела… это была почти смерть. Что-то очень близкое. Рэндаф, как до этого пес Рэмвилла, на какое-то время потерял свою привязку – но не ушел, а помчался искать помощь. И позвал ту, кому мог объяснить, что случилось и где.
Жаль, Кейлин, как и призраки, не может прорваться через барьер. Или это к лучшему? А Лукас Теймар тоже упал… он-то с чего?
Да и Рэмвилл снова лежит без сознания.
Стоило задаться вопросом, и память Беатрис подсказала ответ: ритуал нарушен.
Ритуалистика – наука тонкая и точная. Прерывание уже запущенного мощного ритуала чревато самыми серьезными и непредсказуемыми последствиями как минимум для всех участников. Есть надежда, что дом, да и весь город, спасет купол-барьер над нами. А вот те, кто внутри… едва ли кто-то из нас может выжить, когда вся собранная и накопленная сила, не найдя проложенного пути, просто вырвется.
– Пэм, выталкивай ее!
Подожди, Кейлин… у меня тут проблема поважнее.
Можно ли остановить ритуал без последствий? Что сделать сейчас? Я как центр ритуала здесь единственная из живых в сознании. Я единственная, кто еще, возможно, способен что-то сделать.
Что?
Я все еще чувствовала Беатрис частью себя. Это было… мерзко. Но необходимо. Как засасывающая клякса ледяной черной тьмы где-то прямо в глубине моего существа, в самой душе. Но из этой кляксы мне все еще нужно было достать ответ.
Ах вот оно что…
– Нужна жертва, – это я сказала вслух, без всяких эмоций.
Как всегда, нужна жертва. То, на чем строится вся ритуалистика.
Просто для того, чтобы запустить ритуал, годится любая жертва. А вот для того, чтобы его безопасно остановить, развеять без следов и последствий, – жертва должна быть только добровольной.
Я здесь по-прежнему единственная в сознании… ах, уже нет.
Рэмвилл, извиваясь в своих путах, ухитрился добраться до выроненного Дельфиной кинжала, и перерезать веревки.
Как раз в этот момент Дельфина подняла голову и приподнялась на локтях – а потом, будто обезумев, зарычала и кинулась ко мне.
На нее навалился Рэмвилл, куда более сильный, чем грузная женщина. Однако на помощь ей уже кинулся Лукас Теймар.
А я откуда-то знаю, что тем временем счет идет на секунды. Наш прерванный ритуал вот-вот схлопнется, и только небу известно, что станется с нами всеми – мной, Рэмвиллом, моими родителями, да даже этой преступной парочкой…
Жертва.
Кинжал, выроненный Дельфиной, лежал далековато от меня. Интересно, я должна именно заколоться? Смогу доползти туда? У Рэмвилла же получилось.
Или…
Еще один кусочек чужой памяти блеснув вспышкой, и я обернулась к барьеру.
Рэндаф и Мурс. Они уже не бились, отчаявшись в безнадежных попытках. просто стояли и смотрели на меня.
Жертва – это необязательно жизнь.
Жертва – это то, что считаешь частью себя. То, что тебе дорого, важно и ценно.
Да, можно пожертвовать свою жизнь, душу, кровь… или дар.
Я всегда считала свой дар частью себя – тем, без чего я больше не смогу быть собой.
Теперь я знала о его природе – чудовищной и жестокой.
И все-таки – я родилась с ним.
Он для меня – как один из органов чувств. Хотя даже это не главное. Куда важнее – Рэндаф и Мурс.
Что случится с ними, если я откажусь от дара? Привязка Рэндафа к роду, скорее всего, сохранится, просто я перестану его видеть. Не смогу больше общаться с ним. Разве что через маму…
А вот Мурс, скорее всего, со временем уйдет, куда уходят все мертвые. Или тоже сможет остаться? А захочет ли? Не знаю. Но я совершенно точно их обоих больше не увижу.
Я перевела взгляд на маму. Но если я не сделаю этого…
– Рэндаф, – во рту стало солоно. – Я должна перестать вас видеть.
Я говорила негромко, вдобавок меня заглушал шум драки. Но он услышал. И не знаю, как, – но понял. Может быть, слышал что-то о правилах ритуалов. А может, сработала наша связь – он всегда понимал меня с полуслова.
И медленно кивнул, подхватив Мурса на руки.
– Тогда не медли, девочка. Просто живи. А мы будем рядом.
Сглотнув соленое, я прощально кивнула им обоим.
– Доброй волей, – я чуть повысила голос, – Я, Памела Оллинз, потомок Руаны, отдаю миру заемный дар. Я закрываю ритуал и запечатываю его всей своей силой. Да будет так!
Воздух будто разом выкачало из легких. Что-то горячее разом прокатилось по венам и жилам – и отхлынуло.
А вместе с ней будто смыло из души чернильную кляксу – я больше не чувствовала Беатрис.
Слабость навалилась разом, будто меня завалило каменной плитой.
Я еще успела увидеть, как погас контур и исчез купол над нами. А потом пришла чернота.
Глава двадцать вторая. Разгадки
Клод Рэмвилл
– Таким образом, Дельфина Факстон, наделенная даром Видения, при помощи призрака по имени Беатрис сумела удержать уходящую душу Сесиль Теймар, – я говорил скучным тоном – пересказывать приходилось не в первый раз. Не говоря уже об официальном отчете. Однако столичное начальство пожелало, чтобы я отчитался и лично. – Поскольку ниссин Теймар задерживаться в виде призрака не пожелала, удержать им удалось, по сути, лишь отпечаток личности – дух. Тем не менее, одержимая идеей вернуть дочь Дельфина Факстон решила провести ритуал, подсказанный все тем же призраком Беатрис. Для ритуала возвращения ей было необходимо тело – невинная девушка-видящая. Провести его по ряду причин можно было только в подвале дома Оллинзов…
О том, почему именно дом Оллинзов стал местом силы, как и о том, как вообще появились Видящие, я в отчете не писал, хотя нисс Оллинз рассказала мне все. Современные видящие не могут нести ответственность за то, что сделали их далекие предки. Но к