Открыв шкатулку и подхватив исписанный убористым почерком лист, я пробежал по нему глазами и нахмурился. Поверенный Квертин Новилл писал о том, что в доме на одном этаже со мной появился новый жилец – чрезвычайно подозрительный, по его мнению, молодой человек.
“О его визите предупредила меня владелица дома, однако она не подтвердила факта оплаты, а теперь и вовсе не отвечает на послания”, – сообщал ниссард Новилл.
Письмо завершалось заверениями в чрезвычайном почтении.
Ну и что он хотел этим сказать? Заявлять о пропаже хозяйки дома нет оснований. Подозревать в чем бы то ни было этого мальчишку Вилкинса – тем более. Присматривать за соседями – вообще не мое дело.
Доходный дом Оллинзов был невелик. Магазин и пара контор внизу, а на втором этаже всего три приличных квартиры – бывшие покои хозяев, детская и гостевая спальня. И еще несколько конурок, которые сдавали совсем небогатым горожанам – кажется, в прошлом в них располагались комнаты прислуги и какие-то технические помещения. Едва ли я вспомню по именам всех жильцов, и до сих пор ниссарду Новиллу не приходило в голову уведомлять меня о них.
Скорее всего, просто решил сообщить “на всякий случай”, “чтобы чего не вышло”. Помнится, он очень радовался, когда я здесь поселился. Присутствие в доме полицейского вроде как гарантирует, что все жильцы будут вести себя в рамках приличий. Хотя мне, по большому счету, нет до их поведения никакого дела.
Почудившееся негромкое рычание заставило повернуть голову к двери.
Показалось, разумеется. Теперь ни у кого из жильцов дома нет никаких собак. Просто привычка.
Тем не менее, я шагнул к двери, а после и вовсе выглянул в коридор.
На мгновение захотелось протереть глаза.
Какая-нибудь впечатлительная дамочка на моем месте наверняка решила бы, что видит привидение – настолько невозможной показалась закутанная в белое фигура в конце коридора.
Но я для этого слишком реалист, да и глаза меня редко обманывают. Девушка была вполне реальной. Только… практически раздетой. Закутанной в белую простыню. Распущенные длинные темные волосы откинуты за спину, и с них на простыню капает вода.
Девица приоткрыла рот. Сейчас, наверное, завизжит. Как будто это я тут разгуливаю в непристойном виде.
– Нисс? – окликнул на всякий случай. Вдруг у нее что-то случилось. Что-то, что могло бы заставить девицу разгуливать подобным образом.
Не завизжала. Молча рванула за дверь, громко ею хлопнув.
И что это было?
Глава пятая. Чайная нисс Аддерс
Что здесь делает начальник полицейского управления? Хотелось бы верить, что пришел к кому-то в гости, но… увы. Судя по одежде, вероятнее всего, он здесь живет. Снимает одну из комнат.
Я припомнила, из какой двери он вышел… мда. Этому мерзавцу, в отличие от меня, повезло. В моих старых покоях есть и ванная, и личная уборная. И даже прелестный балкончик.
Я прислушалась. В коридоре было тихо.
Так. Так. Он ведь не мог меня узнать, правда?
Да нет. Совершенно точно не мог. Я без усов и без артефактов, с распущенными мокрыми волосами, и уж факт моей принадлежности к женскому полу не вызывает сомнений.
Что вообще он видел? Незнакомую девицу, замотанную в простыню. И заскочившую в одну из сдаваемых в наем комнат.
Инцидент чудовищно неловкий и… стыдный. Но, кажется, ничего непоправимого не случилось. Не станет же он искать общества этой девицы, не так ли?
А если выяснит, кто именно снял эту комнату?
Демоны…
А с другой стороны… ну хорошо, Рэмвилл узнает, что здесь живет не девушка, а уже немного знакомый ему Патрик Вилкинс, частный детектив. Поздним вечером в его комнату забегает практически обнаженная девица. Что здесь можно предположить? Вряд ли то, что Патрик и незнакомка в простыне – одно лицо. Которое иногда по настроению надевает усы. Большинство людей обыкновенно не поступают подобным образом. Значит, девушка… пришла в гости. Одна. Поздно вечером. Голая.
На этом месте своих размышлений я покраснела.
– Полагаю, он придет к выводу, что ты – девица легкого поведения, – дядя Рэндаф выплыл из стены. По-прежнему спиной ко мне. – И, вероятнее всего, позднее Патрика Вилкинса попросят соблюдать приличия в благопристойном доме. Все же здесь не ночлежка.
Я кивнула, не думая о том, видит ли дядя мой жест. Все верно. Мужчину за такое даже осуждать не станут. Только за то, что привел женщину подобного сорта в дом. Извинюсь и пообещаю, что такое не повторится, вот и все.
Вряд ли он меня даже разглядел толком. Я стояла далеко, а магические лампы в коридоре поизносились и светят уже не так ярко, как раньше. А настоящую меня он если когда-то и видел мельком, то мне тогда было пятнадцать и я непрерывно плакала. И вряд ли я когда-нибудь стану знакомиться с ним как Памела Оллинз.
– Ничего ужасного не случилось, – вслух повторила я и неожиданно для себя хихикнула.
Кажется, быть кем-то другим совсем неплохо. Это дает даже больше свободы, чем я предполагала!
Ладно. Сегодня мне стоит лечь и как следует выспаться. Завтра предстоит не менее насыщенный день, чем был сегодняшний.
Ох… я окинула взглядом скудно обставленную комнатенку.
Все эти годы я полагала, что живу по милости дяди едва ли не в нищете – почти без прислуги, с крохотным содержанием. Это и впрямь сильно отличалось от того образа жизни, к которому я привыкла в детстве.
Однако сейчас мне пришлось столкнуться с такой реальностью, о какой я и представления не имела. Мне до сих пор не приходилось задумываться, насколько отличается от знакомой мне жизнь людей, у которых никогда не было никаких значительных капиталов.
Наверное, дядя Вильгем уверен, что обошелся со мной вполне щедро. И в чем-то он даже прав. Этот дом – совсем не так мало, как мне представлялось.
А если бы он не сдавался внаем, мне бы понадобились значительные средства на его содержание.
– Надеюсь, по крайней мере завтра ты меня не бросишь одну? – пробормотала я, уже расстелив узкую постель и забравшись под одеяло.
– Надеюсь, по крайней мере завтра ты не собираешься общаться с некромантами? – парировал Рэндаф. А потом провел рукой по моей голове. Его касание ощущалось только легким холодком. – Добрых снов, дорогая племянница!
Повод для взаимного недовольства у нас был. Впрочем, я, конечно, понимала, что у дяди были причины сегодня оставить меня одну.
Я