Синхронный ружейный залп подарил ещё несколько секунд, прежде чем ещё живые ратники растолкали трупы своих товарищей, коих было так много, да на такой тесноте, что мертвецы даже не падали на землю, а просто застывали неподвижными статуями.
Я бросил несколько каменных глыб прямо в центр вражеского строя, не забыв создать внутри каменюг максимальное давление, дабы они лопнули с силой хорошей гранаты, наполнив воздух жужжащими и смертельно опасными осколками.
Крики наполнили воздух, в меня полетело несколько пуль и сгусток огня, но я держался близко к земле, так что успешно ушёл от ответных подарков, после чего, едва ли не случайно, вывалился возле знакомых рядов. Полосы прикрывали Гусей и готовились отступать. Сапёры, с помощью Фолторна подготовили ловушки для противника, чем, безусловно, подарят сайнадам несколько «приятных» мгновений.
— Изен, а где Сэдрин? — тут же поинтересовался Маутнер, ведь я приземлился рядом с ним.
— Жив, но подойдёт позже, — коротко пояснил я, а потом атаковал врага серией «капель», позволив первым рядам наших бойцов выдохнуть и перевести дух.
— Колдун! — раздался крик в рядах противника. — Сионов сюда!
Капитан сплюнул.
— Мы разбили крупное подразделение сайнадов, — рассказал я. — Враг ослаб.
Маутнер хмыкнул, разглядывая поле боя встревоженным взглядом. Ближайшие земляные валы уже были практически захвачены. Остатки солдат Первой, при помощи Полос и Гусей ещё кое-как отбивались, но силы были неравны. Я, глядя на происходящее, берёг чары. Знал, что силы пригодятся мне позже. К тому же и без того достаточно потратил. Ещё пара-тройка мощных залпов и придёт знакомое чувство жара от переполняющей тело магии.
— Сдаём первую линию! — заорал Гралкий Дуф, капитан Гусей. — Переходим на вторую! Резче, сукины дети! Двигайся!
Мы последовали его примеру. Началось быстрое отступление. Грайс ругался, что не успел в должной мере подготовить мины, но на предложение остаться ответил порцией брани.
— Надо прижать вон тех хитрецов, — обратился ко мне Маутнер. — Гляди, на севере.
Обернувшись в указанную сторону, я заметил, что полторы сотни ратников отошли в сторону, вдоль отвоёванных участков земли. Их целью был «хвост» колонны беженцев, которые до сих пор не в должной мере успели скрыться.
— Их некому защитить, — мрачно сказал капитан.
Я взглянул в его глаза, явно увидев там решимость. Он отлично понимал весь риск одиночной вылазки волшебника, пусть даже опытного, на край вражеской армии. Я могу одолеть полторы сотни солдат противника. Без особых усилий. Но сколько же факторов могут мне помешать! Их не счесть. И невозможно предугадать. По сути, у меня лишь два варианта: выжить или умереть. И шанс на любой равен пятидесяти процентам.
— Там сотни беженцев, Изен, — добавил Маутнер. Он уже не приказывал. Просил.
Скрипнув зубами, я судорожно кивнул.
— Вот всё и рассыпается, — выдавил я из себя эти слова.
— А ты не лучше Зарни, лейтенант, — хмыкнул капитан, а потом, поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: — Как и он, уже уверился в поражении.
— Ты прав, — немного успокоился я. — Рано списывать Первую со счетов, — а потом снова сменил форму.
Уворачиваясь от различного воздушного мусора: других птиц (иногда даже настоящих), пуль, потоков магии и осколков чего бы то ни было, сумел за минуту добраться до позиции ратников. Все среди них несли расчехлённые и заряженные ружья, а вот офицера — сотника, — заметил лишь одного. Удачно.
Мысленно приготовившись, протяжно каркнул — сугубо рефлекс, — и обрушил на противников волну чистейшего кипятка. Ради этого пришлось провести сквозь себя поток магии, отчего ощутил, как нагрелось оперение. Внезапно воздух, который окружал меня, показался очень холодным. Правда лишь на долю мгновения, ведь пар от кипятка уже достиг моей точки, заставив бодро заработать крыльями.
Внизу же простирался филиал ада: люди погибали в чудовищных муках, обращаясь в белые раздутые бурдюки, которые лопались и окрашивали воду в омерзительно розовый цвет.
Мне на встречу бросилось несколько сайнадских летунов, но воздушный бой не состоялся. С моей стороны тоже показались птицы. Сокол противника издал звонкий клёкот, а потом стремительно свернул в сторону. Другие бросились за ним, хоть и не столь резко.
Радуясь успешно и быстро завершённой задаче, заработал крыльями, возвращаясь обратно. Лимиты тела ещё оставались, однако их было мало. Для врага же потеря двух сотен солдат не являлась критичной. Значит — петля продолжала медленно затягиваться на шее. Каждая секунда лишала Первую преимуществ.
К моменту моего возвращения, оказалось, что вся скотина каким-то чудом умудрилась перебраться на другой берег реки. Слишком быстро! Как⁈
Вперёд, наконец-то, вступили беженцы. Ни о каком порядке не могло быть и речи, вся масса бросилась в брод, а вода, казалось, сама несла многочисленные телеги и обозы. И где-то там… была Силана.
Вновь подавив желание попытаться её найти, я на миг прикрыл глаза.
— Нет смысла, — тихо шепнул самому себе.
Тем более, что тысячи перепуганный и уставших людей просто не могли вести себя иначе. Моменты паники заставляли их действовать хуже животных. Уверен, сегодня сотни найдут свою смерть в грязной воде.
Впрочем, у Чёрных Полос была иная забота: сайнады, которые продолжали наступать. Вражеские офицеры гнали людей в бой, отчего ловушки и укрепления собирали свою жатву — жаль, в недостаточном количестве.
Всегда мало — это аксиома.
— … не можем отступать! — надрывался незнакомый мне командир Первой, встав на небольшой курган и возвышаясь над всеми. Похоже он решил, что риск словить пулю того стоит. — Если отступим ещё, то упрёмся в беженцев! Держать строй! Держать до последнего!
И тут вперёд выступили инсурии. Наши инсурии.
— Мы прикроем, — прогудел глухой голос. — Всё равно уже не успеем перейти.
— Защищать инсуриев! — тут же поменял смысл приказов командир. — Удержим врага!
Оказавшись среди Полос и пересчитав их глазами, я мрачно выругался. Людей стало меньше. Проклятье, так и знал! Не могло быть такого, чтобы никто не погиб!
— Лейтенант! — крикнула Килара. — Если ещё есть силы… — она не договорила, но этого и не нужно было делать. Рядом с женщиной застыл Фолторн. Его лицо было потным и красным. Мне казалось, что даже отсюда я ощущал перегрев тела ученика. На голове, вместо шлема, у него лежала смятая ветошь, смоченная в воде.
Обернувшись к потоку приближающихся ратников, на пути которых встало куцее заграждение инсуриев, я прищурился и создал протяжный, но не особо широкий ров, отчего первые ряды противника оступились, упали, организовали свалку, затор, который тут же обернулся позорной кучей, причём на протяжении почти сотни