– Тут… Похоже, что у нас есть враги, они коварны и строят всякие планы. Но мы их победим, – отставив чашку, мадам Лаво смущённо улыбнулась. – Ничего не могу поделать, там слева от ручки паук, значит, в прошлом враги. А справа, в зоне будущего – треугольник остриём вверх. Это означает победу. Так что ты хотела спросить?
– Вы предупредили кого-то, что уходите?
– Конечно. Жак сообщил Алонсо, а я нашла и предупредила экономку. Эстефании в поле зрения не было, но думаю, она об этом узнала незамедлительно.
– Да, согласна. Интересно, она уже передала справочник своему сообщнику?
– Как? – спросил внезапно Жак.
– Что – как? – не поняла Лавиния.
– Как сеньора Эстефания могла бы передать книгу кому бы то ни было, если она не отлучалась из поместья?
– Порталом…
Мадам Лаво и Жак Дюпон синхронно вздохнули и переглянулись.
– Не обижайся, дорогая, – проникновенно сказала Мари. – Но ты слегка оторвалась от жизни. Это ты открываешь портал щелчком пальцев. Мне, например, для этого нужен амулет, и то не всякий раз получится.
– А амулеты эти очень и очень недешёвые, – подхватил Дюпон. – И обычному человеку и в голову не придёт просто так скакать порталом, если можно за полчаса доехать, понимаете?
– Н-да… – Лавиния почувствовала некоторую неловкость. – Действительно, вы правы. Значит, не передала…
– Именно поэтому я оставила там в поместье Ниб. Она проследит за милой старушкой, и разговоры её послушает. Думаю, что надолго сеньора Эстефания там не задержится…
И снова Жак не удержался от вопроса.
– Мадам Лаво, а почему вы называете её старушкой?
– А как ещё?
– Ну… Мне кажется, ей лет сорок, не больше. Я был уверен, что вы видите на ней амулет…
– Какой амулет?
– Что-то вроде «амулета свежести», только наоборот. Или, может быть, иллюзия, чтобы казаться старше и дряхлее. Но я уверен был, что вы это заметили… – он совсем смутился и замолчал.
Мари поджала губы, а Лавиния расхохоталась.
– Ай да Дюпон! Мы с вами, мадам профессор, так упивались собственным величием, что просмотрели весьма существенный момент!
– Ну да, логично, – мадам Лаво поморщилась. – И мы действительно… как это называют наши студенты, лопухнулись. Подумай сама: Лонго вот-вот будет двадцать один. Эстефания пришла работать нянькой и почти сразу стала любовницей тринадцатого герцога. Вряд ли он польстился бы на не слишком молодую женщину… Сколько ей могло быть, двадцать, двадцать один?
– И вот мне интересно, где, Тьма его побери, досье, которое Монтойя должен был мне передать сто лет назад? – зашипела Лавиния, выдёргивая из кармана коммуникатор.
– Вообще-то в магбезопасности может и не быть досье на слуг-немагов… – заметила Мари.
– Ну так должен был в городской страже затребовать! А, Монтойя! Досье на фигурантов дела должны были быть у меня давным-давно, а я пока получила только половину!
Полковник меланхолически смотрел с экрана коммуникатора.
– Досье готовы, госпожа коммандер, ждут вас со вчерашнего дня. Вот они, – и он приподнял довольно увесистую стопку бумаг. – Я не стал вас беспокоить, мне сообщили, что вы ушли с его светлостью по срочному вызову.
– Хорошо, тогда сегодня я их заберу. Часа через два, я думаю, а может и раньше. А пока скажите мне, сколько лет сеньоре Эстефании Иньиго-и-Фуэнтес?
– Минуту… – Монтойя переложил несколько страниц. – Ага, вот. Сорок три исполнилось месяц назад.
– И кто у неё есть из родственников? Дети, братья, племянники?
– Детей в браке не было, единственный известный живой родственник – деверь, Хуан Фуэнтес, монах…
– Да-да, отец-келарь, – перебила его Лавиния. – На этого почтенного господина досье есть?
– Будет, – без капли удивления ответил Монтойя.
– Отлично. Установите, где отец-келарь находится сейчас, и установите за ним слежку, не считаясь с расходами. Обязательно записывающие амулеты, и оперативников посообразительнее.
– Да, госпожа коммандер. Могу ли я предположить, что дело будет в ближайшее время не только открыто, но и закрыто?
– Можете, – рявкнула она в ответ. – Ждите, скоро буду.
Отложила коммуникатор и посмотрела на своих соратников.
– Сорок три! Вы были правы, Жак, а я опять ошиблась.
Дюпон пожал плечами.
– Почему-то ваши ошибки, если они случаются, расследованию идут на пользу…
– Потом будете друг друга хвалить! – перебила его Мари. – У меня вопрос: если у Эстефании нет ни детей, ни других близких родственников, для кого она старается?
– Одно из двух: или считает, что действует во благо его светлости Энрике Хавьера, – ответил Дюпон. – Или вся её любовь к воспитаннику – чистое притворство, и тогда выгодоприобретателем является тот самый отец-келарь, смиренный служитель Единого.
– Роскошное слово «выгодоприобретатель», – усмехнулась Лавиния. – Просто канцелярский шедевр! Так что же, давайте попробуем задать накопившиеся вопросы и найти ответы хотя бы на часть из них.
– Вот и начинай, – кивнула Мари.
– Первый вопрос: кто наши фигуранты? Эстефания и её родственник, так?
– Так. Дальше, граф Хаэн и его дочь, – добавила Мари. – И ещё загадочный старший брат, который то ли утонул, то ли сбежал.
Лавиния кивнула.
– Согласна, этого самого Карлоса как его…
– Карлос Филипп, – подсказал Дюпон.
– Спасибо. Так вот, согласна, его исключать нельзя. Дальше, кто ещё?
– Второй дядюшка, портрет которого вы нашли в галерее, – Дюпон заторопился. – Да-да, я помню, что Освальдо Перес де Уэскар погиб почти двадцать лет назад, но ведь секретарь почему-то на него похож?
– Как две капли воды.
– Ну вот, значит, потомки Переса де Уэскар, кто бы они ни были. Плюс к этому те, у кого могут быть другие мотивы, не деньги, например, а месть, или ещё что-то столь же глупое. Тот же Алонсо. Или дворецкий Родригес. Или бывшая экономка, так поспешно уехавшая после пожара.
– Это всё? – Мари прищурилась. – Лавиния, я вижу, что ты прячешь за пазухой какие-то доводы!
– Вовсе нет! Просто мы не рассмотрели ещё один аспект. Кому выгодно, обсудили, а есть ведь ещё вопрос, кто имел возможность? Например, кто мог добраться до семейной книги или артефактов Медина?
– И кто же? – Дюпон сдвинул брови. – Вроде бы, кроме действующего герцога, никому они не подчинятся.
– Ещё отставной герцогский маг. Вспомните, он же говорил, что предыдущего правителя магия не интересовала, и большую часть необходимых действий за него совершал этот самый Перейра.
Мадам Лаво вздохнула.
– Н-да, подозреваемые множатся, словно кролики. Ты считаешь, что старик в игре?
– Я считаю, что никого нельзя вычёркивать из списка, пока мы не получили хоть одного увесистого прямого доказательства.
– А мы их получим?
– А разве у нас есть выбор?
– Ну да, ты права, – Мари вздохнула. – Если Перейра постоянно заменял герцога в магических ритуалах, должен был иметь допуск к семейным артефактам. Естественно, после пожара и всех ужасов никому и в голову не пришло проверить, кто может зайти в сокровищницу. Кстати, амулет драконьего огня там вполне мог быть… А каталог сохранился?
– Это вопрос к тому же Перейре. Что-то мне подсказывает, что он ответит «нет». Ну хорошо, – Лавиния обвела взглядом своё небольшое войско. – Отправляемся в Севилью?
В этот момент просигналил её коммуникатор. Коммандер посмотрела на экран, и нахмурилась.
– Вацлав? Что-то случилось?
– Ну… не совсем, – Зентецкий усмехался в усы. – Тут с тобой хотят поговорить.
Похоже было, что аппарат у него из рук почти вырвали, и Лавиния увидела на экране чёрные глаза и смоляные кудри Денизы Дзукетти.
– Госпожа профессор, мы просим встречи с вами! – сказала девушка.
– Мы – это кто?
– Ваши студенты из группы Энрике Сандоваля. Пожалуйста, нам очень нужно поговорить с вами прежде, чем вы опять отправитесь куда-нибудь… далеко!
– Ну хорошо… Вы на кафедре целителей? Ждите там, сейчас буду, – отключив коммуникатор, Лавиния повернулась к Дюпону и мадам Лаво. – Вы со мной, или дойдёте до портальной станции и подождёте там?
– С вами, – твёрдо ответил Жак.
Студенты ждали её возле кабинета Зентецкого.
Лавиния нахмурилась: их оказалось меньше, чем она ожидала.
– Нет обоих де Грийе и Холлинсона, – шепнула из-за её плеча Мари Лаво. – Очень интересно.
– Добрый день, госпожа профессор! – звонко произнесла Дениза, взглянула на сопровождающих и вежливо склонила голову. – Добрый