– Ну вот и прочтите сами, на чьей я стороне.
– Вы разрешаете?
– Я настаиваю.
– Хорошо…
Лавиния потёрла ладони одна о другую, чтобы немного согреть – всякий знает, как неприятно, если тебя трогают холодные пальцы! – и взялась за виски полковника. Через несколько долгих мгновений отняла пальцы, встряхнула кистями и улыбнулась.
– Спасибо за доверие, Хорхе. Идите спать, потому что на завтра у меня и в самом деле грандиозные планы, и вы в них принимаете самое горячее участие!
Глава 10
«Севильская погода в январе переменчива, как… как я не знаю, что!» – подумала Лавиния, когда завтракать её привели во внутренний дворик дома, щедро залитый ярким солнцем. Всё те же апельсиновые деревья лишь слегка затеняли столик, пятная белую скатерть.
– Доброе утро, дорогая, – поприветствовала её Франциска. – Ну и напугалась же я вчера, когда ты вдруг исчезла!
– Я ведь сообщила почти сразу, – Лавиния села так, чтобы солнце заслонял высокий конёк крыши. – В моей работе такое случается периодически постоянно.
– Какие планы на сегодня? Кроме того, что грандиозные, как вы говорили вчера, – поинтересовался Монтойя.
– Хочу начать с портретной галереи во дворце, вчера я там кое-что не рассмотрела.
Хозяева дома не задали вопроса, что же её отвлекло, и это госпожа Редфилд оценила особо. Рассказывать о том, что герцог нашёлся, она пока не хотела.
– Тебя сопроводить? – Франциска допила кофе и встала. – Тогда мне нужно десять минут, и я буду готова.
Лавиния кивнула и прикрыла глаза, продолжая проговаривать сегодняшний план сама с собой.
«Портреты, затем дворцовые слуги – экономка, которую при первом посещении герцогской резиденции они даже и не видели, дворецкий, старшая горничная, секретарь… Потом неплохо было бы поговорить с бывшей Марией Франциской, ныне матерью Патрисией, некроманткой. Интересно, ей в самом деле заблокировали способности, или убедили оставить? Хм, монастырь в Савойе, а где именно, интересно?»
Она посмотрела на полковника, жмурящегося на солнце, словно сытый кот.
– Скажите мне, Хорхе, как связаться с монастырём, где правит мать Патрисия?
– Проще всего, я думаю, по коммуникатору, – очень серьёзно ответил тот. – А что, вы хотите с ней встретиться?
– Прямо-таки страстно желаю.
– Я постараюсь договориться и сообщу.
– А с графом Хаэном?
– Это немного сложнее… – замялся Монтойя.
– Через королевскую канцелярию или через мадридскую Службу магбезопасности, что проще? – уточнила Лавиния.
– Зависит от срочности.
– Через канцелярию дольше?
– Зато он не сможет сослаться на болезнь, занятость или что-то ещё. Королям не отказывают, сами знаете.
– Ладно, я подумаю…
– Просто имейте в виду, что нынешний глава магбезопасности Спаньи – чудовищный формалист. Если дело не открыто, то он не шевельнёт пальцем.
– Поня-атно, – Лавиния потёрла нос, сосредоточенно думая. – А что скажете о главе канцелярии?
– Ну-у-у… Давайте так, госпожа коммандер, я кое с кем переговорю, посоветуюсь, и выясню, на какой кривой козе подъезжать к графу Хаэну, – он взглянул на часы. – Так, мне пора. Вы будете сегодня допрашивать слуг во дворце?
– Да, планирую.
– Я вам понадоблюсь?
– Возможно.
– Тогда предупредите меня за полчаса хотя бы.
– Договорились. Последний вопрос, Хорхе: магически усиленное наследование в роду Медина, что вы о нём знаете?
– Очень мало… – полковник замялся. – Подробные условия прописаны в семейной книге, но она будет доступна только после двадцать первого дня рождения его светлости. А так… только то, что старший сын и наследник будет копией отца, а дальше во внешность могут вплетаться черты матери. Впрочем, насколько мне известно, его светлость Энрике Хавьер тоже похож на отца как две капли воды.
⁂
Дверь из холла, коридор, снова дверь, лестница вверх…
Родригес невозмутимо вёл Лавинию и Франческу к галерее. Правда, госпоже Редфилд в какой-то момент показалось, что дорога стала длиннее, да и окна в коридоре второго этажа вроде бы в прошлый раз были справа. А теперь почему-то слева… «Ладно, – подумала она, сверля взглядом прямую, как доска, спину дворецкого. – Ты знаешь, что я знаю, что ты развлекаешься за мой счёт. Теперь жди, откуда прилетит в ответ».
Впрочем, в глубине души она подозревала, что не станет размениваться на мелочную месть.
Наконец цель была достигнута. Родригес распахнул перед дамами дверь, ведущую к портретам, и склонился в поклоне.
– Я могу быть свободен, госпожа коммандер?
– Да, идите. Если мы заблудимся на обратном пути, я всегда могу взорвать стену или разбить окно. В конце концов, это такие мелочи!
– Я пришлю лакея, чтобы он проводил вас обратно!
Но Лавиния уже не обращала на него внимания. Уверенным шагом она прошла в дальний угол зала и остановилась перед портретом, изображавшим мужчину в военном мундире.
– Освальдо Энрике Мануэль Перес де Уэскар, полковник королевских артиллеристов, – прочла она. – И кем он приходится семье Медина?
– Если я не ошибаюсь, это младший брат тринадцатого герцога, – ответила Франциска.
– Ага, то есть, у нашего Энрике Хавьера, он же Лонго, был и ещё один дядюшка! Какая богатая родословная! Что ты об этом персонаже можешь сказать?
Её спутница пожала плечами.
– Я почти ничего о нём не знаю. Там дата написания не стоит?
– Шестьдесят восьмой год.
– Двадцать лет назад! Я тогда и знакома с Хорхе не была, и вообще жила в Гранаде с родителями.
– Интересно… Надо будет попытать Родригеса.
Лавиния вернулась к портрету нынешнего графа Хаэна, зажгла магический огонёк, подвесила его прямо над изображением и, почти уткнувшись носом в полотно, стала его рассматривать.
– Очень характерные черты лица, правда?
– Состарь его светлость Энрике Хавьера на три десятка лет, добавь ему усы и шрам на виске, получишь этого сеньора.
– Да, действительно…
Огонёк погас, и госпожа Редфилд, почти не глядя на остальные полотна, пошла в сторону выхода. Задержалась она только возле портрета покойной герцогини, матери Энрике Хавьера. Долго смотрела на тонкие черты лица, тёмные кудри у лица, кивнула и спросила нетерпеливо:
– Ну что, попробуем найти дорогу сами?
Разумеется, дорогу они нашли. Почему-то куда более короткую, чем те, которыми водил их Родригес. Лавиния вспомнила своего бессменного дворецкого Бакстона, который любил удивлять свежих гостей садом, плавно спускающимся к Сене, и усмехнулась: наверное, у каждого дворецкого своя «фишка».
Лакей, которого Родригес должен был отправить, чтобы их встретить, по дороге так и не попался, Тьма его знает, где заблудился.
Выйдя в холл, Лавиния спросила в своей спутницы:
– У тебя есть ещё время, или хозяйственные заботы зовут?
Франциска грустно улыбнулась.
– Увы. Действительно зовут. Через три дня дети приезжают на каникулы, и нужно до этого времени столько всего сделать…
– У вас два сына и дочь, я правильно помню?
– Да. Мальчики учатся в университете Саламанки, а Долорес живёт с мужем в Барсе. Приедут только близнецы, но это большое испытание родительской любви.
– Тогда прощаемся… до вечера, наверное, – Лавиния улыбнулась и добавила уже для себя. – Знала б я ещё, куда меня занесёт к вечеру? Так, погодите-ка, их дети приедут через три дня. Это сколько же у меня осталось от недели, милостиво отпущенной мне ректором? Ужас, как мало! Надо действовать быстрее. Как бы поскорее найти этого Родригеса, где тут звонок?
Никакого сигнального устройства в холле не обнаружилось, поэтому Лавиния попросту открыла парадную дверь и дважды дёрнула за шнурок колокольчика. Раздавшийся звон поднял бы и мёртвого, услышал его и дворецкий, мгновенно появившийся из-за какой-то совсем незаметной двери.
Удивлением, отразившимся на его лице, можно было бы заполнить небольшой пруд.
– Это вы, сеньора? Н-но…
– Мне нужно место, чтобы поговорить с людьми, – перебила его Лавиния. – Годится та гостиная, где мы были с полковником Монтойей. И пригласите ко мне экономку. Кстати, в чём заключаются её обязанности?
– Сеньора Родригес следит за работой женского персонала, – сообщил дворецкий высокомерно. – А также составляет меню, ну, и вообще… – и он неопределённо покрутил в воздухе ладонью.
– Особенно, конечно, вообще, – произнесла Лавиния задумчиво. – Это ваша жена?
– Да, сеньора. Прошу вас, следуйте за мной.
Лавиния не готова была поклясться, та же это комната, где они с Монтойей